Райдо Витич - Банальная история
Лицо Андрея окаменело, брови нахмурились. Ему явно не понравилось последнее замечание.
— Сестра не целуется с братом. Это не правильно.
Это потом я поняла, что он убеждал не меня — себя, не мне объяснял — себе.
— Почему? — задала я один из самых нелепых вопросов в своей жизни.
— Потому что…потому что мы…
Какие слова он пытался подобрать?
И не нашел их — склонился ко мне и коснулся губ, словно пух…
Мы словно перенеслись в те дни. Ладонь брата накрыла кнопку с цифрой шестнадцать, и лифт плавно тронулся вверх. Губы Андрея накрыли мои, и я поддалась порыву, обняла его, отвечая. Разве я могла устоять?
Я обожаю аромат его одеколона. Каждый из моих братьев пользуется совершено разными, непохожими по запаху один на другой. Все они сводят меня с ума, я млею от этих ароматов, как кошка от валерианы. Хочется урчать, и вдыхать, и ластиться…
Андрей целовался очень нежно, даже трепетно. Сергей — страстно, порывисто, оттого что сам был таким неуправляемым, горящим. Алеша не целовал — он пил, ласкал и дурманил…
Конечно, я хотела их. Давно, и не в первый, а пожалуй, в миллионный раз с момента взросления. Но человечество имеет в своем арсенале безапелляционное и пугающее слово — инцест. Это во-первых. А во-вторых, то, что теоретически должно быть «во-первых» — я любила Олега.
Я отодвинулась, посмотрела в глаза Андрея и прижалась щекой к груди. Мне не хотелось выходить, возвращаться в квартиру к обиженному мужу:
— А помнишь, как мы целовались, и вошел Сережа?
— Такое не забыть. Ты тогда плакала из-за какого-то Васькина и говорила, что он бросил тебя, потому что не умеешь целоваться.
Я рассмеялась — неужели я так сказала?
— Фамилия у него не Васькин, а Васкин. Он не бросал меня. Просто он дружил с Ольгой, а я ревновала.
— Знаю, — улыбнулся Андрей. — Мне Алеша подробности поведал. С ним ты была откровеннее.
— Он старше…
— И опытнее…а ты так и не сказала тогда, кто из нас лучше целуется.
"Сергей", — подумала я. Сутки он не разговаривал со мной и смотрел мимо, а потом пришел в комнату и сел на постель. Я тоже села, пытаясь понять, смогу ли пережить нагоняй. А он схватил меня и впился в губы. Что это был за поцелуй! В нем была монашеская неискушенность и севильская страсть, бурная, почти отелловская ревность, любовь Ромео и отстраненность Печорина… Ему только исполнилось двадцать.
— Сергей вспугнул меня своим злобным видом — зашел и замер. Помнишь его лицо? Вы выставили меня за дверь и закрылись, а я испугалась, что вы подеретесь.
— Серый хотел, но его мечты не сбылись…
— Ты объяснил ему суть происходящего…
— А ты подслушивала под дверью…
— Но ничего не услышала…
— Потому что мы были в курсе твоих наклонностей и говорили тихо, а к дверям поставили магнитофон с записью Высоцкого.
— Не честно.
И все же улыбнулась. И провела по его груди:
— Ладно, мне пора.
— Вот так всегда, на самом интересном месте… Что тебе подарить на Новый год?
Вопрос застал меня на площадке у квартиры.
— А тебе?
— Хитришь? Я ведь знаю, малыш, подарок давно куплен и лежит в укромном месте в ожидании своего часа.
— Естественно. До праздника два дня…
— Всего?
— Да-а, господин адвокат, и напоминаю, что празднуем мы его на вашей даче.
— Серьезно? — он улыбался. Он помнил, но специально тянул время. Зачем?
— Иди, Андрюша, поздно уже.
— Не выспишься?
— Мне завтра родителей в аэропорт доставить надо.
— Сергей во сколько заедет?
— В пять договорились.
Сергей приехал с опозданием на пять минут, но я все равно не была готова. Я вообще забыла, что нужно куда-то ехать…
Я открыла дверь и подивилась темноте и тишине. Обычно Олег забывал выключить свет на кухне или в прихожей, а часто оставлял работать и телевизор. Пройдя в квартиру, я включила свет и поняла, что мужа нет дома. Циферблат высвечивал 03:42. Диван не разобран, рубашка брошена на спинку стула, спортивные брюки лежат на полу.
Минут двадцать я сидела за круглым столом в гостиной, сложив руки на полированную поверхность, и тупо следила за отсчетом времени. Я пыталась понять, куда мог уйти Олег.
Вызвали на работу?
Глупая мысль. Он не незаменимый хирург, а весьма посредственный специалист, которого терпят лишь благодаря связям Алексея. Иначе его бы и к плановым операциям не допустили.
У друзей? Пошел провожать после внеплановой встречи?
Нонсенс. Если в доме появлялись друзья Олега, то как-то сам собой появлялся густой дух табака, низкосортного спиртного и зыбкий, отвратительный запах копеечного одеколона. А еще гора тарелок, которые Олег всегда забывал поставить в посудомоечную машину, и они были расставлены, где придется — на диванном валике, на полу, подоконнике, на магнитофоне и компьютерном столе.
Сейчас было чисто и свежо, что говорило за то что, ни один друг в мое отсутствие здесь не появлялся.
Тогда где Олег? Не спалось, вышел подышать свежим воздухом? Полюбоваться на метель?
Он пришел через час, когда я медленно, но верно начала впадать в панику. Молча скинул сапоги, прошел в комнату, сделав вид, что не заметил меня, разобрал диван, разделся и лег, отвернувшись к стене.
Я застыла, боясь пошевелиться, спросить… и услышать в ответ что-нибудь резкое, грубое, грязное.
А потом долго лежала поверх одеяла, разгадывая потолок, силилась понять, что происходит. И уверяла себя, что все хорошо, досадные семейные дрязги, пошлые и пустые. Быстро приходящие, быстро уходящие. Слишком частые. Как и претензии Олега, все более капризные, хамские. Этот тон, взгляды, жадная грубость в постели, желание причинить боль и упиться ею…
— Ты меня разлюбил? — я не надеялась на ответ. Мне, казалось, он спит, но я ошиблась. Все это время Олег мучился от обиды и злости. Он резко откинул одеяло и развернулся ко мне:
— Разлюбил?! — зашипел муж мне в лицо. Глаза злые и холодные. — А тебя можно любить? За что? Какой нормальный сможет любить тебя, терпеть то, что ты вытворяешь?! Мириться? Ты импотента из меня сделала! Ты и твои братья — извращенцы! Сволочи! Стая шакалов! Что-то ты рано вернулась — быстро управились? Или на этот раз тебя трахал только Андрюшенька?
Я размахнулась, желая влепить пощечину, но он перехватил руку, сжал до боли и навис надо мной. Я поняла по лицу — сейчас он способен на любую низость. Противиться, спорить, доказывать — бесполезно.
Я попыталась вырвать руку, он сжал ее сильней. Попыталась ударить второй — Олег перехватил и ее, начал выворачивать, заламывать. Я закусила губу, чтобы не расплакаться, не закричать, и все смотрела на него, пытаясь остановить безумца взглядом. Бесполезно.
