Диана Локк - Испытание чувств
Я сильнее обняла дочь, желая, чтобы мои поцелуи помогли ей забыть все неприятности, как плохие сны, которые она иногда видела, когда была маленькой. Однако ведь восемнадцатилетние часто все это проделывают, и это необязательно приводит к изнасилованию. Это напомнило мне…
– Сколько лет этому подонку?
– Ему – м-м – двадцать, я думаю. Ну, может быть, двадцать один или двадцать два… – Последнюю цифру она прошептала сквозь зубы.
– Может быть, двадцать два? Келли, Боже мой, где ты с ним познакомилась? Я думала, что это твой знакомый по школе!
– Нет, нет, это друг Фила, брата Сью. Я у них познакомилась с ним. Просто привязался, знаешь, ничего особенного… Он пару раз подвозил меня домой, и мы ходили в кино, но он вовсе не мой парень, ничего такого!..
Фил Марсден был на несколько лет старше, чем Сью и Келли, но я думала, что он сейчас в колледже.
– А этот Карл, он учится в одном классе с братом Сью?
– Нет, они знакомы по колледжу, но он на год старше Фила. Карл не учится сейчас в колледже – он работает в «Грин Эйкрс Ландскэйпинг». Он делает хорошие деньги! Вот почему у него колёса!
Вот это да! Настоящий победитель: бросил школу, чтобы зарабатывать деньги и купить машину. Ребята с машинами – самые хладнокровные, но колеса всегда приводят к неприятностям.
– Моя радость, я никоим образом не собираюсь оправдывать его поведение и, конечно, не хочу сказать, что ты дала ему повод, но мальчики часто пытаются…
– Но ни с кем другим такого не было, мама! Он просто свинья!
– Это, возможно, правда, но он старше, чем другие твои знакомые мальчики, и, наверное, привык к более опытным девочкам, чем ты! Я не хочу сказать, что я на его стороне, но, может быть, ты дразнила его или дала ему повод так себя вести?
Келли дернулась и попыталась оттолкнуть меня. Я замолчала, крепче прижав ее к себе. Я была шокирована собственными словами! Безусловно, это не те слова, которыми я могла привлечь ее к себе. Я глубоко вздохнула.
– Извини, дорогая, это тот же бред, который я обычно слышала от своей матери! Я не могу поверить, что я это сказала. Наверное, это от расстройства!
Действительно, я была расстроена и обеспокоена тем, что какой-то идиот пытался причинить боль моему ребенку, но ведь она сейчас испытала то, что могло быть попыткой изнасилования. Я должна держаться ровно: Келли уже дома, в безопасности, и моя задача теперь помочь ей успокоиться.
– Давай считать, что это была ошибка, что он хотел секса, а ты не хотела. Он неправильно понял твои сигналы, впал в агрессию и напугал тебя. Мне кажется, что, если его приставания тебе отвратительны, он не для тебя. Ты с этим согласна?
Она кивнула, и я продолжила:
– Мы можем считать, что ты в него не влюблена, но когда-нибудь ты встретишь человека, от прикосновения которого будешь трепетать, а не сжиматься, и тогда ты захочешь с ним… м-м, ты захочешь… Ты знаешь, что я имею в виду…
Теперь настал мой черед искать слова, боясь произнести то, что хотела сказать, и я с ужасом представила себе мою дочь, потеющую от желания.
Насколько легче было, когда Келли была младше: ответы на вечные вопросы были гипотетическими и легко было давать материнские советы, но она выросла, и теперь все было по-другому. Следует ли мне поделиться с ней своим опытом? «Нет, – решила я, – не надо ничего личного, и к тому же какой ребенок поверит в эскапады своей матери?»
– Сексуальная привлекательность важна во взаимоотношениях, – продолжала я. – Для счастливого брака это гораздо важнее, чем умение вести блестящую беседу. Так что, хотя ты сегодня напугана, – сказала я, наконец, добравшись до той мысли, которую хотела высказать, – возможно, с кем-нибудь другим ты будешь чувствовать себя совсем по-другому!
Каминные часы прозвонили мелодию, показав четверть второго и прервав мою лекцию. Я не закончила ее, но, не чувствуя ясности в мыслях, я воспользовалась возможностью прерваться.
– О, Боже, уже поздно! Тебе сейчас немножко лучше?
Келли кивнула: она сама хотела спать. Я сделала прощальный выпад:
– На твоем месте я бы больше с ним не встречалась, но ты, конечно, уже достаточно взрослая, чтобы решить самой!
Она слегка улыбнулась мне – не больше, чем печальная гримаса, но я почувствовала себя прощенной за предыдущее выступление, когда она сказала:
– Можешь поверить, мама, я его больше не увижу!
Я поцеловала Келли в макушку. Ее волосы пахли яблоками. Я вдохнула этот чистый сладкий запах и крепко обняла дочь – удовольствие, которое в последнее время мне редко позволялось. Мы поднялись по лестнице вместе, и я подождала, пока Келли плотно закрыла за собой дверь спальни. «Прошу тебя, Боже, – молилась я, – береги ее!»
Я слегка потревожила Стюарта, когда забиралась обратно в постель, но он сменил свою позу не проснувшись. Я чувствовала себя уставшей, но мысли не давали мне уснуть. Обычно Келли обсуждала свои секреты со Сью, лучшей подругой, но, если я не разочаровала дочку, возможно, она начнет доверять мне? Это будет прорывом в наших отношениях. «Не так было у нас с мамой, – подумала я. – Мы никогда не могли общаться».
Я лежала рядом с мужем и обдумывала свои слова. Удалось ли мне донести свою мысль до слушательницы? Что я пыталась ей внушить? Может быть, мне следовало говорить громкие слова, негодуя по поводу поведения Карла, но я хотела не допустить паники. Стало ли Келли лучше после разговора со мной? Эта материнская роль оказалась очень болезненной – насколько легче было, когда простой поцелуй мог все улучшить! Но Келли растет – она уже выросла, – и должна учиться обращению с мальчиками – Боже, это уже мужчины! – которые ведут себя слишком агрессивно. Она должна знать, когда сказать: «Довольно». Даже когда я была молода, этот предел был различен для разных парней, а ведь с тех пор, как мне было восемнадцать лет, все коренным образом изменилось.
Дети думают, что они бессмертны, но теперь, когда такие смертельно опасные болезни, как СПИД, омрачают обсуждение вопросов морали, а свободный секс продолжает свирепствовать, как родителям сохранить своих детей в безопасности? Какой подход правилен? Давать детям презервативы, грозить проклятием, заставлять принимать таблетки или купить хороший, как в старину, пояс невинности?
Я снова подумала: «Не был ли он пьян?» Когда мы за обедом пили вино, то предлагали его Келли и Брайану, но они редко соглашались. Стюарта это мало волновало, но я чувствовала, что это – важная часть образования детей. «Как отец», – подумала я, улыбаясь в темноте. В его доме вино подавалось с каждым обедом, и, когда я была еще подростком, он то и дело, к ужасу мамы, предлагал мне выпить.
– Ты ее спаиваешь! – говорила мама.
