Инид Джохансон - Гром и молния
— Забудем об этом. Давай лучше поужинаем где-нибудь вечером, а потом повеселимся в каком-нибудь клубе.
Его серо-стальные глаза стали теплыми, ласкающими, и сердце Мэделин затрепетало от любви к нему. Она спешно побежала собираться...
Теперь они с Роналдом стояли перед дверями своего коттеджа. Качающийся на ночном ветру фонарь отбрасывал причудливые, пугающие тени. Роналд молча открыл парадную дверь, отключил сигнализацию и отошел в сторону, давая Мэделин пройти в гостиную. Жесткое выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Она включила настольную лампу под большим шелковым абажуром. В комнате воцарился уютный, умиротворяющий полумрак. Дом теперь казался родным и теплым. Мэделин почувствовала себя намного увереннее и уже без страха взглянула на по-прежнему хмурого Роналда.
— Надеюсь, он солгал?
Мэделин точно пронзили насквозь острым ножом. Неужели Роналд верит этому выродку Марку, а не ей, своей жене?
— Как ты можешь так говорить? — Усилием воли Мэделин заставила себя успокоиться. Выпрямившись, она смело поглядела Роналду в глаза. Ей нечего стыдиться и скрывать... Так ли уж нечего? Ведь в злобной выдумке Марка была доля истины. Конечно, Винтер-младший все исказил и переврал, но на ее совести действительно лежит тяжелый проступок — если не назвать его преступлением...
— Могу, потому что, в сущности, ничего о тебе не знаю, — коротко ответил Роналд.
Повернувшись к ней спиной, он пошел к столу, плеснул в стакан виски. Одним глотком осушив стакан, он напомнил:
— Мы женаты два месяца, а до этого были знакомы только три недели, не забывай. — Он вздрогнул, резко вздохнул и добавил уже куда более спокойным голосом: — Никогда не думал, что такое может случиться со мной.
Его губы скривились при воспоминании о происшедшем скандале. Мэделин похолодела от ошеломляющей мысли: может быть, они никогда больше не протянут друг другу руки, никогда не обнимут друг друга...
— Я знаю о тебе так мало, что можно сказать — совсем ничего не знаю, — холодно продолжал Роналд. — Ты рассказала только то, что твои родители развелись, ты вышла замуж в восемнадцать лет за некоего Джереми Найтсбриджа, а через шесть лет он умер. После его смерти ты стала деловой женщиной и работала три года в фирме Алана Винтера. Вот и все. — Голос Роналда был сухим и резким. — Чем он сумел обаять тебя, я не знаю, но твоя работа до сих пор стоит для тебя на первом месте. А если это не так, почему ты не хочешь уходить? — Его лицо стало злым. — Моя работа требует, чтобы я ездил по всему миру, — ты это знаешь. Я хочу, чтобы ты везде была со мной, — ты это тоже отлично знаешь. Мы отнюдь не нуждаемся в деньгах. Так что волей-неволей приходит мысль о том, что в ваших отношениях с Винтером-старшим не все так просто.
Мэделин непроизвольно вздрогнула. Они снова вернулись к своему утреннему тяжелому разговору. Но, что было во сто крат тяжелее, Роналд все-таки поверил гнусной сплетне Марка и заподозрил ее в любовной связи с Аланом Винтером.
Она оцепенело смотрела, как Роналд сорвал свой черный галстук, бросил его на софу. Через секунду за ним последовал и пиджак. Тут он обернулся и увидел ее полные слез глаза.
Роналд смягчился. Нахмурив брови, он провел рукой по своим густым черным волосам.
— Прости меня, Мэдди. Иди сюда.
Два раза приглашать ее не требовалось. Через пару секунд она уже таяла от блаженства в его объятиях, чувствуя, как в глубине ее тела нарастает сладкая тяга к этому могучему мужчине. Такое неукротимое желание вспыхивало в ней каждый раз, стоило Роналду прикоснуться к ней...
Он с силой обнял ее, привлек к своей широкой груди. Мэделин запрокинула голову назад, упиваясь чувственным жаром, разливавшимся по ее телу от частых, страстных поцелуев, которыми Роналд покрывал ее шею и плечи.
— Ты простишь меня? — хрипло шепнул он.
— Молчи... — Тело Мэделин трепетало от нетерпеливого желания. Она поймала губы Роналда и поцеловала его — жадно, крепко. — Я не хочу разлучаться с тобой, — с трудом выдохнула она. — Никогда...
Роналд нежно погладил ее щеки своими большими мягкими ладонями. Потом снова прижался к ее губам, раскрыл их, его язык проник во влажную глубину ее рта. Она со стоном прижалась к нему еще крепче, точно желала слиться воедино, расстегнула пуговицы рубашки, ее руки скользнули ниже, взялись за пряжку ремня брюк, за молнию на них, но вдруг...
— Нет, Мэдди. Не сейчас. — Голос Роналда дрожал, хотя руки были сильными и жесткими. Он мрачно посмотрел на нее, потом отодвинулся и отступил назад, точно ему были неприятны ее близость и прикосновения. — Мы должны решить, что нам делать...
Делать? Что делать? Что он имеет в виду? Ошарашенная Мэделин сейчас не могла связно мыслить.
— ...С этими мерзкими сплетнями, — продолжал Роналд. — Из того, что он сказал, я понял, что он брат твоего босса. Давай все обсудим. Я никому не позволю говорить гадостей о моей жене.
Мэделин попыталась улыбнуться мужу, если та жалкая, заискивающая гримаса, которая появилась на ее лице, могла называться улыбкой.
— Было достаточно свидетелей, и ты можешь подать на него жалобу в суд за клевету, — робко предложила она, опускаясь на мягкую софу, — если думаешь, что дело стоит таких хлопот.
— Не хлопот. — Голос Роналда звенел как натянутая струна. — Он посмел назвать мою жену...
— Я все сама слышала, — резко оборвала его Мэделин.
Ее лицо побледнело от напряжения. Главное сейчас — осторожность. Одно ее слово может погубить все, пустить под откос их жизнь с Роналдом, их счастье. Она не может, не должна потерять этого человека! Гигантским усилием воли Мэделин заставила себя собраться и заявила фальшиво легкомысленным тоном:
— Марк Винтер сделал большую ошибку, распустив свой глупый язык. Никто не принял всерьез его бред.— Но так ли это? Ведь в его грязной болтовне есть крупинка истины. Эта нежеланная мысль возникла неожиданно, и Мэделин, судорожно пытаясь прогнать ее, поторопилась продолжить: — Марк Винтер — пустой трепач, дешевый сплетник. Он ничтожество, живущее за счет доброты старшего брата. — Затем она добавила небрежно, пытаясь хоть немного разрядить напряженную атмосферу: — Говорят, что даже собственные родители считают его дурачком.
Ответа не последовало. Мэделин слышала только позвякивание стаканов. Роналд подошел, налил в ее стакан немного виски, взял свой и присел рядом с женой, внимательно глядя ей в лицо.
— Расскажи мне о нем. Ты говоришь, он брат твоего босса? Работает в компании?
— Да он в своей жизни ни дня не проработал!
Она пыталась говорить весело, даже шутливо, хотя чувствовала себя так, словно давала показания в зале суда, где ее каждую минуту могли уличить в лжесвидетельстве. К тому же Мэделин все время думала, как отвлечь внимание мужа от сказанного Марком.
