Дж. Р. Уорд - Игрок
Именно так получается, когда твои принципы берут верх над здравым смыслом. Ты загоняешь себя.
Обходительность и отстраненность. Грей уже давно решил, что не позволит женщине завладеть своей головой и, что еще важнее, своим сердцем. Многие из них называли его женоненавистником, и, хотя Грей едва ли мог этим гордиться, он никогда не оспаривал этого обвинения.
Грей даже представить себе не мог, что рискнет взвалить на себя то, что пытался нести отец и в чем он потерпел крах. Он не стал носиться с идеей найти женщину, которой смог бы настолько доверять, чтобы жениться на ней.
Но, черт! Может быть, он просто трусил.
Грей фыркнул и, выйдя из-под душа, стал вытираться полотенцем.
Ну да. Если он такой слабак, то почему столько сенаторов и членов палаты представителей боятся его? А президент Соединенных Штатов хоть и не боится, но, черт, он наверняка ответит на его звонок, где бы и с кем ни находился.
Нет, не трусость заставляла его натягивать маску одинокого странника. Слишком острое зрение. Грей ясно видел ту правду, которую не замечали другие. Как только ты даешь кому-нибудь возможность ранить тебя, он очень скоро начинает этим пользоваться.
Грей прошел в гардеробную, взял темно-синий костюм и сорочку и положил их на кровать. Натянув брюки, он уже собрался застегнуть молнию, когда краем глаза уловил какое-то движение на улице.
Его руки застыли на месте, он наклонился к окну.
Грей узнал бы эти светло-рыжие волосы где угодно.
Джой Мурхаус ехала на велосипеде по дороге, ведущей к их дому, а ее длинная волнистая грива развевалась позади, точно флаг. Она остановилась сбоку от дома и, оглядевшись, поняла, что проскочила вход для прислуги. Соскользнув с велосипеда, Джой пошла назад пешком и скрылась из вида.
Тело Грея задрожало, как после изнурительного бега, кровь стучала в висках, мышцы напряглись, будто он собирался бежать за ней.
Он чертыхнулся и положил руки на бедра.
Этого не могло быть. Он не мог испытывать ничего подобного.
Да, как бы не так.
А потом, словно приставляя пистолет к виску, его либидо мгновенно заставило его прокрутить перед глазами тот день, когда он застал ее в одном бикини.
Боже! Это случилось пару недель назад, но он представил себе эту картину с такой ясностью, как будто видел ее сегодня утром.
Подумать только, а ведь когда-то Грей считал достоинством свою способность воспроизводить все по памяти абсолютно точно.
В течение многих лет летом он встречал Джой в городе и считал ее хорошенькой, но неприметной. Но в этом сезоне что-то изменилось. И это произошло еще до того, как он пришел в «Уайт-Кэпс» и застал ее как раз в тот момент, когда она собралась искупаться.
Прежде миловидная, она превратилась в сказочное существо. Эти нежные изгибы тела, гладкая кожа, глаза, которые делались огромными и удивленно-испуганными, когда она смотрела на него.
По правде говоря, Грей не узнавал сам себя. Она была такая молодая. Ну, может, не совсем юная, но такая чистая. Такая невинная. Такая бесхитростная. В ней была та свежесть, которая заставляла его чувствовать себя так, словно он должен вымыть руки, прежде чем позволит себе дотронуться до нее.
Черт! Из-за этой ее невинности он чувствовал себя старым и грязным. Грязным после всего, что он делал. Старым, потому что не мог предложить ничего, кроме своего цинизма и непомерных амбиций.
Грей снова выругался и быстро надел сорочку. Пуговицы отказывались слушаться его пальцев, и он потратил вдвое больше времени, чем обычно, на то, чтобы застегнуть их. И забыл, куда дел запонки. На самом деле одну из них он уронил.
Когда Грей заправил края сорочки в брюки, от него не ускользнул тот факт, что он вдруг заторопился поскорей одеться и спуститься вниз.
И это уж точно не улучшило его настроения.
Глава 2
Джой прислонила велосипед к зданию и оглянулась. Она сама выросла в большом доме, но особняк Грея был огромен. По размеру это трехэтажное строение не уступало общежитию какого-нибудь колледжа и выглядело как замок. Прекрасно спроектированное, оно сияло в лучах закатного солнца чистотой светлых стен, сложенных из больших камней, яркой белизной отделки и блеском черных ставен.
— А-а, ты здесь! — раздался голос Фрэнки из открытой раздвижной двери. — Не желаешь ли помочь мне делать пирожные с кремом?
Войдя на профессионально оборудованную кухню, Джой убрала волосы наверх, чтобы не мешали, и закрепила их заколкой. — Я в вашем распоряжении. Просто покажи мне…
Удар с силой припечатал ее к стене и едва не сбил с ног. Что-то попало в нее, разлетевшись мокрыми брызгами, и на пол со страшным грохотом шмякнулась кастрюля. На кухне воцарилась гробовая тишина.
Лицо Тома Рейнолдса приобрело цвет овсянки. Впрочем, он и до этого не выглядел слишком загорелым.
— О боже! Ты как? — Он протянул вперед руку. — Я тебя не заметил. Извини, пожалуйста. Я честно, честно…
Джой, опустив глаза, посмотрела на себя. Ее белая рубашка и черные брюки были обляпаны тортеллини с соусом песто. Все выглядело так, словно ей нанесли множество колотых ран и она истекала ярко-зеленой кровью.
«Прямо кадр из фильма Роджера Кормана», — мрачно усмехнувшись, подумала Джой.
— Нормально. — Ее больше беспокоил Том. Он выглядел совсем не так уверенно. — Правда, я все поправлю.
Бедный парень уже собирался снова начать извиняться, но жених Фрэнки заткнул его, схватив сзади за шею.
— Ну что, изверг. Я же говорил тебе, что не надо спешить. — Нейт был большим симпатичным мужчиной, одетым в джинсы и черную футболку. С виду он походил на шеф-повара не больше, чем средний обладатель «Харлея», но у плиты был царь и бог. — С тобой все в порядке, мой ангел?
Джой улыбнулась своему будущему зятю:
— Лучше некуда. Главное, не подпускай ко мне вампиров. Могу дать сто очков вперед чесночному венку.
Фрэнки, качая головой, вышла вперед:
— Пожалуй, нам придется тебя переодеть. Кажется, я видела в кладовке несколько униформ для официанток. Пойду посмотрю, что удастся найти.
Нейт опустился на колени и принялся убирать месиво с пола.
— Мы должны что-то придумать. У нас не хватит времени заново приготовить это блюдо. Надо сделать что-нибудь другое на скорую руку.
Том осел на пол, на мгновение опустив голову между коленей. Его светлые волосы поникли, как будто даже они впали в уныние.
— Мне правда нужна эта работа, — тихо сказал он.
Нейт застыл.
— А кто сказал, что тебя увольняют? Боже правый, если б ты только знал, сколько всего у меня упало за эти годы.
