Лора Эллиот - Нас не разлучить
— Эрик, — нехотя напомнила Памела, стараясь не смотреть в пронзительно-голубые глаза Даниэла. — Эрик Диксон.
— Эрик. Конечно. Как же я могла забыть. Славный парень. Он… — Бабушка внезапно запнулась, услышав, что ее кто-то позвал.
Памела повернула голову и увидела в дверях другую старушку, которая энергично махала рукой.
— Кажется, это Хейзел, бабуля. Тебе пора, — сказала она.
Бабушка оглянулась.
— Да. Ну что ж, попрощаюсь с вами, милые. Приятно было познакомиться, мистер Грант. Жаль, что не сможете побывать на свадьбе, но…
— Бабушка Милли, Хейзел ждет тебя, — нетерпеливо проговорила Памела.
— Уже лечу. До встречи в воскресенье, девочка.
Глядя вслед улетающей бабушке, Памела не могла понять, что с ней происходит: с одной стороны, она сумела справиться и нейтрализовать довольно взрывоопасную ситуацию, но, с другой стороны, ее продолжали угнетать дурные предчувствия при мысли о том, что последует за уходом бабушки. Ей казалось, что она совершила прыжок со сковороды и угодила в открытое пламя.
— Похоже, воскресная свадьба будет событием сезона, — сухо проговорил Даниэл.
Его сухой тон больно резанул Памелу по нервам. Не вполне осознавая, что делает, она резко повернулась к нему, и широкая, вызывающая, фальшивая улыбка размазалась по ее лицу.
— Как жаль, что тебя там не будет.
Улыбка на какое-то время застыла на ее лице, но быстро сползла, не выдержав испытующего, пронизывающего взгляда синих глаз и насмешливого изгиба брови, пересеченной шрамом.
— Почему же? Я могу задержаться и получить удовольствие от представления.
— Тебя туда не пригласили.
Чувственный рот Даниэла искривился, превращаясь в дьявольскую усмешку.
— Те дни, когда, прежде чем сделать очередной вдох, я должен был спрашивать разрешения у клана Джорданов, давно миновали. Теперь я делаю все, что хочу, и никто, никто не сможет стать на моем пути.
— Правда? — Памела с усилием сглотнула, пытаясь смочить пересохшее горло. — Чего же ты хочешь? Полагаю, что открытие магазина — лишь затея для отвода глаз. Скажи, зачем ты появился здесь? Ты приехал, чтобы учинить скандал?
Даниэл отрицательно покачал головой.
— В этом нет никакой необходимости, — тихо сказал он, но его мягкий голос не мог замаскировать опасного напряжения, скрывающегося за этими безобидными словами. — Уверяю, все будет замечательно, если только ты согласишься поужинать со мной.
Его хладнокровная дерзость и полная уверенность в том, что стоит ему попросить, и она немедленно согласится, возмутили ее до такой степени, что она едва не задохнулась. Нет, такая дерзость переходит все границы. Он даже не попросил. Он приказал: ясно, просто, безжалостно, бесповоротно. Абсолютно игнорируя ее чувства и желания.
— Ты шутишь? — В ее глазах вспыхнули молнии.
— Нет, не шучу, Памела Джордан, — твердо ответил он, безразличный к ее негодованию. — Ты спросила, чего я хочу, и я ответил тебе. Я хочу провести вечер с тобой.
— Ты… ты…
Слепая ярость заволокла ее разум кровавым туманом. Руки сжались в кулаки. Сцепив зубы, она боролась с отчаянным желанием наброситься на него и смести с его красивого лица эту наглую, надменную усмешку.
— Как ты смеешь! — прошипела она.
— Это всего лишь ужин, Памела, — спокойно сказал он. — Ты всегда так буйно и агрессивно реагируешь, когда тебя приглашают поесть?
Он откровенно ликовал, заметив, что сбил ее с толку. Ее буквально колотило от бешенства. Она хорошо понимала, что он добился своей цели, заставив ее интерпретировать его приглашение с подтекстом. Она ненавидела себя за то, что так легко поймалась на его удочку.
— Мы старые друзья. Давно не виделись.
— Ничего подобного! Никакие мы не друзья! И я не собираюсь ужинать с тобой! Мне даже не интересно знать, почему ты приглашаешь меня!
— Неужели? Неужели ты и вправду не видишь, что происходит? Хочешь, я покажу тебе?
— Сделай милость, потому что я не имею ни малейшего представления о том, что варится в твоей дьявольской башке.
Она хотела сказать еще что-то, но стоило ей услышать его тихое «хорошо», как слова застыли, не успев слететь с ее языка. А еще через секунду он сделал нечто такое, что напрочь заморозило все мысли в ее голове.
Если бы он сделал резкое движение или жест, пытаясь схватить ее, она бы ускользнула, упорхнула, как птичка, почуявшая приближение подстерегающего ее кота. Но Даниэл ничего подобного не сделал. Он не схватил ее. Он осторожно и медленно протянул руку и прикоснулся к ее руке. Нежно и бережно его теплые пальцы коснулись ее кожи.
Памела замерла. Перед ее глазами все поплыло. Горячее прикосновение его пальцев вызвало волнующую дрожь в каждом ее нерве. Через голову, словно в панике, пробежала мысль: а что, если на ее коже, как клеймо, навеки останется отпечаток его руки? Она почувствовала мучительную сухость во рту. Сердце дрогнуло и замерло. Словно погружаясь в забытье, она почувствовала, как ее глаза, сами по себе, невольно прикрылись.
Она тут же опомнилась. Черт! Кажется, она предает саму себя! Нет! Безжалостно подавляя нахлынувшие потоком чувства, она заставила себя резко распахнуть глаза.
Слишком поздно. Взгляд темно-синих глаз был прикован к ней. Даниэл все это время напряженно наблюдал за изменениями на ее лице, замечая мельчайшее проявление эмоций, тончайший проблеск ее реакции на его прикосновение, которые она не сумела скрыть.
— Видишь, — пробормотал он мягким, чуть ли не нежным голосом, от которого по ее позвоночнику прокатилась теплая волна. — Видишь, между нами все, как было прежде. И достаточно одного прикосновения, искры, чтобы вызвать скрывающиеся в глубине чувства. Эта бушующая страсть, которую мы когда-то разделяли, все еще горит внутри нас.
Нет! Памеле хотелось кричать. Нет! Между нами ничего больше нет! Ты обманываешь себя! Ты лжешь! Между нами все давно кончено! Все, что между нами было, сгорело и превратилось в прах в тот день, когда ты ушел и даже не оглянулся!
Но она не смогла проговорить это вслух. Даже в ее голове эти слова прозвучали как-то безнадежно, слабо и неубедительно. Кроме того, Даниэл видел ее реакцию. Он просто рассмеется ей в глаза, если она попытается что-то отрицать.
Ей ничего больше не оставалось, как в панике ухватиться за единственный шанс отвергнуть и перечеркнуть все, что только что произошло.
— Ты забываешь о воскресенье! О свадьбе!
Даниэл бросил на нее колючий взгляд и резко отдернул руку, будто боялся испачкаться.
— Ты права, — сказал он голосом, похожим на рычание огрызающегося тигра. — Я забыл о свадьбе. Но больше не повторю своей ошибки. Впредь я буду постоянно помнить об этом.
