Надин Арсени - Из Парижа в Париж
Я прищурилась, пытаясь мобилизовать все свои небогатые познания в географии. Возможность обыграть название неизвестного мне городка показалась весьма соблазнительной, и я не преминула ею воспользоваться:
— От-ра-ва… — звучит просто здорово! Именно это тебя и вдохновило? Подобное местечко самим Богом предназначено для паломничеств маленьких идиоток!
— Не придуривайся, Жаклин — ты прекрасно меня расслышала! — Люси изо всех сил пыталась уничтожить меня взглядом.
Это было уже чересчур — мне свело скулы от бешенства. Я увидела, как моя рука медленно поднялась, готовая обрушиться на бледную щеку Люси оглушительной оплеухой. Усилием воли я заставила ее притормозить и засунула в карман от «греха», имитируя жест обворожительного хозяина красного автомобиля.
— Этот город находится в Чехословакии, — начала моя дочь, я надеюсь, последний урок географии в моей жизни. — Там живет бабушка Марека — одного мальчика из нашего класса.
— Вот пусть Марек туда и едет, а у тебя есть своя бабушка, и живет она в Медоне…
Люси сделала протестующий жест, вероятно, обозначавший, что мои сведения о местопребывании собственной матери не совсем достоверны.
— Да дай же ты мне рассказать обо всем по порядку! — и она обрушила на мою голову десять тонн фантастической информации, которую просто невозможно было сразу переварить.
Моя гениальная дочь отправлялась в таинственную Остраву автостопом, в компании нескольких ровесников. Их было шестеро, и они решили разбиться на три пары, каждая из которых должна продвигаться к намеченной цели самостоятельно. Кто первый приехал — тот и выиграл! Главными условиями этих странных соревнований было абсолютное отсутствие денег у их участников в момент старта и нелегальные способы пересечения границ тех стран, через которые им предстояло проехать.
— Уж не знаю, сумеете ли вы добраться до чехов, но если да, — то они вас просто пристрелят! — разговор становился серьезным.
— … Если будем вести себя, как последние идиоты… — самоуверенность Люси лишила меня дара речи.
Вновь обретя эту способность, я задала ей следующий вопрос — любопытно было узнать, каким образом они собираются добывать деньги на ночлег и еду, если не хотят взять их с собой.
— Неужели ты думаешь, что мы ни на что не способны? — Люси окинула меня презрительным взглядом.
Терпение мое лопнуло, и я закричала, полностью отпустив тормоза:
— Не знаю, как остальные, а уж ты и впрямь обладаешь выдающимися способностями! Ты прекрасно умеешь валяться на диване, смотреть телевизор, глушить меня при помощи магнитофона и жевать шоколад! Кажется, я все перечислила?.. До сих пор мне не приходилось слышать, чтобы за это кому-нибудь платили деньги!
— Да нет, я умею и еще кое-что! — взгляд Люси пригвоздил меня к месту.
Господи! На что она намекает? Я представила свою рыжекудрую дочь на ночной улице, у входа в бар, в притопе, в чужой постели…
— Ты как-то выпустила из виду, что я совсем неплохо играю на скрипке! — у меня будто камень с души свалился, я уже была готова расцеловать ее и молить прощения за свои грязные фантазии (по себе сужу, что ли?).
— Потому-то я и еду в паре с Жераром — он берет с собой кларнет, и мы сможем играть ансамбли… Ну и еще потому, что я — единственная девушка в нашей компании, он будет меня защищать.
— Не припоминаю, чтобы кого-то из твоих приятелей звали Жераром…
Люси несколько замялась:
— Ну, он в общем-то не совсем приятель. Жерар — папа одного моего друга, который тоже поедет с нами. Он — прекрасный музыкант, играет в одном из лучших оркестров и преподает в нашей музыкальной школе.
Я уже ни на что не могла реагировать и молча направилась к двери. Люси одним прыжком догнала меня и сзади бросилась на шею, чуть не свалив свою несчастную мать на холодный кафельный пол.
— Мы стартуем завтра в девять утра! Ты поможешь собрать рюкзак?
Я рывком отцепила ее руки и, вбежав в свою комнату, оглушительно хлопнула дверью.
«Если ваш ребенок хочет выкинуть какую-то глупость и вы не в силах его остановить — сделайте ее вместе с ним!» — я не помню, кому из великих педагогов принадлежит это высказывание. Мне не оставалось ничего другого, как последовать его совету. Обойдемся уж как-нибудь без всяких Жераров с кларнетами и без таковых!
Я присела на низкий пуф перед туалетным столиком и уставилась на себя в зеркало. Как ни странно, зрелище, представшее перед моими глазами, принесло некоторое успокоение. После всех моих приключений можно выглядеть гораздо хуже! Даже кое-как запудренный синяк не так бросался в глаза.
До сих пор мне были известны только два способа утешить себя после перенесенных невзгод: купить новую шляпку (никогда не ношу, но обожаю их примерять) или перекрасить волосы. Подобные действия всегда дарили мне иллюзию обновления и начала другого жизненного этапа. На сей раз судьба в лице неугомонной Люси сама пришла мне на помощь, предложив совершенно неожиданный выход — путешествие!
Я отправилась в кладовку и почти целиком залезла в глубокий стенной шкаф. Достала оттуда пыльную связку ненужных книг, которые рука не поднималась выбросить. Вымазавшись с головы до ног, я наконец-то нашла то, что искала — старый школьный географический атлас. С величайшим трудом обнаружив на карте Чехословакию и непосредственно Остраву, я принялась водить пальцем по черным линиям автомобильных дорог. «Попасть во Францию» удалось только с третьей попытки. Количество километров и границ, отделяющих одну страну от другой, привело меня в состояние тихого ужаса, сильно смахивавшего на безумие. Я запихнула книжки в ненасытную пасть шкафа и пошла в ванную вымыть руки.
Впрочем, мне тут же пришлось снова вернуться в кладовку, где хранились потертые рюкзаки, к счастью, немые свидетели моей бурной юности. Я выбрала парочку покрепче и один из них (самый большой) молча кинула с порога в руки ошеломленной Люси, а второй потащила к себе, где принялась беспорядочно запихивать в него бесчисленные мелочи, без которых невозможно обойтись в пути, особенно если тащиться автостопом через всю Европу.
После мимолетного колебания, имевшего легкое сходство с угрызениями совести, я засунула за подкладку всю свою наличность и кредитную карточку. Кажется, мне было с чем себя поздравить — моя предусмотрительность несколько отличала меня от шестнадцатилетней Люси; может быть, я даже находилась на более высокой стадии умственного развития!
Встать пришлось в семь утра. Приняв душ (кто знает, когда удастся сделать это в следующий раз?!), я оделась в соответствии со своими наполеоновскими планами, заботясь не столько о производимом эффекте, сколько об элементарных удобствах. Наиболее подходящим к случаю показался мне макияж номер два, благодаря которому мне можно было дать не более тридцати лет. Процедура заняла не более получаса. Макияж номер один (двадцать пять — двадцать семь лет) способен урвать полтора часа чистого времени.
