Рэйчел Гибсон - Мужчина моей мечты (ЛП)
Когда все сели и началась церемония, Отэм опустила взгляд на чуть округлившийся живот невесты. Всего несколько дней назад та позвонила с просьбой заменить шампанское на столе невесты и жениха игристым сидром. Трехмесячная беременность была едва заметна. Невеста оказалась одной из тех счастливых женщин, которые сияют здоровьем.
В отличие от Отэм. Та к третьему месяцу уже не могла застегнуть джинсы, а утренняя тошнота началась раньше, чем будущая мамочка узнала, что беременна Коннером, из-за чего ее кожа стала ужасно бледной. И в отличие от Фейт Даффи, у Отэм рядом не было мужчины, который целовал бы ей пальцы и заставлял чувствовать себя любимой и защищенной. Вместо этого она была одинока, плохо себя чувствовала и разводилась.
Даже не глядя на Сэма, она знала, где он сидит. Знала, как выглядят его широкие плечи в дорогом костюме и русые волосы, которые золотил падавший сверху свет. Когда она проскользнула в зал, ей даже не нужно было осматриваться, чтобы узнать, что Леклер сидит в четвертом ряду у прохода.
Она просто чувствовала.
Как тянущую боль, что давит на виски. Такую боль не нужно видеть, чтобы знать, что она есть. Но, в отличие от головной боли, не было никакой таблетки, которую Отэм могла бы принять, чтобы заставить Сэма Леклера исчезнуть.
Она постучала пальцем по папке, которую держала в руке. Конечно, Отэм знала, что Сэм будет здесь. Она удостоверилась, что приглашение было послано вовремя, и проследила за тем, чтобы получить ответ. Вместе с невестой она изучила размещение гостей на банкете и усадила Сэма с тремя другими одинокими хоккеистами и большегрудыми девушками из «Плейбоя» за седьмой стол.
Отэм прикусила нижнюю губу. Сэм, без сомнения, будет доволен. Наушник запикал, и она приглушила громкость, пока Тай с Фейт произносили традиционные клятвы.
Церемония была короткой и милой, и когда жених потянулся к невесте, Отэм застыла в ожидании. Даже после всех тех свадеб, что она организовала за последние несколько лет, даже в тех случаях, когда знала, что брак распадется, она ждала. Отэм не была самой романтичной женщиной на планете. И все же ждала этого легкого движения. Этого почти неуловимого мгновения прямо перед тем, как поцелуй соединит мужчину и его жену на всю жизнь.
Губы Тая и Фейт встретились, и сердце Отэм сжалось от легкого укола. Она любила это. Несмотря на статистику, несмотря на боль, которую ей причинил собственный развод, несмотря на циничный голос у нее в голове, она любила такое «...и жили они долго и счастливо».
Все еще.
На короткое мгновение ее взгляд остановился на светлых волосах Сэма. Виски сжало еще чуть-чуть, в правый глаз будто воткнули кинжал, и Отэм вышла из зала. Много лет она ненавидела бывшего мужа, ненавидела с неослабевающей силой. Но подобного рода всепоглощающая ненависть забирала слишком много сил и эмоций. После их последней ссоры Отэм решила, во имя их сына и своего рассудка, освободиться от гнева. Освободиться от ненависти.
Что также означало освобождение от ее любимой фантазии. Той, которая включала ее ногу и яйца Леклера, за которыми последует апперкот в его красивую челюсть.
Отэм никогда не желала смерти Сэма, даже длительного увечья. Ничего, что включало бы в себя наезд на него паровым катком или полуприцепом «Питербилт».
Нет, ничего настолько жестокого. Коннеру нужен отец, неважно, насколько тот плох. Да и если не считать фантазию «ногой-по-яйцам», Отэм просто не была жестоким человеком.
Отпустить ненависть оказалось нелегко. Особенно когда Сэм строил с Коннером планы, а потом все отменял. Или когда была его очередь провести с сыном выходной, а папаша улетал куда-нибудь с приятелями и разбивал Коннеру сердце. Отэм пришлось хорошо потрудиться, чтобы избавиться от злости, и она очень преуспела в искоренении всяких чувств, но, опять же, она не видела Сэма двадцать месяцев, две недели и три дня. Не находилась рядом с ним.
Пока Отэм шла по коридору в Каскадную залу, за ее спиной раздавались аплодисменты. Она прошла между двадцатью круглыми столами, покрытыми тонким белым льном с красными салфетками, сложенными на фарфоровых тарелках «Веджвуд». Свет от люстр и мерцающих свечей сиял на хрустальных бокалах и отражался от блестящих серебряных приборов.
Когда Отэм в первый раз встретилась с Фейт, невеста пожелала свадьбу в стиле элегантной утонченности. Она хотела роскошные цветы, красивые столовые приборы и отличную еду. Недостаток ясности в пожеланиях не вызвал сложностей, и Фейт быстро стала любимой невестой Отэм. Невестой с хорошим вкусом и без ограничений в бюджете. Единственная проблема возникла с ограничением по времени. Большинство свадеб планируется в течение восьми месяцев.
Фейт хотела, чтобы все было готово за три. Осматривая цветочные композиции из роз и пионов разных оттенков с вкраплениями белой жимолости, Отэм гордилась тем, что сделали она и ее сотрудники.
Свадьба была бы совсем идеальной, если бы Фейт согласилась позволить местной и национальной прессе разместить свадебные фото на страницах газет. Свадьба элитного хоккеиста Тая Саважа, который ушел из спорта, чтобы жениться на бывшей девушке «Плэйбоя», превратившейся во владелицу команды, - большая новость. Особенно в спортивном мире. Это была бы та реклама, которую Отэм не смогла бы купить. Та, которая вознесла бы ее бизнес на новый уровень. Прорыв, которого она ждала. Но Фейт не хотела, чтобы ее свадьба освещалась хоть где-нибудь, а желала провести ее без лишнего шума. Никаких фотографий ни для кого.
Отэм произнесла несколько слов в маленький микрофон у рта, и одетые в смокинги официанты спустились по лестнице из кухни, расположенной наверху.
Каждый нес поднос с фужерами Moët et Chandon или горячими и холодными hors d’oeuvres. Официанты двигались по широкому холлу, лавируя среди гостей.
Сквозь открытые двери Отэм наблюдала, как фотограф Флетчер Корбин и его ассистент Чак делают непостановочные кадры. Флетчер был высоким и тощим с еще более тощим «хвостом» и в свадебном бизнесе считался одним из лучших фотографов. Отэм всегда приглашала его, когда у него было время, а у новобрачных – деньги. Ей нравилось работать с Корбином, потому что ему не нужно было говорить, что делать или какие бы кадры хотела невеста. За это Отэм любила Флетчера и большинство профессионалов в этой конкретной области. Они знали, что делают. Они приспосабливались и не становились причинами каких-то трагедий.
Невеста с женихом стояли в центре широкого коридора, окруженные толпой гостей. Отэм повернула запястье, сдвинув длинный рукав винтажного черного свитера, который нашла в одном из своих любимых бутиков в центре Сиэтла. По вороту свитера шли черные бусинки, и Отэм считала, что сэкономила на нем сорок баксов.
