Джилл Шелдон - Огненное лето
Легкая улыбка на лице Энн завяла, не успев расцвести, глаза сделались холодными и колючими.
— Все почему-то считают, что работа разъездного репортера — сплошной отдых. Спрашивается, на каком таком основании? Я не порхаю по странам, а работаю. Понимаешь? Работаю!
В голосе Энн звучало нескрываемое раздражение. Ной посмотрел на нее с удивлением. Ведь он только шутил и никак не ожидал подобной реакции. Тэйлор знал о той высокой репутации, которую снискала Энн своими репортажами, и сам восхищался ею. Она работала в одном из крупнейших и солиднейших журналов, поставляя самую горячую информацию из первых рук.
— Я просто… — начал оправдываться Ной, но Энн не дала ему докончить фразы.
— Извини меня, — сказала она, опуская стакан на подлокотник кресла. — Но я должна… Мне уже пора идти.
Ной невольно бросил взгляд на ее высокие каблуки, которые неминуемо должны были увязнуть в рыхлой земле по пути от крыльца к мощеной дорожке. Что и случилось, как только Энн сделала первый шаг.
— Я найду тебя, — сказала Энн, с трудом вытаскивая из земли каблук. — Подожди-ка…
Ной внимательно посмотрел на нее и окончательно понял, что Энн чем-то очень озабочена. Он повернулся к Мартину:
— Сегодня очень важная игра. Ты не мог бы…
Мартин понял все с полуслова.
— Да. Я пошел. Увидимся позже.
Ной подождал, пока мальчик уйдет, и вновь обернулся к Энн:
— Вовсе не надо пытаться поскорее улизнуть. Лучше прямо скажи, зачем приехала?
— Не надо. Все это ерунда. Мне не стоило сюда приезжать.
Ее голос звучал холодно и неестественно приглушенно, глаза смотрели виновато и грустно. Она повернулась и быстро пошла вниз по дорожке.
Ей хотелось поскорее уйти подальше от этого дома. Но дорожка была длинной, и она почти физически ощущала спиной взгляд Ноя. Чувствуя, что напрасно перенесла свое раздражение на человека, не заслужившего подобного отношения, Энн чуть замедлила шаг. Она понимала, что выглядела очень глупо. И все из-за своего проклятого языка!
Энн вспомнила, почему Ной ушел из профессионального спорта. Года два назад, после травмы колена, он исчез с мировой теннисной арены. Его карьера прервалась в возрасте тридцати лет. Энн глубоко вздохнула и остановилась…
Справа плескался Тихий океан. Его спокойные волны завораживающе накатывались на желтый песок. Внизу широкой, терявшейся вдали полосой тянулся неповторимо красивый калифорнийский берег. Энн впервые после приезда домой почувствовала, что охватившее ее в первые дни паническое чувство постепенно гаснет, уступая место приятной расслабленности. Она вдруг подумала, что хорошо сделала, вернувшись сюда.
После непродолжительного колебания Энн пошла назад к Тэйлор-Хаусу и уже на расстоянии увидела наблюдавшую за ней долговязую фигуру, разместившуюся в кресле-качалке. Подойдя к крыльцу дома, она подняла глаза на Ноя. Прочитав вызов в его взгляде, Энн тихо сказала:
— Извини меня.
Выражение лица Ноя было настороженным.
— Что тебя так злит? — отчужденно спросил он.
— Ничего. Мне просто горько.
Она присела рядом с ним на свободное кресло.
— Когда ты в последний раз вспоминал Джесси?
Холодное выражение на лице Ноя растаяло. Он отвернулся и долго смотрел на океан, потом коротко ответил:
— Сегодня утром.
Ной всегда был немногословным. Но сейчас Энн хотела знать больше.
— Расскажи подробнее.
— Утром я долго не мог завести машину, которую Джесси очень любил. У него с ней никогда не было никаких проблем. А я возился чуть ли не час. Что только не делал! Обхаживал, упрашивал, умолял. Она ни с места. И только когда я вконец разозлился, мотор заработал.
Энн улыбнулась. Джесси умел обращаться с машинами, а с принадлежавшими Ною особенно. Он фактически заново сделал для него «Мустанг-62», а потому получал огромное удовольствие от возни с этим четырехколесным монстром. То, что Ной до сих пор сохранил его, неожиданно тронуло Энн. Ведь Тэйлор мог бы приобрести не один десяток новых автомобилей, если бы захотел.
— Ты уже давно вернулся сюда? — спросила она.
— Пару лет назад.
Энн вновь вспомнила о полученной Ноем травме ноги и молча кивнула. Она все еще не могла точно определить для себя, что изменилось в Тэйлоре за эти годы. Лицо было, как и в детстве, потемневшим от загара. Разве что у глаз появились морщины. Видно, Ной успел уже немало познать жизнь. Губы были широкими, жесткими и спокойными. С годами в нем развилась физическая сила, мужественность, чего раньше Энн не могла даже предположить. Его стройному, без единого лишнего грамма, богатырскому телу мог бы позавидовать любой атлет. Совершенная мускулатура придавала ему загадочность и подсознательно вызывала чувство неосознанной боязни у окружающих.
— Ну, что ты опять уставилась на меня? — прервал Ной ее мысли.
— Ничего. Извини.
За эти долгие десять лет у Энн не было ни одной сердечной привязанности. Толику жившей в ее душе любви унесла с собой погибшая семья. Поэтому даже сейчас, когда уже прошло столько времени, она не могла решиться отдать кому-либо свое сердце.
— Ты понимаешь, сколько лет утекло с тех пор? — с укором сказала она. — Ведь когда ты уехал, мне было всего тринадцать лет!
— Но мы виделись и после этого.
— Нет.
— Виделись. На похоронах.
— А! Правда.
Энн плохо помнила тот страшный день. Все заслонила боль утраты матери и брата. А безутешный в своем горе Росс!.. Разве его можно было забыть?
Она снова посмотрела на Ноя. Ведь они были так близки с Джесси! Сохранилось ли в нем столь же острое чувство безвозвратной утраты друга, как у нее — потери брата? Но определить это по выражению лица и глаз Ноя было невозможно.
— Я слышал, ты работала в Лондоне? — спросил он.
По тону, каким был задан вопрос, Энн поняла, что Ной хочет теплого дружеского разговора.
— Работала. До вчерашнего вечера.
— Ты там живешь?
— Нет. У меня есть квартира в Нью-Йорке. Но я в ней давно не была.
— А что тебя привело сюда?
Энн пожала плечами, хотя ее несколько смутила проницательность Ноя, сразу же затронувшего столь болезненную тему.
— Ты сегодня переполнен вопросами, — уклончиво сказала она.
— Пожалуй, — согласился Ной, хотя по выражению его глаз Энн поняла, что он не намерен отступать, не получив ответа. — Росс знает, что ты вернулась?
— Нет.
Почему я не позвонила? — подумала Энн, чувствуя за собой некоторую вину перед отчимом. Конечно, неожиданное возвращение падчерицы взволновало бы Росса, и он непременно встретил бы ее.
