Нэнси Фокс - Возвращение к истокам
— Думаю, бухгалтерия неподходящая профессия для таких, как ты, — немного помолчав, продолжил Джейк. — Хотя, возможно, я и ошибаюсь.
— Мне нравятся точные науки, их логичность. Мне нравится иметь дело с цифрами, — решительно заявила Кэрри. — Ведь и ты без них не обходишься, — добавила она.
— Конечно, это гораздо лучше, чем всякие эмоции, — согласился он с улыбкой. — Без цифр невозможно проследить финансовую сторону дела, не так ли, милый бухгалтер? — Джейк откровенно издевался.
Упоминание о финансах заставило Кэрри потупиться.
— Ну, вернемся к нашим баранам. Так чем же я удостоился чести твоего визита? — лениво протянул Джейк.
И, как ни тяжело было ей в этом признаться, Кэрри все же собралась с духом и выпалила:
— Мне нужны деньги.
Его золотистые глаза посуровели.
— Ну конечно же, тебе нужны деньги, — повторил он жестко и, откинувшись на спинку кресла, сцепил руки.
Точно так же, как все те финансисты, к которым я уже обращалась, мелькнуло в голове Кэрри.
Прикрыв глаза, Джейк продолжал:
— Как доверительный собственник состояния Брюса, я точно знаю, что в соответствии с его завещанием твое годовое содержание перечислено на твой счет четыре месяца назад. Ты не имеешь права требовать дополнительной выплаты в течение восьми месяцев.
— Но мне надо раньше. — Кэрри с мольбой взглянула на него.
— Сколько и зачем? — бесстрастно спросил Джейк.
— Двадцать тысяч долларов, — прошептала Кэрри, не представляя, какую реакцию могут вызвать ее слова — гнев, возмущение или смех.
Но никаких эмоций не последовало. Джейк отлично контролировал свои чувства и остался невозмутимым.
— Зачем тебе двадцать тысяч? — почти нежно спросил он.
Кэрри открыла сумочку и вынула фотографию. Пальцы ее дрожали, когда она протянула снимок Джейку.
— Ей нужна операция.
Джейк взглянул на снимок. Удивление, сменившееся негодованием, промелькнуло в его глазах.
— Это твой ребенок?
Кэрри с шумом втянула в себя воздух и на выдохе ответила:
— Нет.
Несколько долгих минут Джейк рассматривал фотографию, затем перевел вопросительный взгляд на Кэрри.
— И кто же она? Зачем тебе потребовались двадцать тысяч?
— Ее имя — Эвелина, так звали мою маму. Но я зову ее Лин.
Джейк продолжал смотреть на Кэрри.
— И ты хочешь ей помочь? Но для этого существуют разные благотворительные организации…
— Я не просто помогаю ей, я отвечаю за нее. Поэтому мне и нужны деньги.
Джейк еще раз внимательно посмотрел на фотографию.
— Насколько я понимаю, ей нужна серьезная операция, но какое это имеет отношение к твоей просьбе выдать деньги заранее? На операцию? Но такие операции в Австралии делают детям бесплатно.
— Ты видишь, у нее волчья пасть и заячья губа. Да, будь она австралийкой, ее прооперировали бы бесплатно. Но она — из Восточного Тимора, а там за все надо платить. Кстати, и здесь тоже, поскольку она иностранка. Врачи сказали, что самое подходящее время для операции — следующие два месяца. Теперь ты знаешь, зачем мне нужны деньги именно сейчас. — Голос Кэрри звучал уже спокойно, даже требовательно.
Джейк неторопливо поднялся из-за стола и подошел к окну.
Надо отдать должное ее самообладанию. После двух лет молчания свалилась как снег на голову и так спокойно требует деньги, будто у нее есть на то веские основания. Конечно, с такой внешностью нет причин сомневаться в себе. Кэролайн Клейтон! Надо же, вернула себе девичью фамилию. Какой очаровательной и сексуальной она стала… А какая самоуверенность, просто гипнотизирует и заставляет делать, что она хочет. Впрочем, эта способность у нее была и раньше. Сумела же она заставить Брюса жениться на ней! И надо было нежной, чувственной девушке продавать себя богатому старику за спокойную жизнь, чтобы через четыре года супружества без всяких эмоций наблюдать, как гроб с его телом опускают в могилу! И как же выражение ее лица отличалось от того, убитого горем, когда за два месяца до гибели мужа она хоронила мать…
Джейк поймал себя на том, что мысли путались, противоречили одна другой. Он резко тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться.
Кэрри тоже встала и подошла к нему.
— Мне нужны деньги, Джейк. Для нее, не для себя.
И это слова женщины, никогда не проявлявшей никакой любви к детям?! Однако, несмотря ни на что, ему хотелось поверить — так искренне она говорила, так убедительно. Но использовать фотографию несчастной малютки, чтобы получить деньги?! Пожалуй, тут она переиграла.
— Сядь, Кэрри, — спокойно попросил Джейк. — Сядь и расскажи мне, что связывает тебя с этим ребенком.
После секундного замешательства она подчинилась и, устроившись в кресле, смешно морща свой очаровательный носик, начала:
— Я отвечаю за нее, Джейк.
— Почему? — не удержался он от вопроса.
— Она родилась пятого октября…
Джейк недоуменно нахмурился.
— Ну и что?
— Не перебивай, пожалуйста, — прошептала Кэрри, внезапно побледнев. — А то, что в этот же день умерла мама, только годом раньше. Я была на Восточном Тиморе. Мать Лин умерла родами. И я… я… взяла ответственность за ребенка на себя.
Умно, отметил про себя Джейк, очень умно выбрать Тимор в качестве места действия, когда там кровавая бойня, гражданская война. Никто не сможет отказать в помощи, увидев на экране телевизора весь этот кошмар, из чувства сострадания не сможет. Но здесь иная цель.
— Понятно. А какое агентство договаривается об операции?
— Никакое. Я все взяла на себя.
От удивления Джейк открыл рот.
— Только полная идиотка могла вляпаться в такую историю, — заявил он грубо. — И все-таки, скажи честно, зачем тебе потребовалось так много денег? А, Кэрри?
Ее глаза мгновенно погасли, в них появилось выражение полной безысходности.
— Я ожидала, что ты можешь заподозрить меня во лжи. Поэтому я принесла свой паспорт и письмо от монахини, которая работает в клинике, где Лин будут делать операцию. В письме сестра Леонидия объяснила, на что будут потрачены деньги.
Вот такой предусмотрительности он от нее не ожидал!
Кэрри протянула ему конверт и дрожащими пальцами попыталась найти в паспорте нужную страницу.
— Вот даты, когда я приехала на Тимор, — сказала она отчужденно, — и когда уехала оттуда.
Странная смесь вины и желания захватила Джейка, но с усилием подавив это чувство, он внимательно рассмотрел штампы. О Боже!
— Какого черта ты делала на Тиморе в самый разгар гражданской войны? — прохрипел он.
— Я работала в госпитале, хотя скорее это была просто больница.
