Нина Кавалли - ДОТЯНУТЬСЯ ДО ЗВЕЗДЫ ИЛИ КОРОЛЕВА МАРГО
- Это сложная песня, - как бы между прочим заметила Татьяна. На что Рита лишь пожала плечами. Женщина нажала воспроизведение, и кабинет наполнился звуками нежной лирической композиции.
"Что? Уже петь?" - пронеслось в Ритиной голове. Она не успела сориентироваться. Надо психологически подготовиться: принять как данность, что сейчас предстоит петь не в одиночестве, как привыкла, а в присутствии незнакомого человека... "Вот блин! Пока нервничала, вступление проморгала".
Девушка извинилась и попросила остановить музыку. Несколько раз глубоко вдохнула, в голове прояснилось: сразу всплыли в памяти слова песни, состояние, которое хотелось передать, звуки... Рита мотнула головой, давая понять, что можно включать центр, и композиция зазвучала вновь.
На этот раз Рита вступила вовремя, а после... мир вокруг перестал существовать: все ее существо пронизывала музыка. Звуки были в сердце, голосе, голове - всюду. Они переполняли ее, а девушка возвращала наслаждение, которое получала от них, чистым, высоким, нежным вокалом.
Композиция действительно была сложна для исполнения, как и сказала Татьяна. Песня с постепенным развитием от куплета к куплету. И заканчивалась она высоким нотами, взять которые непросто. В вокальном плане. А в эмоциональном - настоящим надрывом, фонтаном чувств, который надо передать не только голосом, но и позой, движениями.
Однако Рита об этом не думала. В ту минуту она жила музыкой, она была музыкой - и нет ощущения важнее, чтобы передать всю боль, напряжение, страдание в песне, чем такой подход. Ко второму куплету девушка совершенно забыла, как двигается ее тело: она отпустила его. Голос звучал выше, чище, ярче. Каждый следующий куплет словно собирал, накапливал эмоции, чтобы они взорвались в финале выступления. Взметнулись к небу, и оно ответило, вернуло зов, обращенный к нему, - исполнило мечту.
Звучали последние аккорды мелодии, Рита закончила петь, стоя с закрытыми глазами, словно в трансе. Она не здесь, а по ту сторону: верит, что небо услышало мольбы, и мечта исполнится. Обязательно. Иначе и быть не может.
В начале первого куплета движения были неуверенными... - голос Татьяны вывел Риту из состояния эйфории. Причем, звучал он странно, не как раньше. Девушка открыла глаза и воззрилась на преподавательницу. Та сняла очки, ее зеленые глаза блестели, по щекам текли слезы.
- Ой, Татьяна Алексеевна, - всполошилась Рита, - да не волнуйтесь вы так. Если все плохо, для меня это не конец света.
Девушка даже подошла к преподавательнице и невольно протянула руки, чтобы ее успокоить. Но вовремя вспомнив, что едва знакомы, отдернула их. Неудобно как-то.
- Наоборот. Великолепно. Такого чистого и искреннего исполнения я давно не слышала, - восхищенно выдохнула женщина, вытирая непрошенные соленые дорожки бумажным платком. - Ни разу не сфальшивила. А как прочувствовала! Браво! Где и у кого ты училась петь?
- Нигде. Ни у кого, - честно призналась девушка.
- Что-о-о? - преподавательница медленно поднялась со стула, и глаза ее округлились настолько, что стали напоминать совиные.
Рита лишь пожала плечами.
- Погоди-погоди. А в музыкальную школу ты ходила? На каком-нибудь инструменте училась играть? Ну, ноты-то ты знаешь, - последнюю фразу Татьяна произнесла уверенно.
- Я не знаю нот, - робко улыбнулась Рита. - Я пою так, как слышу. Пока для себя. И мне это нравится.
- Не знаешь нот?! - женщина оперлась руками о стол, казалось, чтобы не упасть. - Не-ве-ро-ят-но, - произнесла она по слогам. - Я впервые встречаю человека с такими запредельными, немыслимыми задатками. Надо бы проверить еще кое-что, - сказала Татьяна уже тише, будто самой себе.
Рита зарделась от похвалы. А кому неприятно, когда его хвалят? Тем более с таким восторгом и неподдельной искренностью.
Девушка вздохнула свободней и наконец нашла время внимательней оглядеться. Кабинет преподавательницы по вокалу оказался просторным, светлым, с белыми обоями, имеющими неброский сероватый узор.
"В точности, как каменная лестница и полы в коридоре", - вспомнила она. Только кабинет застелен ковролином, поэтому шаги звучат глухо. Кроме небольшого лакированного стола здесь стоял клавишный инструмент, названия которого Рита не знала. Что-то типа компактного варианта рояля или пианино. Современный такой. К нему-то преподавательница и потащила изумленную девушку.
- Ты отвернешься, и я нажму три клавиши. Три ноты, - уточнила Татьяна, чтобы Рите стало понятней. - А когда повернешься, воспроизведешь мне их.
- Но! - попыталась возразить Рита. - Я же не играю ни на чем и...
- Нот не знаешь, - закончила за нее Татьяна. - Помню. Но ты попробуй. Отнесись, как к игре.
Девушка скосила губы вбок, слегка дернула плечом, явно сомневаясь, что у нее что-то выйдет, но послушно отвернулась.
Женщина нажала три разных клавиши, а Рита попыталась сохранить эти ноты в памяти. Сменив Татьяну за инструментом, девушка стала нажимать клавиши подряд, вслушиваясь в звуки, которые те выдают. Остановившись на восьмой белой клавише, Рита сказала:
- Эта звучала второй.
Еще три клавиши.
- Эта - третьей.
Еще четыре.
- Первая нота, - уверенно заявила девушка и нажала их в том же порядке, что и Татьяна.
Женщина выдохнула, стараясь проморгаться. Не верила своим глазам.
- Абсолютный слух, черт меня дери! - от изумления ругнулась она. - Все в точку.
***
- Мы с Ритой так договорились, - сообщила Татьяна Руслану, когда девушка уехала домой. - Я занимаюсь с ней вокалом и сольфеджио три раза в неделю: понедельник, среда, пятница. Привозите ее. Я буду рада. Девочка невероятно одаренная, но не знает даже азов.
- Потому я и уговорил ее прийти к вам, непревзойденному мастеру своего дела, - в его словах не было лести - искренняя похвала. Руслан привычно прислонился спиной к стене и скрестил руки на груди. - Но меня интересует оплата. Сколько это стоит? - он не желал никому и ничем быть обязанным.
- Гениев я учу бесплатно, - от слов Татьяны брови Руслана удивленно вздрогнули.
- Надеюсь, вы понимаете, что раз отказываетесь от оплаты, то никакими поблажками, особым отношением я компенсировать не стану...
- Понимаю, - невозмутимо перебила его Татьяна, тоже скрестив руки на груди. - Девочка меня очень заинтересовала, и я хочу видеть, как она развивается. Мое в этом участие - и есть моя оплата.
Гордая, как всегда. Впрочем, женщина изумляла его не в первый раз. Она отдавалась работе так же страстно, как и он сам, как и его друг Илья. И потому с ними двоими сотрудничать легче и приятней, чем с прочими, кто не обладал таким качеством.
