Джилл Мансел - Мой лучший любовник
Дензил вынул из бумажника двадцатифунтовую купюру.
— Будь ангелом и закажи на всех. — На его лице медленно появлялась хитрая усмешка. — А знаешь, что ты красивая?
— Да.
— Тогда почему ты пашешь на своего брата, ведь ты могла бы работать на нас?
— Дензил, мне нравится там работать.
— Хочешь, чтобы тебя переманили?
— Нет, — терпеливо отвечала Сюзи.
— Брось, признайся, что без ума от меня. Мы бы фантастически сработались.
— Спасибо, но у меня и так фантастическая работа.
Теперь его природные потребности уже стучались во все окна и двери и кричали в мегафон, требуя, чтобы на них обратили внимание.
— Я слишком рискую, — сообщил ей Дензил — разве не романтично? — Будь хорошей девочкой, иди и закажи нам выпивку, я вернусь очень быстро.
Хорошо, что он агент по недвижимости, а не тюремный надзиратель, подумала Сюзи, выскальзывая из винного бара и спеша по улице Принцессы Виктории — ее высокие каблуки стучали по булыжникам, как кастаньеты.
Пожалуйста, будь там, очень прошу, дождись меня…
Но, конечно, когда она добралась до бара в гостинице «Эйвонское ущелье», его там уже не было.
ГЛАВА 2
Похороны Бланш Кертис, матери Рори, Джулии и Сюзи, должны были состояться в полдень последнего вторника августа в Кенфордском крематории в Уэстбарион-Тайм.
За два дня до похорон Джез Дрейфусс, бывший муж Сюзи, спросил ее:
— Мне надо присутствовать?
— Приходи, если хочешь, — пожала плечами Сюзи. — Но она тебя не любила.
— Конечно, она меня не любила. Ты бы никогда не вышла за меня замуж, если бы это было не так, — усмехнулся Джез. — Ты всегда мне говорила, что твоей главной задачей в жизни было сбежать с мужчиной, которого твоя мать действительно ненавидит.
Сюзи стояла на стуле посреди гостиной, рассматривая свое отражение в зеркале над камином, и ждала, когда Фи закончит подкалывать булавками подол ее платья.
— Бедная Бланш, такой конец, — сказал Джез. — Где бы она сейчас ни была, могу поспорить, что она в ярости.
Это было правдой. Такая мысль уже приходила в голову Сюзи. Мать всю жизнь обожала приключения и, конечно, предпочла бы умереть более экстравагантным способом. С большим шумом. Возможно, спускаясь на водных лыжах по Амазонке или попав в пасть, а затем и в желудок к крокодилу.
Или рухнув с небес после неудачного полета на воздушном шаре и попав в альпийскую расщелину.
Такая смерть соответствовала бы стилю Бланш.
Вообще-то, что угодно подошло бы, лишь бы все было ярко и драматично, а главное — незаурядно.
Но в жизни все произошло совсем по-другому. Вместо всего вышеперечисленного Бланш Кертис мирно умерла в своем доме, во сне, от обширного коронарного тромбоза. Никаких крокодилов и ледяных бездн.
— Вот, все готово. — Фи говорила, держа во рту пригоршню булавок. — Снимай осторожно, я его подошью.
— Ты ангел.
Сюзи испытывала глубокую благодарность. Покажите ей любой дом, и она сможет его продать, но шитье оставалось для нее одной из великих тайн жизни. И хотя Бланш наверняка одобрила бы красное бархатное платье, купленное Сюзи специально для похорон, она могла бы в возмущении постучать в крышку гроба, если бы Сюзи появилась на кладбище в юбке неподходящей длины.
Когда Сюзи стянула с себя платье и передала его Фи, хлопнула входная дверь.
Соскочив со стула, Сюзи весело взглянула на Джеза и вскрикнула:
— Мейв вернулась!
Через секунду дверь в гостиную распахнулась и появилась Мейв Мак-Корт в мокром, блестящем от дождя фиолетовом плаще. Она простерла руки и проговорила:
— Моя бедная детка, иди сюда!
В одно мгновение Сюзи оказалась на другом конце комнаты и обняла домоправительницу Джеза, и та прижала ее к груди, так что обе они чуть не задохнулись.
— Смотри, ты совсем голая, в одном лифчике и трусах, — заметила Мейв. Она порылась в большой фиолетовой сумке и выудила коробку «Клинекса» семейного размера. — Ты уже выплакала все глаза, а теперь еще промокла из-за моего плаща — это прямой путь к воспалению легких. Вот, вот, дорогая, плачь, сколько твоей душе угодно. Но сначала обязательно надень что-нибудь потеплее.
— Это не лифчик и трусы, — сообщила Сюзи, вытирая глаза и громко сморкаясь. Вообще-то это были белая спортивная майка и подходящие по цвету миниатюрные шорты от Донны Каран. — И я плачу, потому что рада тебя видеть.
Это было правдой. Это были первые слезы, которые она пролила с тех пор, как узнала о смерти Бланш. Чувствуя себя немного виноватой. Сюзи поняла, что Мейв была ей гораздо ближе, чем собственная мать. Если бы что-то случилось с Мейв, она была бы безутешна.
— Давай-ка скинем это. — С громким шуршанием Джез снял полиэтиленовый плащ. — Почему бы вам двоим не усесться поудобнее и не поболтать? Хорошо провела отпуск, Мейв?
Мейв навещала свою огромную, разросшуюся семью в Дублине. Она любовно посмотрела на Джеза и сказала:
— Отлично, милый. Просто замечательно. Потом я все тебе расскажу. Вы-то чем заняты?
Фи и Джез тактично направились к двери. Фи держала в руках красное бархатное платье.
— Мне нужно закончить подшивание.
— А у меня встреча, — сообщил Джез. — Вернусь к восьми вечера.
Не было необходимости объяснять: все знали, какую встречу имел в виду Джез.
— Славный мальчик, — одобрительно кивнула Мейв, прекрасно зная, что это выводит его из себя.
— Перестань, — вздохнул Джез. — Если ты опять назовешь меня «славным мальчиком», мне придется тебя уволить.
— Ха, — произнесла Мейв, подмигивая Сюзи и Фи. — Посмотрим, как у тебя это получится.
— Ты должна была раньше сообщить мне о Бланш, — упрекнула Мейв, когда они остались вдвоем со Сюзи. — Ты же знаешь, я бы сразу вернулась.
— И испортила бы себе отпуск. — Сюзи смотрела на нее с пониманием. — Именно поэтому мы тебя не известили. Со мной все хорошо, правда. — Она улыбнулась. — Но я рада, что теперь ты здесь.
Мейв снова крепко ее обняла — именно этого Сюзи не хватало в течение всего ее детства. Объятие растянулось на несколько минут, ощущение было божественным, и как раз это ей и было нужно. Наконец Мейв отпустила ее и ободряюще сказала: — Знаешь, дорогая, сегодня утром я выбрала для тебя маленький подарок! Небольшой пустячок, чтобы поднять тебе настроение.
Сюзи давно открыла истину: можно кого-то безумно любить, но все же испуганно вздрагивать, услышав знакомые слова, произнесенные этим человеком. Она мысленно приготовилась к худшему, а Мейв тем временем склонилась над своей сумкой и приступила к серьезным раскопкам. Страсть Мейв к благотворительным магазинам не представляла бы особую проблему, если бы не ее безудержное желание делать «маленькие подарки», которые она покупала без малейших колебаний.
