Ильдико фон Кюрти - Сердечный трепет
Какой идиот утверждал, что опыт делает людей умнее? Едва было решила (после Хонки) никогда больше не связываться с мужчинами, потому что они будят мои худшие качества, – но ничего из этого не вышло. К сожалению, я никогда не влюблялась в мужчин, которых считала достойными людьми. Все они стали моими лучшими друзьями: Том, который выглядит потрясающе сексуально, поверяет мне свои проблемы с липшим весом и не доверяет ни одной женщине, которая принимает его всерьез.
Йо, поэт, такой умный и нежный. Ему подошла бы дипломированная мисс Мира, которая возбуждается от просмотра какой-нибудь тематической передачи по культуре.
Франк женат в третий раз. И опять удачно. Счастливец.
Я же, скорее, несчастна. Нет, несчастна – неверное слово. Но что-то постоянно не так. Каким-то образом я зациклена на своих проблемах. Они – мои верные спутники, заботятся, чтобы мне было чем заняться и о чем поговорить.
Я не особенно часто цитирую классиков немецкой словесности, – хватает с меня и современников: Элли МакБил, Зайнфельд и Ксавье Найда, – но сейчас вдруг вспомнился Гёте, который писал:
«Ничто не переносится трудней,
Чем череда вполне хороших дней».[2]
Он, право, не глуп, этот Гёте. Я и сама не смогла бы лучше выразить.
Если на вчерашней вечеринке я казалась себе неотразимой, значит, с утра мне гарантирован прыщ на подбородке. И как раз такой, который болит, даже если до него не дотрагиваться.
Если после смурной ночки я решаю молча и тихо покинуть апартаменты, гарантировано, что мою машину оттащили эвакуаторы. Мне приходится возвращаться и униженно просить позволения позвонить в полицию.
Если я рано ложусь спать, то, скорее всего, не услышу будильника утром.
Если я не пью вечером спиртного, с утра у меня все равно болит голова и опухают веки.
Если я влюбляюсь, то не в того.
Если меня бросают, то как раз те, кто нужен.
Если я худею, то исключительно за счет жидкости.
Если я получаю в подарок проигрыватель для CD, то бурно выражаю свою радость, хотя точно знаю, что никогда не смогу научиться им пользоваться.
Со мной все время что-нибудь случается. Но по-другому я и не хочу. Стоит мне решить одну проблему, сразу же возникает другая.
Но был в моей жизни момент, когда мне показалось, что все проблемы разом улетучились.
Когда я познакомилась с Филиппом фон Бюловом, мне почудилось, что небеса разверзлись и Иисус лично приказал: «Теперь, друзья мои, очередь вон той малышки!»
5:38
Если ты хочешь, чтобы любимый спутник жизни обнял тебя, нужно прошептать ему в ухо: «С добрым утром, Бюлов-медвежонок» и потом немного громче: «Я уже проснулась. Ты еще спишь, мой любимый?» Я не люблю просыпаться одна. Никогда так не делаю. Я плохо переношу, когда человек, лежащий со мной рядом, просыпается первым. Мне кажется, что мной пренебрегли, я чувствую себя одинокой и потерянной, лучше поспать еще, чем переживать, что проснулась одна. Я даже выработала особую методу, как разбудить друга так, чтобы он думал, будто проснулся сам. Или придумываю оправдание для столь раннего пробуждения: «мне приснился дурной сон», «тебе приснился дурной сон», «ты громко храпишь» или «мне кажется, на кухне кто-то есть».
Я все еще не определилась, какую стратегию применить нынче утром; пока же я подныриваю поближе к моему сладкому, протягиваю с любовью руку… как вдруг вовремя вспоминаю, что больше не люблю Филиппа фон Бюлова. Как раз со вчерашнего вечера.
Не хотелось так все усложнять, но вчера он, действительно, перегнул палку и слишком долго якшался с этой сучкой, с этим свиным рылом, этой тощей, как щепка, уродской вороной. Нет, против нее лично я ничего не имею, правда, ничего. Она его клиентка, он ведет ее договоры и ничего не может поделать с тем, что она такая стройная натуральная блондинка и три года назад у них была интрижка.
«Ничего серьезного. Просто секс», – попытался отшутиться Филипп, нечаянно проговорившись мне об этом романе.
Бенте Йохансон, я уже упоминала об этом, такая тощая благодаря своей профессии. Она из Швеции, и поэтому у нее, к сожалению, такой милый северный акцент студентки-иностранки. Ростом под метр восемьдесят и само собой – работала моделью в Париже, Милане и Нью-Йорке. С тех пор ее речь пестрит американизмами, произнося которые она широко разевает свой и без того неестественно большой рот, как будто хочет проглотить целиком двойной сандвич.
«Hi Phil, my Darling», – говорит Филиппу эта шведская хабалка и показывает при этом язычок. Проходя мимо, меня она не приветствует, – что я очень приветствую.
Бенте, к сожалению, избрала Филиппа не только своим адвокатом, но и советником по всем жизненным вопросам. Она информирует его о своих кризисах и звонит ему в офис по пять раз на дню, когда сердится на своего режиссера, осветителя или просто чувствует себя обойденной на празднике жизни.
Уже год Бенте, как ни печально, успешно работает в прямом эфире на канале RTL2 ведущей риэлти-шоу «Овуляция твоей жизни». Пятнадцать отобранных кандидаток высаживаются на пустынном острове «Яйцеландия» – такое оригинальное название, – где есть пара хижин, море полусухого шампанского и четыре парня. Кто через двенадцать недель, считай два цикла, забеременеет, попадает в финал.
Специальная звуковая реклама размещается еженедельно в интернете, а после рождения тест на ДНК определяет, кто из мужчин заделал больше детей. Тот и получает премию победителя в 250 ООО марок. Мамашки имеют право всю жизнь бесплатно заправляться бензином на колонках компании Эссо, а каждый из детей победителя получает к окончанию школы гарантированный договор на работу в качестве ведущего на канале RTL2.
В договорах есть пункт, что остальные дети имеют право по меньшей мере четыре раза принять участие в рекламном анонсе передачи «Акция Человек».
Филипп говорил мне, что Бенте неохотно участвует в этом шоу и ей хотелось бы вести передачи вроде «Зеркало-ТВ» или «Аспекты».
Смех, да и только. Ха! Ха! Ха!
Наверное, исключительно для того, чтобы утолить тоску по серьезной, содержательной работе, она приняла предложение догола раздеться для «Плейбоя».
Если спросят меня, я считаю наличие большой груди абсолютно переоцененным.
Однажды (Филипп и я встречались тогда еще менее полугода) мы пошли с Бенте, ее тогдашним спутником и ее лучшей подругой поужинать. Конечно, в ресторан Борхарда, где нередко ужинает канцлер Германии и где Бенте Йохансон всегда получит столик, даже не зарезервировав его, тогда как простой смертный ничего такого не получит, сколько бы он ни резервировал.
Как-то раз мы с Ибо выстояли огромную очередь из таких безымянных и униженных желающих, не представляющих сливки общества, и целый час ожидали свой заранее заказанный столик, доставшийся некоей даме, которая только что подошла. Видимо, это была Ханне-лоре Эльснер[3] или же госпожа министр сельского хозяйства земли Северный Рейн—Вестфалия.
