Барбара Брэдфорд - Удержать мечту. Книга 1
– Ну, этого я бы не сказал, дорогая моя, – пророкотал в телефон Блэки, отобравший трубку у внука. – С тобой-то мы еще ого-го как могли бы поразвлечься, если бы ты дала мне хоть малейшую возможность.
– В этом-то я не сомневаюсь, дорогой мой, – ответила Эмма с улыбкой, чувствуя, как, откликаясь на его слова, в душе поднимается теплая волна… – Но боюсь, что сегодня тебе такой возможности не представится. Не могу принять твое предложение, дорогой Блэки. Сегодня вечером приезжают некоторые члены моего семейства, и мне нужно быть здесь.
– Нет, – властно перебил ее Блэки. – С ними ты можешь встретиться завтра. Ну же, дорогуша, не отказывай мне, – уговаривал он ее. – Помимо того, что я жажду насладиться твоим приятным обществом, мне очень нужен твой совет по одному важному делу.
Эмму слегка удивило это заявление. Блэки уже отошел от дел и передал управление своими компаниями сыну Брайану и Шейну. В ней проснулось вполне понятное любопытство.
– И что это за дело?
– Я не хотел бы обсуждать это по телефону, Эмма, – слегка укоризненно сказал Блэки. – Не все еще настолько готово и продумано, чтобы можно было решить дело в считанные минуты. Нужно поговорить, обсудить, повертеть-покрутить, разобраться кое в чем. Я думаю, это лучше всего сделать за хорошим ужином и за стаканчиком доброго ирландского виски.
Эмма слегка усмехнулась. Она не была уверена, что этот деловой вопрос действительно важен, но тем не менее склонялась к тому, чтобы согласиться.
– Пожалуй, я и правда могу бросить их тут развлекаться одних. Откровенно говоря, ничего приятного я от этого вечера не жду. Даже когда Дэзи и Дэвид рядом cо мной, перспектива полного семейного сбора не слишком-то соблазнительна. Решено: я принимаю твое приглашение. Куда же ты и твой бравый внук собираетесь повести меня? Выход в свет в Лидсе – это звучит не слишком обнадеживающе.
Засмеявшись, Блэки согласился, но успокоил ее:
– Не беспокойся, мы что-нибудь придумаем. Обещаю, что ты не будешь скучать.
– Хорошо. Во сколько?
– Шейн заедет за тобой около шести. Не возражаешь, дорогая моя?
– Нет. Все замечательно.
– Ну и хорошо. Да, вот еще что, Эмма…
– Что, Блэки?
– Ты не подумала о моем маленьком славненьком предложеньице?
– Да, подумала. И очень сомневаюсь в отношении его осуществимости.
– Ага, значит, после всех этих лет ты по-прежнему осталась Эммой, которая ни во что не верит. Понятно. Ну что ж, мы можем обсудить сегодня вечером и это тоже. Возможно, мне все-таки удастся тебя убедить.
– Может быть, – тихо проговорила она, вешая трубку.
Эмма откинулась на спинку стула и задумалась о Блэки О'Ниле. Тень улыбки промелькнула в ее глазах. Когда он впервые назвал ее так? В 1904-м или в 1905-м? Она уже не помнит точно. И с тех пор, вот уже шестьдесят пять лет, Блэки – ее самый верный и близкий друг. Всю жизнь. Всегда рядом, когда он ей нужен. Верный, преданный, любящий. Всегда готовый помочь. Вместе они прошли почти через все выпавшие им в жизни испытания; поддерживали друг друга в минуты тяжких потерь и поражений; помогали друг другу пережить боль и страдания; радовались победам и удачам друг друга. Все, с кем они начинали жизнь, уже ушли – их осталось только двое, и они были теперь близки как никогда, почти неразлучны. Трудно представить себе, как она могла бы пережить, если с ним вдруг что-то случилось. Она решительно отогнала эти неприятные мысли. Нельзя им поддаваться. Блэки – старый боевой конь, точно так же, как и она – старая боевая лошадка. И хотя ему уже восемьдесят три, у него еще огромный запас жизнелюбия и жизненных сил. «Но никто не может жить вечно», – подумала она, испытывая смутный страх и в то же время признавая неизбежное. В их преклонном возрасте смерть – это реальность, с которой не поспоришь, и мысль о скором уходе из жизни привычна, хотя и не слишком приятна.
В дверь постучали.
Вошел Александр. Это был красивый, высокий, стройный, хорошо сложенный мужчина. Он был смугл и темноволос – в мать, с такими же, как у нее, большими светло-голубыми глазами. Но выражение его лица – серьезное и немного замкнутое – делало его старше двадцати пяти лет, придавало солидность. На нем был хорошо сшитый темно-серый костюм с белой рубашкой и темно-вишневым шелковым галстуком, и вся одежда подчеркивала основательность его характера.
– Доброе утро, бабушка, – сказал он, подходя к ней. – Должен тебе сказать, ты сегодня прекрасно выглядишь.
– Спасибо за комплимент. Но только помни, что лестью от меня ничего не добьешься, – ответила она с шутливой суровостью. Но глаза ее улыбались, и она смотрела на внука с нежностью.
Александр поцеловал ее в щеку и сел напротив.
– Я и не думал льстить, бабушка, честное слово. Ты выглядишь просто потрясающе. Тебе идет этот цвет, и платье очень элегантное.
Эмма нетерпеливо кивнула, сделала жест, как бы отметающий эти легкомысленные разговоры, и пристально посмотрела на внука, как будто хотела увидеть его насквозь: «Ну, надумал что-нибудь?»
– Единственно возможное решение проблемы фабрики в Фарли, – начал Александр, понимая, что она не хочет продолжать пустые разговоры и просит его перейти к делу. Его бабушка терпеть не могла отсрочки и проволочки – если, конечно, они не были ей на руку, – и тогда уж в их изобретении она поистине достигала вершин искусства. – Нам нужно перейти на выпуск другой продукции. Я хочу сказать, что нам нужно прекратить выпуск дорогого сукна и дорогих чистошерстяных костюмных тканей, которые сейчас мало кто покупает, и начать выпускать смешанные ткани, где к шерсти будет добавляться искусственное волокно – нейлон или полиэстер. Это единственное, на что мы можем сделать ставку.
– И ты думаешь, что, если мы поступим так, фабрика перестанет быть убыточной и начнет сводить концы с концами? – настойчиво спросила Эмма.
– Именно так, бабушка, – ответил он, и в голосе его почувствовалась уверенность. – Одна из наших главных проблем в Фарли – это то, что мы пытались сегодня конкурировать на рынке с тканями из искусственного волокна. Но сейчас никому больше не нужна чистая шерсть – разве что модникам с Сэвил-Роу,[1] а их не так много. Мы должны понять: либо мы начинаем производство новых тканей, либо закрываем фабрику, чего ты не хочешь. Все очень просто.
А эти перемены, новшества… Их можно осуществить достаточно просто?
– Да, можно. Если мы начнем выпускать более дешевые ткани, то сможем завоевать более широкий рынок, где цены доступны большинству людей и в Англии, и за границей. Тогда мы сможем значительно увеличить оборот. Конечно, все зависит от того, насколько это удастся и сумеем ли мы закрепиться на этих новых рынках. Но я уверен, что это нам по силам. – Он достал из внутреннего нагрудного кармана пиджака листок бумаги. – Я проанализировал этот план со всех сторон и уверен, что не упустил ни единой детали. Вот он.
