Сьюзен Стивенс - Прекрасная бунтарка
— Зачем эти церемонии? Надеюсь, я могу называть тебя Элли?
Кирия кивнула. У девушки не оставалось выбора.
— Хорошо. Тогда и ты называй меня Александром…
— Вы, то есть ты… слишком добр.
— Расскажи мне, что тебя беспокоит, — попросил мужчина.
Честно? Сейчас мало что. Голова Элли опустела за считанные секунды. Называть этого человека по имени слишком интимно. Но она должна быть сильной.
— Я считаю, что нельзя открывать Лефкис для всех желающих, Александр. Наш остров по-своему уникален.
Мужчина потер подбородок.
— А ты много знаешь о моих планах, Элли.
В его взгляде сквозила насмешка.
— Ты действительно так печешься о будущем острова или твой протест основан на личном интересе?
— Что? — Элли не верила своим ушам.
— Мне просто кажется, что ты решила развернуть против меня кампанию в тот день, когда поняла, что очень скоро можешь остаться без работы.
Кирия Теодопулос нахмурилась. Кажется, она готова была вмешаться.
— Конечно, мне не наплевать на остров. Здесь жил мой отец. И дед.
— Что ж, я просто не могу понять, почему ты так переживаешь. Что плохого в том, чтобы переселить рыбаков в другую часть острова?
— Я как раз об этом хотела сказать! Почему на другую сторону острова, Александр? Или твои гости не любят смотреть на простых людей? Ты собираешься переселить всех, кто не отвечает твоим стандартам, туда, где их никто не увидит? А что ты будешь делать, если твоим богатым гостям не будет хватать местного колорита? Переселишь нас обратно на побережье?
Кирия Теодопулос снова кивнула.
— Я подумаю над твоими словами.
И как только Александр Коста не понимает, что своими руками хочет уничтожить уникальность Лефкиса?
— Ты не можешь действовать без согласия местных жителей…
— Я могу делать все, что мне угодно. Я хозяин острова, — заметил Александр. — Я потратил на покупку много денег. И знаешь, вы все можете неплохо заработать. Только от захода сюда яхт…
— Прибыль. Для тебя все сводится к деньгам.
— Если бы я позволил себе роскошь быть идеалистом…
— Но ты в состоянии это сделать. Разве нет? Ты можешь оставить на острове все как есть…
— Думаю, ты скоро поймешь, что небольшие преобразования, которые я задумал, всем пойдут на пользу. То, что в заливе будут стоять яхты, выгодно для острова. Ты должна быть довольна, Элли. Те воды, которые я отвел для тебя и других рыбаков, идеальны для ваших целей.
— Это ты так говоришь.
— Я так решил, — отрезал Александр.
— И тебе все равно, что эта часть залива давно стала домом для нескольких сот жителей?
— Вовсе нет. — В глазах мужчины отражался победный блеск.
— Но ты не можешь втоптать в грязь вековые традиции Лефкиса, — с жаром произнесла Элли, благодарная Кирии за одобрительный кивок.
— Если мне понадобится твой совет, Элли, я попрошу его.
— Зачем? Чтобы вновь проигнорировать мои слова?
— Снова предвосхищаешь события, Элли?
— Кто-то должен дать тебе отпор.
— И этот кто-то — ты?
— Почему нет?
— Элли Мендорас? Одинокая бунтарка?
— Как тебе угодно.
Александр оказался рядом так быстро, что девушка вскрикнула.
— Чаю? — Он позвонил в колокольчик.
Мужчина задал Кирии Теодопулос тот же вопрос и, получив положительный ответ, победно взглянул на Элли. Все будет так, как он захочет.
Хватит ли у Элли сил противостоять ему? Время покажет. Пока он не очень-то уверен в ситуации.
— Могу я кое-что тебе посоветовать, Элли?
Все трое сели за чайный столик. Элли выдавила улыбку и кивнула. Но в ее глазах горело негодование.
— Не высказывай угроз, которые не сможешь выполнить.
Хорошо, что официант принес чай. Это дало Элли возможность не отвечать. Роскошная обстановка казалась невыносимо скучной. Похоже, Александр неравнодушен к красивым вещам.
Незаметно вытерев вспотевшие ладошки о брюки, Элли сглотнула.
— Могу я предложить вам еще что-нибудь? — поинтересовался Александр, взглянув на часы.
Элли поняла намек: встреча подошла к концу.
— Я просто хочу быть уверена, что ты примешь во внимание беспокойство местных жителей прежде, чем начнешь действовать.
— Почему ты считаешь, что я так не поступлю?
Элли не ответила. Она молодец, эта девушка. Выиграть у нее будет приятно.
— У тебя есть пять минут, чтобы изложить главную, с твоей точки зрения, проблему.
Александр Коста не отличался терпением, но сегодня все было по-другому. Он намеревался узнать об этой девушке все, что только возможно. Его детективы не смогли предоставить ему достаточно информации об Элли Мендорас. Местные жители тоже мало знали о ней. Придется разобраться самому.
Все имеют свою цену, даже Элли Мендорас. Он найдет способ подчинить ее своей идее. Она перевезет свою лодку в другую часть острова вместе с остальными и не станет больше совать нос в его дела. И как этой местной девчонке только удалось затронуть скрытые струны его души? Александр взглянул на Кирию Теодопулос, которая тихо сидела в кресле у окна с видом на океан. Ее присутствие было необходимо скорее ему, чем Элли. Слишком часто Александр сталкивался с тем, что девушки подстраивали встречу наедине с ним, а потом придумывали красочную историю с пикантными подробностями для какого-нибудь журнала.
Мужчина посмотрел на Элли, которая с воодушевлением о чем-то говорила. Он слушал ее вполуха. Мужчина уже мысленно праздновал свою победу, оказавшуюся такой легкой. Как Элли Мендорас могла подумать, что ей удастся противостоять ему, могущественному и непобедимому Александру Косте? Неужели остались еще такие наивные люди?
Александр откинулся в кресле. Наивная или нет, Элли забыла первое правило бизнеса. Кто платит, тот и правит. Да и хватит уже разглагольствований. Пять минут закончились.
— Так когда ты покинешь свое швартовое место?
— Я не… — Девушка побледнела. — Ты не слышал ни слова из того, что я сказала, да, Александр?
Он встал и подошел к окну. Элли Мендорас устала доказывать ему свою правоту. Это было заметно.
— Думаю, тебя больше беспокоят твои дружки-богачи, которых ты пригласишь на Лефкис, чем те, кто живет здесь уже много лет, — с отчаянием произнесла Элли.
— Ты не в том положении, чтобы выдавать подобные суждения. — Александр повернулся к ней. — Что ты знаешь о моих чувствах? Простите меня, Кирия Теодопулос.
К счастью, пожилая женщина давно выбрала политику невмешательства.
— Мне жаль тебя, Александр…
— О, неужели? — хмыкнул он. Эта Элли когда-нибудь отступит? — Что ж, мне не нужна твоя жалость.
