Юлия Климова - Путешествие в страну мужчин
– Тяпа, да оставь ты их в покое, не мельтеши.
– Я сам знаю, что мне делать, – неожиданно огрызнулся Степан и тут же боязливо покосился на Павла. – Что ты решил? Когда девочка вернется домой?
– Или завтра, или… Понимаешь, изначально я хотел сделать все по-умному. Мало риска, хлопот, но приличные барыши в результате. А теперь я боюсь прогадать. То есть крупную сумму сразу требовать нельзя. Папашка, конечно, не пожадничает, но проволочки могут случиться… – Павел закинул ногу на ногу, убрал пятерней со лба светлые волосы, потрогал прыщ на носу, недовольно скривился и продолжил: – А пусть Шурыгин два раза нам деньги дает. С небольшим интервалом, чтобы пронюхать ничего не успел! И мы вернем дочурку в целости и сохранности. Как она там, кстати?
Изменения в планах Павла повергли душу и тело в состояние, близкое к коме. Во всяком случае, Степан посчитал, что онемевший язык, уколы неведомых иголочек в пальцах рук и ног и холодок в груди – верные признаки скорой встречи с «черным тоннелем», и неясно, забрезжит ли потом свет. Он и так завяз по самые уши! Нет, он влип, чудовищно влип!
– Как это… – выдохнул Степан, подаваясь вперед. – Давай ее отдадим прямо сейчас!
– Не-а, – равнодушно ответил Павел. – Уж от денежек, которые плывут к нам руки, я ни за что не откажусь, да и азартное это занятие – дочек толстосумов похищать. – Хлопнув ладонью по коленке, он засмеялся. – Тяпа, ну не трусь, прошу тебя, зато купишь потом самый дорогой измеритель давления! Даже два измерителя! – Успокоившись, он потушил сигарету, лениво посмотрел в окно и зевнул. – Назначу встречу Шурыгину на семь.
– Утра?
– Ага, завтра в семь я уже получу сумку с баксами – первый взнос!
– Мне кажется, ты идешь не по тому пути… то есть не по той дороге… то есть… неважно! – Степан заметался по маленькой комнате взад-вперед. – Зачем усугублять? Давай завтра ее и отпустим! Пусть катится на все четыре стороны, а мы наконец отсюда уедем! Я не могу есть этот кислый хлеб! – взвизгнул он, подпрыгивая. – И я не задержусь здесь ни на минуту! Психозы – болезненные расстройства деятельности головного мозга… Метеоризм – вздутие, пучение желудка… Стафилококки – род бактерий… вызывают нагноение ран, абсцессы… Геморрой – узловатое расширение вен нижнего отдела прямой киш… – Он запнулся, замотал головой и выдохнул: – Нет, нет, этого у меня никогда не будет! Я ухожу, уезжаю, я больше не могу!
– Тяпа, сядь, – холодно отреагировал на истерику Павел. – Никуда ты отсюда не уйдешь и не уедешь. Смотри за девчонкой! С этим ты справиться в состоянии?
– Нет! Она вредная и капризная! И она орет на меня!
– Н-да? И что же она орет?
– Что ее отец нас всех порешит! – Степан красочно провел большим пальцем по горлу, наглядно показывая, как именно произойдет кошмарное убийство.
– А, – махнул рукой Павел, – девчонка просто пугает. Она видела-то нас мельком, в полутьме.
– А еще она просится на улицу. У нее клаустрофобия!
– Ну, ты и дурак.
– Нет! В замкнутом пространстве…
– Ну-у-у, ты и дура-а-ак, – протяжно повторил Павел. – Еще скажи, что это заразно, – он усмехнулся. – Мне одного тебя хватает выше крыши, угомонись.
Степан плюхнулся на стул, надулся и поджал губы. Он твердо решил молчать, но уже через полминуты заговорил:
– Наверное, ей нужно поменять ведро, и еды у нее было мало.
– Похудеть килограммов на пять-шесть девчонке не помешает.
– А вода?
– Пусть экономит.
– Но…
– Ладно, завтра после встречи с Шурыгиным я что-нибудь придумаю, – милостиво согласился Павел. – В руках будут денежки и… Ха! Пойду позвоню многоуважаемому Петру Петровичу, а то он еще не знает, что ночь ему предстоит провести за рулем.
– А если Шурыгин пока не собрал нужной суммы?.. Столько наличных сразу и не бывает. – Степан заерзал на стуле, пытаясь представить огромную гору долларов, которая очень скоро свалится на их головы, но воображение отказалось работать в нужном направлении, и вместо богатства он увидел кандалы времен инквизиции и почерневшую плаху.
– Все у него есть, – фыркнул Павел. – Да и предупредил я его, можно сказать, заранее: мол, готовьтесь, это в ваших же интересах. Я завтра за выкупом пойду, уверен, передача денег пройдет гладко – в семь утра на трассе машин раз-два и обчелся, видно как на ладони, а ты за девчонкой присматривать останешься. Понятно?
– Угу, – кивнул Степан и осторожно спросил: – А как ты думаешь, она побег не замышляет?
Павел нахмурился, резко встал, шагнул к двери и, оглянувшись, напоследок сказал:
– Если девчонка сбежит, я твою башку какой-нибудь футбольной команде продам – пусть пацаны играют.
Громко заржав, он вышел из дома, а Степан зажмурился и застонал от беспомощности и обиды. Ну почему все мыслимые и немыслимые беды традиционно сваливаются на него? И клаустрофобия, и язва желудка, и бессонница, и… И гнусный Павел с его идиотскими шуточками и подсудным делом. А вдруг девчонка и правда сбежит? Она только с виду маленькая, а орет, как иерихонская труба! «Откройте дверь! Откройте дверь немедленно!!! Мой папа все равно вас найдет и убьет!!!»
– Ненормальная, – сделал окончательный вывод Степан. Но в его голосе не было ни злости, ни раздражения. – И сердцебиение у нее частое… – Он тяжело вздохнул и поплелся к баньке разведывать обстановку.
* * *Катя замышляла побег. Сначала она думала об этом вяло, как о безнадежном деле: шансы равны нулю, ее стерегут двадцать четыре часа в сутки, неизвестно, где находится «тюрьма» и куда вообще бежать… Но попытку она сделать должна, потому что любой на ее месте поступил бы именно так.
Но время шло, и настроение менялось. В душе уже гремела барабанная дробь: обида, вредность и еще куча других чувств требовали немедленного действия. Ух, она им покажет, ух, покажет! Всех удивит! Вот сейчас! И будут потом похитители кусать локти и бегать по лесу: «Ау, Катя, где ты?!», а папа скажет: «Молодец, дочка, ты уже действительно взрослая!», а Егор… А с Егором они случайно встретятся на какой-нибудь красивейшей поляне: сочная зеленая трава, солнце, ромашки, лютики…
– Ты сбежала? – спросит он.
– Ага, – гордо ответит она.
– А я сам хотел тебя спасти.
– А я знаю.
И она улыбнется и бросится ему на шею.
И они поцелуются.
Катюшка вздохнула и покосилась на заколоченное окно. Нет, придется обойтись без солнца – дело к вечеру, в узкой щелке появился мутный сумеречный свет. Но полумрак, с другой стороны, еще лучше. Волнующе! Егор увидит ее и не поверит собственным глазам, решит, что это мираж… а потом… А потом она бросится ему на шею, и они поцелуются.
– Так-так… – протянула Катюшка, внимательно изучая место заключения, – так-так…
