Джилл Шелвис - У любви в плену
Его рот был горячим, и Хлоя выгнулась, быстрее двигая рукой, дыхание стало прерывистым, но его пальцы тут же замедлили ее движение. Прежде чем она успела возразить, он стянул зубами чашку бра и обвел языком сосок.
— Ты сделала прокол?
— Д-да.
— Зачем?
В голосе Сойера не было ни осуждения, ни приговора. Только любопытство.
— Я не знаю, — солгала она.
Подняв голову, он смотрел на нее. Молча, чтобы таким образом заставить Хлою добровольно открыть секрет.
— Иногда я не могу… чувствовать.
— Здесь? — Его пальцы начали пощипывать сосок, и она задрожала.
— Нет. — Хлоя передвинула его руку к сердцу. — Я ничего не чувствую здесь и не нуждаюсь в этом.
Сойер скользнул взглядом по ее руке, потом снова перевел его на лицо, и она увидела в его глазах понимание. Но Хлоя не привыкла к этому. Да и как ему понять? Он мог делать все, что хотел и когда хотел. Бегать. Влезать на скалы. Заниматься сексом…
— Это помогло? — тихо спросил он. — Боль?
— Да, помогло. В то время.
— А сейчас?
— Боль мне уже не требуется.
— Хорошо.
Сойер провел языком между ее грудями, затем спустился вниз, остановившись перед ее подрагивавшим животом.
— Здесь еще прокол.
— Я… Мне нравится, как это выглядит в сочетании с моим купальником.
Его ладонь опять легла на ее руку, замедляя движение.
— Легко, — прошептал он.
— Если ты скажешь это еще раз, я…
Угроза осталась невысказанной, поскольку Сойер стянул с нее трусики, потом раздвинул плечами бедра, чтобы добраться до самого сокровенного местечка. У него вырвался стон.
— Какая ты влажная.
Хлоя слегка задохнулась, лежа с раздвинутыми ногами под его жадным взглядом.
— Сойер…
— Да, я знаю. Ты не умеешь следовать указаниям. — Он прижал ее руки к бокам. — Не двигайся.
— Я…
— Просто дыши. Вдох и выдох. Медленно.
Он что, смеется над ней?
— Я не могу.
— Считай, такого слова нет в твоем словаре.
Хлоя фыркнула. Но горячий рот Сойера продолжал свое дело, вызывая у нее дрожь. Его имя сорвалось с ее губ, когда, высвободив руки, она вцепилась ему в волосы. Это не заставило его торопиться. Он просто схватил ее запястья, а ноги прижал своим телом.
— Не дергайся, — велел он и продолжил начатое.
Медленно.
Легко.
Доводя ее до безумия.
— Пожалуйста. Сойер, пожалуйста.
Напрасная мольба. Он делал по-своему и так, как считал нужным, ведя ее прямо к блаженному взрыву.
Когда она, еще содрогаясь, вернулась на землю, он в последний раз нежно поцеловал ее и затем приподнялся, чтобы изучающе взглянуть на нее.
— О’кей? — спросил он.
— Будь о’кей чуть больше, тебе пришлось бы снимать меня с потолка.
Он улыбнулся, но лицо осталось напряженным.
— Я в порядке, — сказала она, с удивлением поняв, что так и есть. Дыхание тяжелое, однако без хрипа. — Сойер?
— Да?
— Твоя очередь.
Хлоя толкнула его на кровать, заставила поднять руки к спинке и обхватить пальцами стойки, после чего, имитируя его голос, приказала:
— Медленно. Очень медленно и легко.
— У меня же нет астмы, — улыбнулся он.
— Ты не умеешь следовать указаниям. Полагаю, я должна взять это на себя.
Сойер лежал в одних форменных, брюках, тело сильное, теплое, мускулы упругие. Боже, сколько мускулов. У него даже ноги сексуальные.
— Я могла бы целый день смотреть на тебя, — прошептала она.
В его взгляде мелькнуло удивление.
— Смотри, если хочешь. Но сначала позволь мне… — Он выпустил спинку кровати, чтобы раздеться, и поморщился.
— Да, эти брюки выглядят очень неудобными. — Отведя его руку, Хлоя сама расстегнула пуговицу.
— Осторожно, — предупредил он.
— Успокойся, шериф. Это не больно. — Она спустила с него брюки и улыбнулась, когда пенис выпрыгнул ей навстречу. — Рад меня видеть?
Наклонившись, Хлоя поцеловала головку очень впечатляющего предмета первой необходимости. Сойер поднялся на локтях, но был возвращен на место.
— Боже, Хлоя. Ты меня убиваешь.
«Мы квиты», — подумала она. Теперь он выставлен напоказ для ее удовольствия, такой безупречный с головы до ног, со всем великолепием между ними. Обхватив пальцами основание горячего шелковистого пениса, Хлоя деликатно лизнула его, потом снова, уже не так деликатно, пока он с содроганием не остановил ее.
— Боже. Ты собираешься делать мне…
— Это идея.
— Не теперь.
Сойер поднял ее и посадил на свое упругое, разгоряченное тело. Она слегка передвинулась вперед. Туда, где она… хотела… его…
— О нет. Я хочу, чтобы на этот раз ты осталась со мной.
— Я с тобой. Мои легкие в порядке, видишь? — Хлоя сделала по возможности глубокий вдох и выдох.
— Хорошо. Сохраняй дыхание, — приказал он. — А я сделаю остальное.
Сойер опять поднял ее, позволив опуститься на член, и Хлоя почувствовала несказанное удовольствие, когда он скользнул внутрь.
— Твой ход. — Голос у него был хриплым и слегка дрожал.
Ее ход. Она всегда стремилась к результату, пока не слишком поздно, и не могла. Сойер уже доказал, что ей не стоит торопиться. Поэтому Хлоя впервые установила медленный темп, позволяя себе тонуть в глубине его глаз, когда двигалась на нем, ощущая каждую эмоцию.
Любовь или вожделение?
Трудно сказать. Но как хорошо, что их страсть взаимна. Грудь Сойера быстро поднималась и опускалась, словно он только закончил бег. И это она заставляет его тяжело дышать. Внезапно ее накрыл с головой наступивший оргазм. Хлоя услышала свой крик, а затем ответный стон Сойера, присоединившегося к ней.
Когда Хлоя открыла глаза, то, к своему удивлению, все еще лежала на нем.
— Ты в порядке? — спросил он потрясающе сексуальным голосом.
Поскольку речь к ней пока не вернулась, она кивнула, и Сойер поднял ее голову, чтобы заглянуть в лицо.
— Уверена?
— Да, — каркнула Хлоя.
— Отлично. Тогда, может, ослабишь хватку?
До нее дошло, что речь идет не только о ее руках и ногах, продолжавших сжимать его. Она впилась ногтями ему в спину.
— О, прости! — Она хотела сесть, но Сойер удержал ее.
— Только ногти. Остальное пусть останется.
Хлоя снова расслабилась, точнее — погрузилась в небытие. Она понятия не имела, сколько прошло времени. А когда всплыла на поверхность, Сойер лежал рядом, гладя ее по спине, ягодицам, бедрам.
Любовь или вожделение? Если б она спросила его, нашелся бы у него ответ? Вряд ли. Да она и не хотела знать. Это не тот вопрос, который требовал сейчас ответа. Лучше без слов принимать их необычную смесь разочарования, страсти, любви, сомнений… и наслаждаться ею.
