Евгений Костюченко - Расплата за любовь
— Давай сейчас к администрации, там в буфете пообедаешь. Мы надолго застрянем, поставишь машину в губернаторский угол и отдыхай в буфете.
Алина остановилась перед распахнутой дверью «Тойоты»:
— Я не знала, что мы прямо сейчас поедем. Мне надо переодеться.
— Умоляю, не делай этого, — Голопанов сложил ладони перед грудью. — Ты идеально выглядишь. Нам сегодня все подпишут бесплатно.
«Как бы не пришлось доплачивать потом», — подумала Алина, но ничего не ответила.
2. Список живых
Из окна квартиры Яна Стрельника был виден уголок пруда и зеленый берег, где томились под солнцем розовые тушки. Когда надоедало следить за ними в подзорную трубу, можно было перейти к другому окну, выходящему на футбольную площадку, и поболеть за отчаянных пацанов. Осенью за окнами что-то желтело и багровело, но полюбоваться осенним садом Ян не успевал, потому что возвращался домой затемно. Если возвращался. А зимой из окон не было видно ничего, потому что стекла покрывались ажурной коркой морозных узоров. Да и на что смотреть в саду зимой?
Был он высоким и худым. В паспорте значилось, что он латыш, но из-за черных глаз и длинного носа его часто принимали за еврея, особенно когда он был выбрит и надевал пиджак. Стоило ему пару дней не побриться и надеть кожаную куртку, как к нему начинали обращаться на родном языке приезжие дети гор. Такое сходство его не огорчало. Он и сам иногда, наблюдая свое отражение в зеркале, принимал себя за молодого античного бога, то есть за грека.
Спал Ян обычно на диване без ножек и спинки. Готовил на кухне, если приходили гости. Ел где придется. Пил что попало. Влюблялся пылко и часто.
Мысли, возникающие по поводу того, как он любил, пил, ел и спал, были аккуратно записаны на обоях возле дивана. Гостям разрешалось читать эти записи и дополнять их. Некоторые тексты со Стены Мудрости иногда исполнялись под аккомпанемент гитары, которая висела тут же, рядом. Кроме собственного творчества, Ян Стрельник мог предложить гостям одну из трех имевшихся в доме книг: «Занимательная психиатрия», «Лоция о. Куба» и толстый женский роман без обложки и первых семнадцати страниц. Гости обычно вежливо отказывались и становились к стенке, чтобы оставить свой след на обоях. Там же красовалась коллекция телефонных номеров, написанных разными оттенками губной помады. Некоторые номера были написаны поверх соседних, потому что места на обоях было мало, а номеров много. Помада впитывалась в обои и расплывалась со временем, но это было неважно, потому что он все равно никогда не звонил по этим номерам. В свои тридцать два он считал, что уже поздно быть за кого-то в ответе, поэтому старался никого не приручать.
Стрельник работал тренером по плаванию в бассейне. Летом бассейн закрывался на профилактику, и тогда Ян устраивался спасателем на пляже. Разглядывание девочек в мощный бинокль и периодический обход пляжа частенько заканчивались появлением нового номера в коллекции.
В это лето новые хозяева бассейна решили обойтись без профилактики, ограничившись текущим ремонтом. Вместо того чтобы загорать на спасательной вышке, Яну приходилось каждое утро являться в бассейн. И вместо того, чтобы спасать опрометчивых купальщиц, ему приходилось наблюдать за вялотекущим ремонтом и отвечать на телефонные звонки. «Нет, бассейн не закрылся. Нет, не работает. Позвоните через недельку».
Но однажды звонивший представился кем-то из отдела по расследованию убийств. Начало фразы Ян не услышал, потому что в этот момент строители уронили и вдребезги разбили зеркало. А может, и расслышал, но словосочетание «расследование убийств» заслонило в его сознании все, что прозвучало до этого.
— Да-да, я вас слушаю, — торопливо сказал он в трубку, отмахиваясь от строителей, извиняющихся матом.
— Простите, это что за организация?
— Это бассейн «Лагуна», — ответил Ян. — А что случилось?
— Бассейн? Бассейн… Ясненько. Да нет, ничего не случилось. Может быть, это к вам и не относится… А у вас случайно, никто не пропал?
— Где, в бассейне? Вы что? Он сейчас без воды.
— А из персонала?
— Нет, все на месте, вроде бы, — растерялся Ян. — Но вообще-то наш номер в городе многие знают.
— Так, ясненько… В общем, запишите мой телефон. Позовите следователя Магницкого. Если обнаружите, что кто-то пропал, дайте знать.
— Обязательно, — сказал Ян, записывая номер на странице календаря. — В какое время звонить?
— Да в любое, я с шести утра на ногах.
Уже опустив трубку, Ян сообразил, что надо было спросить, откуда в убойном отделе знают телефон бассейна. И что значит «пропал»? Когда пропал? Где пропал? Бред какой-то.
Бред не бред, а в расследовании убийств Ян еще никогда не участвовал. Он раскопал в ящике стола чистый лист бумаги и написал в углу: «Список живых».
Раздел 1. Персонал.
Первым в этом списке он поставил себя.
За персонал можно было не беспокоиться, благо он насчитывал всего три единицы. Кроме тренера, Я. Стрельника, в штатном расписании числились главный тренер и главный инженер.
Главного тренера звали Танькой.
Директор требовал, чтобы ее называли Татьяной Викторовной, но на такое был способен только тот, кто никогда ее не видел. Чтобы зваться по имени-отчеству, ей еще нужно было добрать килограмм сорок живого веса и три-четыре размера одежды.
При бассейне был небольшой спортзал. Вдоль стен стояли несколько тренажеров и стоек со штангами, а в центре зала, на блестящем дубовом паркете времен Екатерины, обычно занимались группы любителей таеквондо. Вот их-то и тренировала Танька. Кроме того, она была массажисткой, но никогда не делала массаж тем, кого учила драться. Соответственно, и ее клиенты, блаженствуя на массажном столе, не знали, что эти горячие сильные руки, так сладостно разминающие спину, способны доставить и более сильные ощущения.
«Когда я последний раз видел Таньку?» — добросовестно спросил себя Ян. И ответил — вчера. Значит, она не пропала. С главным тренером все в порядке. Пошли дальше.
Громкая должность главного инженера, которую занимал Иван Петрович Амурский, никак не соответствовала его черным рукам, промасленному комбинезону и привычной позе — на спине под машиной. Петрович проводил в бассейне гораздо больше времени, чем все остальные работники, вместе взятые. Точнее, под бассейном. Там располагался гараж, где он колдовал над очередным четырехколесным шедевром — гоночным «Вольво-480». В свободное от шедевра время инженер Амурский сторожил яхт-клуб, а во время отдыха чинил все, что ломалось поблизости — от сливного бачка до компьютера. Ничего не случилось и с Петровичем — он и сегодня пришел раньше всех.
