Саманта Тоул - Покоряя Шторм
Такой властный.
Со злостью я сбрасываю ноги с кровати и иду прямо в ванную, чтобы присоединиться к нему в двухместной кабинке.
– Ты выглядишь замечательно, – говорит Джейк, подходя ко мне сзади и обнимая рукой за талию.
Стоя перед зеркалом в ванной, я добавляю последний штрих к своему наряду. Я застёгиваю вокруг шеи медальон, который Джейк подарил мне в Париже, и улыбаюсь своему отражению.
– Как и ты. Мне нравятся твои веснушки после того, как ты побываешь на солнце.
Он морщится.
– Они делают меня похожим на четырнадцатилетнего.
Я поворачиваюсь в его руках и провожу пальцем по носу Джейка.
– Нет, они делают тебя горячим. Горячее обычного, – я поднимаюсь на носочки и целую его в кончик носа.
Я не взяла с собой на Черепаший остров каблуки. И очень по ним скучаю. Здесь я либо босиком, либо в босоножках, которые я, кстати, обула сейчас к своему лёгкому белому платью с вырезанными полосками.
Я отступаю, упираясь в раковину, чтобы оценить своего мужчину, который надел джинсовые шорты и майку без рукавов, выглядя как настоящая рок-звезда, со всеми этими татуировками. Вы можете увидеть рок-звезд в ЛА, но редко в Джейке.
– Готова? – спрашивает он, рассматривая мой медальон.
– Да.
Джейк берёт меня за руку, переплетая наши пальцы, и ведёт из ванной, по вилле на улицу, где темно и светит луна.
Здесь удивительно. Я вижу каждую звезду на небе. Ничто не препятствует этому, просто чистое небо без единого облачка.
Мы идём по пляжу, выбрав самый короткий путь к зданию, где находится ресторан. Когда мы доходим до поворота, я начинаю идти туда, но Джейк тянет меня за руку. Он качает головой.
Я с интересом наклоняю голову, но позволяю ему без вопросов увести себя в другом направлении.
Когда мы проходим извилистой дорожкой по острову к пляжу недалеко от берега, я вижу нечто похожее на стол, уже сервированный для нас.
– Ужин на пляже? – таращусь я на него.
– Только лучшее для моей девочки, – говорит он, целуя меня в макушку.
Здесь есть фонарики, прикреплённые к палкам, стоящим вокруг стола на пляже. Но не фонарики привлекают моё внимание, а свет около стола.
Отпуская руку Джейка, я иду к свечкам в песке.
Выходи за меня.
Это выложенно на песке из заженных свечек и оформлено в виде сердца.
Сердце уходит в пятки и возникает небольшое головокружение. Я поворачиваюсь к нему:
– Ты просишь меня выйти за тебя?
Глядя на меня в упор, он отвечает:
– Да.
– Разве ты этого уже не делал? – я смущённо улыбаюсь, протягивая левую руку, на которой находится очень красивое обручальное кольцо.
Джейк идёт ко мне. Не знаю почему, но моё сердце начинает биться быстрее. Мои внутренности дрожат так, словно он спрашивает в первый раз.
Подойдя, он берёт мои руки в свои:
– Тру, я попросил тебя выйти за меня замуж за кулисами «Мэдисон-Сквер-Гарден», в разгаре концерта. Едва ли это романтичная обстановка, я не так всё себе представлял, – Джейк глубоко вздыхает. – Поэтому я спрашиваю тебя сейчас так, как хотел.
– Джейк, мне всё равно, где и как ты сделал мне предложение... важно только то, что ты его сделал.
Большим пальцем он потирает моё обручальное кольцо.
– Я хочу, чтобы у тебя было лучшее из того, что я могу тебе дать. И я не говорю про деньги, Тру. Я говорю о воспоминаниях. Нашей совместной жизни. Я прошу тебя выйти за меня после всей этой эмоциональной мясорубки, которую нам пришлось пройти. Теперь, когда всё успокоилось и у нас все хорошо...
– Отлично, – поправляю я.
– Отлично, – улыбается он. – Так что я спрашиваю тебя ещё раз, когда твой разум чист и не последует мгновенного ответа. Навсегда, с тобой – вот, чего я хочу. И думаю... – Джейк неловко смотрит вниз, прежде чем поднимает взгляд. – Думаю, я хочу задать этот вопрос для себя. Хочу быть уверенным, что свадьба – это то, что ты действительно хочешь. Не просто сказать «да» из-за давления, – он почти до боли сжимает мои руки своими. – Я бы не принял «нет» в качестве ответа той ночью, так?
– Да, думаю, что так, – я улыбаюсь, качая головой, вспоминая его слова. – Но и меня нелегко убедить. Я бы не сказала тебе «да», зная, что не хочу этого. Я люблю тебя. И всегда буду любить, – добавляю я, удивлённая слезами, наполняющими мои глаза.
– Я тоже люблю тебя, малышка, – он берёт моё лицо в свои руки и нежно целует в губы.
– Значит, это «да»? – спрашивает Джейк напротив моих губ.
– Да, – ухмыляюсь я, пока счастье бьётся у меня внутри. – Теперь у нас есть два предложения, о которых мы сможем в один прекрасный день рассказать нашим детям.
Я чувствую, как он напрягается. Это не хорошо.
Отстраняясь, я ловлю в его взгляде что-то, что заставляет меня забеспокоиться.
Не хорошо. Совсем не хорошо.
– Я не имела в виду про детей сейчас, – спешу добавить я. – Не так быстро. Просто через некоторое время, – три, четыре максимум.
Джейк остаётся тихим, продолжая смотреть на меня с непроницаемой маской на лице. Но даже при таком слабом освещении я могу сказать, что он побледнел.
Теперь я хочу задать вопрос.
– Ты же хочешь детей, так?
Я хочу. Не могу даже представить свою дальнейшую жизнь без них.
Джейк прочищает горло.
– Я... гм... ну, не знаю, – он пожимает плечами. Это неловкое и отрывистое пожатие плечами. – Я имею в виду, что никогда не думал об этом. Я никогда не видел детей как часть своего будущего. Они не та инвестиция, которую я хотел бы сделать.
Инвестиция? С каких пор дети стали товаром?
Это и вправду не хорошо. Это вообще далеко от понятия «хорошо» и заменяет все слова, которые только можно подобрать.
– Ох, – выдыхаю я.
Что ещё я могу сказать? Внезапно мне становится холодно и это никак не связано с ночным воздухом. Я отступаю от него.
– Слушай, Тру, – мужчина смотрит мне в глаза. – Ты же знаешь, что я не лучший пример для воспитания.
Отец обижал Джейка и был настолько плохим, что едва ли можно оправдать мужчину, который попал в тюрьму за жестокое обращение с сыном и своей женой.
– Первым делом, я не знаю, как быть отцом, – продолжает он. – И дети... Господи, они же не вписываются в мой мир, ведь так? Я вообще не имею понятия, откуда начинать. Музыка – моё всё. Ты и музыка.
Не знаю, то ли выражение моего лица или язык моего тела, то ли конченый идиот внутри него заставляют Джейка достигнуть максимальной точки тупости, чтобы сказать:
– Но, хей, если дети – это то, чего ты хочешь, тогда у нас будут дети, – он целует меня в макушку. – Всё что угодно, милая. Это не большое дело. Давай поедим.
Ошеломлённая, я позволяю Джейку отвести себя к столу, не сказав ни одного из слов, которые хотела бы сказать. Тех, которые застряли у в горле и душат меня.
