Лайан Конуэй - Ослепленная звездой
— Мне нравится, когда мужчина принимает ответственность на себя.
Недоумевая, он поднял бровь, совсем как в фильме «Прикоснись к деревьям», и пошел дальше. Лейн захотелось воскликнуть «Есть!», как это делает победитель Уимблдонского чемпионата. После такого подарка от жизни и ждать больше нечего.
Она предоставила ему самому выбрать для нее комнату из двух свободных и заранее согласилась с его выбором. Еще Лейн помнила, как с вожделением смотрела на кровать, как слипались глаза и она бормотала что-то бессмысленное, вроде «как мило…». Он бросил чемодан на кровать и исчез. Вскоре она услышала шум воды в душе. Когда он появился вновь, Лейн стояла посередине комнаты, не зная, куда девать руки.
— Вода пошла, теперь все в порядке, — объявил он.
Лейн выдавила из себя слова благодарности. Сам Фергюс Ханн включил для нее душ! Значит, еще не все кончено. Он шагнул к ней и, казалось, искал какие-то слова. Наконец произнес:
— Я не хотел быть грубым, понимаете? Что касается вашего…
Она заметила, что он оглядывает ее фигуру.
— Вы… о моем… затрапезном виде?..
— Нет. Ну… — Он пожал плечами, понимая, что запутался. — Извините.
Лейн сочувственно улыбнулась ему.
— Я знаю, у вас не было злого умысла.
Синие глаза, устремленные на нее, вспыхнули благодарностью. Она замерла в их неярком свете, не в силах моргнуть.
— С остальным вы справитесь?
Заставив себя встряхнуться, Лейн оглядела вылезшую блузку, измятые полосатые хлопчатобумажные брюки, когда-то белые туфли и кивнула.
— Да, конечно.
Снова подняв глаза на Фергюса, она увидела на его лице нежную полуулыбку, словно перед ним был котенок, спасенный из дымохода.
— Ну вот, можете отправляться в душ, а я, если Ужасная Ханна отчалила в страну сновидений, с интересом почитаю, что вы там переделали… Только не думайте, что я разозлился из-за этого!
Слишком усталая, чтобы испытывать чувство благодарности, она ответила:
— Поберегите силы, лучше прочитайте.
Лейн осмелилась положить ему на плечо руку и подтолкнуть в сторону двери.
Ни один фанат Фергюса Ханна не понял бы ее, но в тот момент искушение работающим душем оказалось сильнее. Оглядев комнату, которую он выбрал для нее, она не забыла сказать:
— И благодарю вас за помощь.
Слова ее прозвучали, словно последнее «прости», и она увидела, как в его глазах запрыгали смешинки, хотя то, что он сказал, прозвучало абсолютно серьезно.
— Я расскажу вам, что думаю об этом… — Он постучал пальцами по страницам.
Лейн закрыла за ним дверь и, полусонная, стала раздеваться. Пожалуй, ей хотелось бы сейчас оказаться совсем беспомощной и чтобы кто-нибудь расстегнул ей пуговицы и стянул с ног брюки, но она задавила это желание в зародыше.
Вскоре Лейн уже нежилась в душе. Покрутив кран с холодной водой, она выяснила, что он не работает, а горячий выдает чуть теплую. Пришлось ограничиться воображаемым холодным ливнем, который вернул бы ей способность чувствовать. Когда она наконец решила, что в достаточной степени вернула себе эту способность, Лейн завернулась в пушистое белое полотенце, находившееся в ванной, и отжала длинные светлые волосы. Воспользовавшись прохладным душистым лосьоном для тела, она накинула халат из тонкого атласа и, раскинув руки, улеглась на постель, переживая экстаз освобождения от усталости, чувствуя себя чистой и словно заново рожденной.
Прошло сорок минут, и Лейн поняла, что оживление ее чрезмерно. В голове то и дело всплывали обрывки сценария «Тернистое поле», а когда она попыталась полежать с закрытыми глазами, перед ней возникло лицо Фергюса, которое тоже не давало уснуть. Смирившись с бессонницей, Лейн встала и через стеклянную дверь вышла на маленький балкон. Восхитительные ароматы разливались в ночном воздухе. Она вдохнула их и всем существом ощутила, что жизнь прекрасна и удивительна. Возвышенное стрекотание местного семейства сверчков исполняло в ее честь серенады, и время от времени доносилось шуршание легких и юрких ящериц.
Из мечтательного состояния ее вывел стук в дверь. Босоногая Лейн прошлась на цыпочках по кафелю и повернула ручку.
— Как вам это удалось? — послышался из темноты голос Фергюса.
Лейн приоткрыла дверь пошире и увидела его ослепительную улыбку.
— Это же вылитая Инга! — явно довольный, признался он.
Слишком поздно осознала Лейн, куда ее может завести такая лесть. Не успела она, приятно удивленная, отступить на шаг, как Фергюс оказался в комнате. Он тоже успел переодеться в узкие джинсы и голубую рубашку с закатанными рукавами. Улыбаясь и похлопывая ладонью по сценарию, он сказал:
— Вы великолепно поработали на нее! Конечно, я не уверен, что этот номер пройдет. Давайте поедем куда-нибудь поесть и поговорим.
— Но… я уже… — Лейн стянула халат у ворота.
Его глаза как бы закончили фразу, скользнув небрежно взглядом по ее ночному одеянию. Он продолжал настаивать:
— Время не позднее, к тому же вы ничего не ели.
В знак согласия ее желудок заурчал. Лейн схватилась за пояс халата, невольно улыбнулась и произнесла:
— О боже!
— Вот видите, — сказал Фергюс, — а я знаю отличное место, где можно поесть. Уверяю, после доброй порции бренди вы заснете как младенец.
Лейн опустила глаза и тут увидела торчащие из-под халата голые пальцы ног.
— Хорошо, — поспешила согласиться она в надежде, что он туда не смотрел.
Но Фергюс недаром считался настоящим актером, он сделал вид, что ничего не заметил; и предложил:
— Буду ждать у бассейна. Накиньте какую-нибудь тряпку.
Дождавшись, когда стихли шаги на площадке, Лейн уперла руки в бока, внутренне кипя. Он думает, что я всегда хожу замарашкой! Она окинула взглядом скромное содержимое чемоданчика, развешанное на стуле. У Лейн появилось опасение, что он, может, и прав. Она была уверена, что захватила с собой вечернее платье, и уже отчаялась, когда ей пришло в голову заглянуть под кровать. К счастью Лейн, черное платье без рукавов, очень скромное, свалилось в щель у стены, когда она распаковывала чемодан на кровати. Накинув платье, она провела щеткой по волосам, подмазала красной помадой губы, залезла в босоножки, схватила на ходу сумочку и направилась к бассейну.
— Совсем неплохо за такой короткий срок, — заметил Фергюс, глядя на часы, и повторил: — Совсем неплохо. — Только теперь эти слова относились к ее внешнему виду.
Лейн широко улыбнулась.
— Вот, нашлась какая-то тряпка.
— Кажется, я опять совершил бестактность. — Фергюс потянулся к ее руке. — Извините.
