Дженис Кайзер - Ты — моя судьба
— Я не замужем, — сказала она, помедлив. — Вообще-то говоря, Дэниел — мой племянник, но он мне как сын. Моя сестра умерла после родов, так что я да еще дед Дэниела и вырастили его. В основном я с мим занимаюсь, потому что у отца несколько лет назад был инсульт и теперь он прикован к коляске. Пока я на приеме, за домом присматривает экономка. Так что дел у меня по горло.
Это было мягко сказано. Несколько последних лет были чрезвычайно тяжелыми для нее: приходилось с нуля начинать медицинскую практику, ухаживать за почти полностью обездвиженным отцом и воспитывать ребенка.
— Вы не обидитесь, если я спрошу: что случилось с отцом вашего мальчика? — немного смущаясь, спросила Лили.
— Отец Дэниела — Итан Миллз, — ответила Кэт. — Вы, вероятно, слышали о нем, — помните, о резервации?
— Да-а, так-то» он… Да-а, я о нем слышала. Он ведь сейчас в заключении?
— Уже пять лет. Скоро должен освободиться.
— Я и не знала, что это ваша сестра, которая… О-о, простите.
— Я очень переживала, когда умерла сестра. Но с тех пор прошло много времени, и теперь мы пытаемся смотреть в будущее.
Кэт стала выписывать назначения. Тоби Блэкбер был ее последний пациент. Она тяж, устала сегодня. Да и невеселый разговор об Итане Миллзе не улучшил настроение. Хотя ее отец редко заводил разговор об этом человеке, оба они знали, что его пребывание за решеткой подходит к концу. Будущее было подернуто пеленой неизвестности.
Что толку ломать сейчас голову? Она не относилась к этому столь же эмоционально, как ее отец, считавший Итана Миллза виноватым во всех несчастьях, свалившихся на их семью. Он очень его не любил. Кэт вспомнила слова, которые сорвались с его языка в день похорон Бекки: «Она была бы жива, если бы не этот проклятый полуиндеец».
Бекки, конечно, думала по-другому. Для нее Итан был как Бог. Он обладал какой-то необыкновенной глубиной и силой и просто очаровывал. За те недели, что провела на Гавайях, она только и делала, что говорила не умолкая о внутренней силе Итана, о его магическом обаянии. Она рассказывала, что он высокий, стройный, с потрясающей фигурой, с черными как смоль волосами, с изумительно красивым лицом, с бледно-серыми, одновременно добрыми и дикими, глазами.
Бекки была молода, романтична, наивна и смотрела на мир сквозь розовые очки. Ее любовь к Итану Миллзу вполне соответствовала ее характеру.
Что же касается Кэт, то, даже если бы Миллз не был сущим сатаной, каким рисовал его отец, или идеалом, каким представляла его влюбленная Бекки, он наверняка был злодеем, зачинщиком, смутьяном, забиякой, действовавшим под влиянием страстей. Эти необузданные чувства и эмоции не только довели до беды его самого, они вызвали страдания и смерть Бекки. У Кэт были совершенно другие жизненные принципы. Она считала, что лечить людей, относиться ко всем с состраданием — вот что самое главное. Она не выносила ненависть в любом виде — ни продемонстрированную Итаном Миллзом, ни ту, которую изливал ее отец.
Единственный раз они горячо поспорили с отцом — это когда решали, что говорить Дэниелу о его отце. Кэт предполагала нарисовать картину в смягченном варианте, а отец настаивал, чтобы ребенок узнал «чистую правду», то есть его правду.
Отец, однако, был прав в одном: несомненно, отношения Итана Миллза и Бекки изменили жизнь всех членов их семьи. Если бы не беременность, а затем и смерть сестры, Кэт основала бы свою практику в Южной Калифорнии, куда она намеревалась поехать — еще до того, как разразилась трагедия.
Однако она не жаловалась. Если говорить откровенно, до недавнего Времени она почти не думала об этом человеке. Сейчас ее беспокоило, что тревога отца стала передаваться и ей.
— Вы, наверно, думаете, что будет с Итаном Миллзом, — сказала Лили. — Люди говорят, что он попал в тюрьму ни за что.
— Откуда мне знать, — просто ответила Кэт. — Меня только сын заботит.
— В резервации поговаривают, что шериф любыми путями стремится удержать Миллза за решеткой. И полиция, и тюремные — все против него, потому что опасаются, как бы чего не случилось, когда он освободится.
— Что?
— А вы что, не знали?
— Откровенно говоря, я бы вообще предпочла не говорить о Миллзе, если вы не против. Лили.
— А-а, конечно. Я и не подумала. — Лили поняла намек. Она поставила ребенка на пол, поднялась и оправила юбку. — Когда лекарство кончится, доктор, что делать?
— Продолжайте наблюдать. Если будет жаловаться на ухо или если появится озноб, температура, то сразу же приводите его сюда.
Кэт протянула женщине медицинскую карточку, велев отдать ее Элисон, и Лили с Тоби вышли. Сделав несколько записей в истории болезни, Кэт направилась в ординаторскую.
В холле она встретилась с Элисон О'Мира, своей медсестрой и секретаршей, которая несла кипу историй болезни. Это была худая брюнетка тридцати пяти лет, с большим и выразительным ртом. На лице ее как будто было написано: «Все, конец рабочего дня».
— У вас немного усталый вид, — сочувственно сказала Кэт.
— Это мое нормальное состояние, — констатировала Элисон.
— В приемной никого нет, надеюсь?
— Один пациент. Взрослый. Мужчина. Умирает от любви, — сообщила Элисон.
Кэт вопросительно посмотрела на нее.
— Майк Колдуэлл, — объяснила Элисон, разведя руками и состроив гримасу: она недолюбливала мужчин вообще, а Майка Колдуэлла — в особенности.
— О-о-о! Он не сказал, что ему нужно?
— Я не спрашивала, но думаю, то, без чего не могут жить все мужчины. — Элисон улыбнулась, пожав плечами. — Извините, но спрашивать дважды разведенную женщину о намерениях мужчин довольно опасно. Я не случайно работаю в педиатрии, знаете ли.
— Да, я знаю, Эдисон. Э-э-э-э… скажите Майку, что я закончила прием и что мне нужно пять минут, чтобы разобрать на столе.
Эдисон, кивнув, направилась в приемную, а Кэт — в ординаторскую. Обходя свой стол, она задержалась на секунду у окна, выходящего на главную улицу Рентона. Падал густой снег. У нее мелькнула мысль, что в горах, наверное, навалило столько снегу, что о поездке на ранчо сегодня нечего и думать. Вообще-то стемнеет только часа через два, но нужно еще успеть заскочить в продуктовый супермаркет, потому что Силия Дав, их экономка, дала ей утром целый список. «Дэниелу нужно молоко, а у мистера Ролли кончились его витамины, нужно купить их по рецепту, — наказала она Кэт утром, когда та собиралась на работу. — А раз уж вы будете в магазине, купите еще и вот это».
Силия — экономка высшего класса, мастер своего дела. В доме всегда идеальный порядок, все на месте, все вовремя готово, хотя ей и приходится иногда применять силовую тактику, что, конечно, оправданно, учитывая, что дело приходится иметь с таким человеком, как Джейк Ролли. Элеонора, мать Кэт и Бекки, умерла, когда Кэт училась еще на втором курсе университета; значит, Силия ведет дом уже двенадцатый год. Она приглядывала за Бекки, когда та была еще в подростковом возрасте, и теперь очень привязалась к Дэниелу.
