Вивиан Коннелл - Золотой сон
– Уже иду.
Она встала с табурета, подошла к Ричарду, взяла из коробки сигарету и, пока он подавал ей огонь, наклонилась так, что ее колени коснулись его – рука у него крупно задрожала.
Она улыбнулась и невинным голосом пропела: «Так я иду…»
Она пошла к двери, но в проеме задержалась, бросила ему призывный взгляд и, не оглядываясь, медленно стала подниматься по лестнице на второй этаж в спальню. На площадке она на секунду задержалась – расчет ее оказался точен, Ричард, думая, что она уже поднялась гораздо выше, с выражением упоения на лице выбежал из комнаты, но под ее взглядом потупился и сделал вид, что хотел что-то найти. Она поднялась наверх и пошла к двери своей спальни, чувствуя, как он, уже не в силах совладать с собой, тяжелыми шагами бежит за ней.
Едва она закрыла дверь своей спальни, как она тут же распахнулась, влетел Ричард и вот уже она чувствует его усы на своих губах – взломав клетку, зверь вырвался на свободу.
Час спустя, побрызгав себе на лицо холодной водой, она спустилась вниз, налила себе виски и улыбнулась своим мыслям. Ричард всегда считал, что достиг совершенства в умении обходить любые события в собственной жизни. На самом же деле единственным человеком, которому это удавалось идеально, был Кельвин. Ричард оказался изумительным пожирателем женской плоти, и все время тупо повторял: «Я люблю тебя, я люблю тебя», как заезженная граммофонная пластинка. Филипп и Оливер были другими, их заставить играть в любовь было невозможно. Она отпила еще глоток виски, и почувствовала, как блаженное тепло разливается по уставшему телу. Может, хоть сегодня дух Кельвина пощадит ее и придет лишь тогда, когда она уже будет спать в постели – во сне с ним было проще. Тут она заметила молодую луну за окном, захотела включить свет в комнате, потому что все предметы в комнате при этом свете приняли какие-то зловещие очертания, слишком напоминавшие ей о Кельвине – вся комната оказалась наполнена его очертаниями, он странно презрительно смотрел на нее со всех сторон.
Потом она услышала звук выстрела наверху, но не сдвинулась с места, пока не пришла Анна и не зажгла свет. Она молилась своим богам у себя в комнате – голова ее была покрыта сари, отчего вид у нее был довольно странный. Она спросила: «Вы слышали звук выстрела, мисс Григ?»
– Да.
– А хозяин – дома или ушел, мисс Григ?
– Дома.
Анна еще с минуту посмотрела на Григ и вышла из комнаты, а Григ продолжала сидеть не шевелясь – в тишине ей был отчетливо слышен каждый удар ее сердца во вселенской тишине.
Вернувшись, Анна спокойным, безразличным голосом сказала: «Мисс Григ, хозяин только что застрелился.»
Григ не могла пошевелиться, поэтому Анне пришлось самой звонить доктору.
Все для Григ протекало бесшумно, она лишь услышала, как Анна вернулась и попросила: «Мисс Григ, я думаю, вам надо сейчас же позвонить сестре.»
Григ не могла пошевелить и пальцем, потому что поняла, что то, от чего она так старательно бежала в объятия мужчин, сейчас со всей силой ударило по всему ее телу, полностью парализовав все ее желания. Анна снова пошла к телефону, позвонила в дом Мортонов и попросила передать миссис Кастаней-Смит, чтобы она срочно возвращалась домой. Затем она села в комнате рядом с Григ и неотступно смотрела на нее – Григ так и смотрела в одну точку на полу, пока у ворот не заскрежетали тормоза машины доктора. Анна вышла в холл, проводила доктора наверх. Осмотрев тело, доктор попросил Анну выйти из комнаты, а сам, вооружившись губкой и попросив Анну принести таз воды и мыла, долго возился, отмывая что-то.
Когда он спустился в гостиную, лицо его было бледным – он презрительно посмотрел на Григ. Оба помолчали, потом доктор спросил: «Вы знаете, что Ричард застрелился?»
Она кивнула, а доктор налил себе виски и залпом выпил, потом снова посмотрел на Григ взглядом, которым смотрят на животных в зоопарке: «Надеюсь, вы знаете, почему?»
– Нет.
Он наклонился к ней и, взяв ее пальцами за подбородок, прошептал: «Мерзкая, грязная шлюха.»
Она взглянула на него, но в глазах ее ничего не отразилось, тогда он с жалостью на нее посмотрел и сказал: «Мне пришлось там… кое-что вымыть.» Он с трудом сдерживал приступы тошноты.
– Где это случилось?
– В моей комнате.
– Нечего здесь сидеть. Идите наверх и до прихода Маргарет уберите постель. Я сделал все, что мог. Мы постараемся сделать так, чтобы ваша сестра ничего не узнала. – Он рванул Григ из кресла. – Быстрее. Разберите там все. Я Маргарет не скажу, что я там увидел, когда пришел. Черт возьми, я врач, зачем меня в эти дела замешивают – самое страшное, что вам, похоже все равно. Осмотр трупа доставит полиции немало приятных минут. – Она вышла из комнаты, оставив его в полнейшем смятении: «Боже мой, – прошептал он, – она же спокойна, как бревно.»
Услышав звук машины Маргарет за окном, доктор взял себя в руки.
Едва войдя в комнату, она увидела доктора и спросила: «Что случилось?»
– Ваш муж.
– Что с ним?
– Он застрелился, выстрелом в голову. – Автоматически он добавил: «Он совсем не страдал.»
Маргарет подошла к окну и посмотрела вдаль. В голове все время крутилась одна и та же сцена – они с Кельвином в гостинице «Босуэлл», и он говорит: «… к насилию и смерти.»
Доктор незаметно подошел к ней и спросил: «О чем вы думаете, Маргарет?»
– Да вообще-то я ни о чем не думала. Просто в голове сами собой возникли слова одного человека, которые он произнес очень давно. – Она уже пришла в себя и спросила: «А почему он застрелился?»
– Я не знаю.
В комнату вошла Григ и спокойно стояла в стороне, Маргарет изучающе посмотрела на нее – ее взгляд, казалось, сгонял всю краску с лица девушки. «Я думаю, мы не о всех подробностях самоубийства сможем сообщить в полицию, – сказала она, ни один мускул на ее лице не дрогнул. – Отведите меня к нему».
Доктор обнял Маргарет за плечи, вывел ее из комнаты. Григ осталась одна. Вошла Анна – Григ отвернулась и отошла к камину. Молчание и спокойствие на лице Анны были гораздо страшнее упреков доктора и слов Маргарет. И тут Григ поняла, что теперь ей на целом свете обратиться не к кому, кроме человека, который уже давно перестал для нее существовать. Она бессильно опустилась на стул, се душили рыдания, но ни одна слезинка не пролилась из глаз. Она видела за окном освещенный луной Колдминстер. Какое же страшное расстояние разделяет парк Джульетты и сегодняшний выстрел. Как все сразу успокоилось, и только Кельвин по-прежнему стоит у окна.
ГЛАВА 25
Июль в Лондоне выдался жарким, Кельвин пошел в Гайд Парк и лег полежать на траве. Сегодня он хотел остаться один и отправил детей за город с Эйлин. Мимо него проходили толпы гуляющих, но у него в мозгу стояла только одна картина, вид Грейс на берегу озера в тот вечер. Долго просидел он под деревом, но вдруг какая-то проходившая мимо женщина издала возглас удивления и опустилась рядом с ним. «Привет», просто сказала она и поцеловала Кельвина.
