Татьяна Лунина - Территория отсутствия
Глава 2
Октябрь, 2001 год
— Иностранным языком владеете?
— Да.
— Каким?
— Итальянским, английским, немецким.
Молодая девица лет двадцати оторвала нос от бумаг и с интересом уставилась на потенциальную сотрудницу, ресницы хлопнули крашеными створками, в сонных серых глазах проснулось любопытство.
— У вас очень маленький стаж. Можно спросить почему?
— По семейным обстоятельствам.
Девушке явно хотелось узнать больше, но она важно кивнула и снова уткнулась в бумажки. Узкая юбчонка до колен, серый жакетик в талию, черная блузка с торчащим у нежной шейки крахмальным воротником, тонкая золотая цепочка — проницательная, собранная, деловая, какой и должна быть, по мнению Леночки Карасевой, референт солидной фирмы, кому доверено проводить собеседование. Таких, как эта блондинка напротив, за последнюю неделю перебывало в приемной немало. Сопливых и зрелых, выпендрежниц и скромниц, гуманитариев и технарей — проныр, мечтающих удачно пристроиться за четыреста баксов в месяц. Но эта была ни на кого не похожа. Искусствовед с университетским дипломом и знанием трех языков — стильная, сдержанная, уверенная в себе. Чтобы стать такой, наверняка через многое надо пройти или родиться в рубашке. Ни того, ни другого за плечами у Леночки не было, а потому оставалось пахать на чужого дядю за четыре тысячи деревянных да молиться судьбе, чтобы подсунула принца или бандита с большим кошельком. Карасева на любой вариант согласна, только бы не трястись над каждой копейкой.
— Простите, это ваша девичья фамилия?
— Нет.
«Все ясно, у мадам и муж иностранец. Везет же некоторым! Наверняка Подкрышкин вцепится в полиглотку клещом… А вдруг она окажется стервой? Естественно, шеф будет всегда на стороне белобрысой», — Елена отложила в сторону чужое резюме и приветливо улыбнулась.
— Я доложу о вас. К сожалению, Игорь Дмитрич сегодня отсутствует, у него важная деловая встреча. Но, думаю, вы нам подойдете. Мы позвоним, ждите — вот так, коротко и с достоинством. Пусть не думает, что только вошла и тут же положила всех на лопатки. Таких, как эта Корелли, может, и немного, но фирма «Ясон», вообще, одна.
— Хорошо, — ответила с улыбкой блондинка, поднимаясь со стула, — спасибо, — и вышла, вежливо кивнув на прощание. А у хозяйки офиса, непонятно с чего, возникло вдруг ощущение, что ее в чем-то пытались подбодрить.
Мария вышла на улицу в приподнятом настроении, чутье подсказывало, что эта работа у нее в кармане. Не Бог весть что, но на первых порах устроит вполне. Порыв осеннего ветра погнал вдоль бордюрного тротуара пустую сигаретную пачку, взметнул волосы, на лицо упали холодные капли. Она подняла воротник, зябко поежилась, раскрыла зонт. На дворе октябрь, на теле легкий плащ. Багаж до сих пор болтается где-то, хотелось бы верить, что на подходе к Москве. А сеньора Корелли дрожит от холода на куличках у черта, таскается по занюханным конторам в надежде получить хоть какую работу и не решается зайти даже в «Макдоналдс», не забыв еще вкус устриц в белом вине. Она, конечно, не нищая, но и двадцать тысяч не состояние. К тому же деньги любят сложение, не вычитание, а потому придется пока поприжаться. Но пустой желудок плевать хотел на здравый смысл и тянул в уютное кафе на углу, где топталась в раздумье скареда. При мысли, что в холодильнике хоть шаром покати, она развернулась на девяносто градусов и решительно толкнула деревянную дверь.
— Машка, — ахнул в ту же секунду женский голос за дверью. — Вот так встреча, сто лет не виделись! — Марию радостно дрелила острыми глазками соседка второго из российских мужей, того самого, кому успешно сдавала зарубежное искусство студентка Белова и завалила семейную жизнь Белова-жена. — А я слышала, ты вроде за иностранца вышла замуж, правда? — тараторила болтунья, загораживая проход. Мария, вздохнув, мысленно распрощалась с обедом. Наверное, со стороны этот вздох показался восторженным стоном, потому что Светка вцепилась в локоть и потащила к пустому столику у окна, где в пепельнице дымилась скукоженная сигарета, а на блюдце скучала чашка с кофейным осадком. Экс-соседка плюхнулась на плетеный стул и по-царски взмахнула рукой. — Садись, дорогая, я угощаю! Ты единственная, на кого можно взирать в Москве без отвращения. Что берем?
— А мы что, гуляем?
— М-м-м, — утвердительно промычала Светка и полезла в сумку за сигаретами. — Только здесь особо не разгуляешься: кофе да сладости с салатами. Ты пока выбирай, а я потравлюсь.
К столику подошла девушка в фирменном синем халатике и вопросительно уставилась на «гуляк».
— Капуччино и слойку с вишневым джемом, — не задумываясь, попросила одна.
— Мне то же самое, — приуныла другая, поняв, что кутежа не будет. — Пусть лопну от обжорства, но лучше с хорошим человеком согрешить, чем с плохим остаться безгрешной. — Может, все-таки по пятьдесят грамм коньячку?
— Нет, спасибо. Я в это время суток не пью.
— Тогда выкладывай.
— Что?
— Все! Правда, что ты за итальянца выскочила и свалила в Рим?
— Правда.
— По любви или по расчету?
— Ответ на такой вопрос дает только время.
— Темнишь? Не хочешь раскрыться перед старой подругой, ну да ладно, — на столе появилась пара чашек с пышной пенкой и аппетитные булочки. — А я вот до сих пор одна и сегодня подвожу под этим черту, — одиночка мрачно откусила половину слойки и уточнила с набитым ртом: — Жирную!
— Да? — Здесь было тепло, уютно, слушать забавную Светку казалось плюсом, а мокнуть до метро под дождем — никому не нужным минусом.
— Ага. Позавчера я рассталась с мужиком, который морочил мне голову десять лет, представляешь? Сволочь редкая! Десятку на него оттрубила, а этот подонок теперь заявляет, что нет резона вести меня в ЗАГС. Обещал жениться, как мальчишка его подрастет, и я честно ждала. Домой ему ни разу не звонила, мадам не беспокоила, в гости не набивалась, вылизывала, как кошка, два раза в неделю да молча сопела в тряпочку. Верила и ждала, ну не дура? Дождалась! А кому я теперь нужна? Мне на днях за тридцатник перевалило, — зеленые глаза наполнились слезами, — по нынешним меркам — старуха.
— По-моему, тебя заносит, тридцать лет — прекрасный возраст.
— Вон сколько их по Москве шляется, — не слушала оппонентку «старица», — длинноногих соплячек, готовых за баксы на все, — яростно высморкалась в салфетку. — А что я против них? Таким, кто мне нужен, я без надобности, а кто на меня глаз положил, на того бы мои глаза не глядели. Ты говоришь: время покажет. Оно и показало, что судьба содрала с меня шкуру. И ни расчет, ни любовь тут ровным счетом ничего не значат. Но я не унываю, — Светка достала пудреницу, уставилась в зеркальце, подмигнула отражению: — Сегодня заключила договор с брачным агентством, попытаю счастья за бугром. Говорят, иностранцы русских баб любят. Слушай, а у тебя, случайно, нет среди знакомых холостого итальянца? Я бы с дорогой душой согласилась, это ж такой кайф — жить в Италии! Погода, природа, Марчелло Мастрояни.
