Мери Каммингс - Кольцо
Сердце колотилось, во рту было сухо, и он в десятый раз прикидывал, все ли сделал правильно. Переоделся... а может, лучше менее официально, без галстука и крахмальной рубашки?! Побрился еще раз — непонятно зачем, ведь он уже брился с утра. Съел мятную конфетку — вот это уже совсем глупость, с ним никто не собирается целоваться!
И вообще, чего так переживать из-за случайного визита едва знакомой девушки?!
Дождь зарядил всерьез именно в тот момент, когда Нэнси находилась на середине парка, а зонтик от резкого порыва ветра, как назло, вывернулся наизнанку. Проведя пару минут в тщетной борьбе с ним, она поняла, что это бесполезно, и, сунув его в урну, понеслась бегом. К тому времени, когда она нашла нужный дом, вода уже текла с нее ручьем.
Стоило ей подойти к калитке, как та, щелкнув, приоткрылась. Нэнси понимала, что выглядит как мокрая курица, но отступать было поздно — не поворачивать же обратно! Глядя под ноги — дождь заливал глаза, — она побежала по дорожке к дому и, лишь почувствовав, что сверху больше не льет и откуда-то пахнуло теплом, приостановилась и подняла голову.
Сверху был навес, впереди открытая дверь, а за ней Ник, смотревший на нее во все глаза. Как она выглядит, Нэнси поняла по вырвавшемуся у него короткому возгласу:
— О господи! — Впрочем, он тут же сделал рукой приглашающий жест: — Заходи скорее!
Она зашла и остановилась у двери — вокруг ног тут же образовалась небольшая лужица. Попыталась пошутить:
— Как мокрая курица, да?
— Хуже... — рассмеялся Ник. — Как утопленница! Пошли! — Взял ее за руку и потянул за собой.
Руки так застыли, что вначале Нэнси даже не ощутила тепла — только прикосновение. Вдруг вспомнила и остановилась, плохо слушающимися пальцами вытаскивая из сумки пакет.
— Это мороженое. Положи в морозилку, а то растает.
Он улыбнулся:
— Да, вот только этого тебе сейчас и не хватает! — Забрал мороженое, довел ее до какой-то двери: — Там висит халат. Переоденься, а я тебе сейчас тапки принесу.
Уже закрыв дверь, Нэнси услышала:
— Развесь все мокрое на решетке, я сейчас включу. — Через несколько секунд из напольного кондиционера с шумом подул теплый воздух.
К этому времени она наконец вытерла лицо и смогла оглядеться. Увидев такую роскошь, как теплая поддувка, подошла и встала над ней, просушивая полотенцем волосы и продолжая осматриваться.
Ванная была огромная и какая-то очень мужская. Никаких декоративных элементов, на низкой полке вдоль ванны — совсем немного флаконов. Кафель цвета слоновой кости, светло-золотистые ручки кранов и еще какие-то странные, во всю длину ванны, металлические поручни того же золотистого цвета.
Только теперь Нэнси вдруг поняла, почему на полу нет коврика и зачем раковина и все остальное закреплено так низко — чтобы все это можно было достать, сидя в коляске... И покраснела: как-то у нее до сих пор не укладывалось до конца в голове, что Ник не может ходить. И испугалась: не дай бог, забудет и ляпнет при нем что-нибудь не то...
Голос из-за двери прервал ее мысли:
— Тапки у двери!
Она заторопилась, быстро стащила с себя все мокрое и разложила на решетке, поставила туда же промокшие насквозь туфли.
Услышав щелчок задвижки, он крикнул:
— Я здесь, налево по коридору! — И через несколько секунд она появилась в гостиной.
Ник весело рассмеялся: в волочащемся по полу халате, с торчащими из-под него задниками огромных тапок она напомнила ему Маленького Мука из сказки — только чалмы не хватает! Однако он тут же заставил себя принять серьезный вид: вряд ли хоть одна женщина восприняла бы подобное сравнение адекватно.
Вид у нее был уже менее замерзший. Она остановилась, оглядываясь. Ник специально подгадал, чтобы именно в этот момент зажегся огонь в большом, на полстены, камине.
— Проходи, садись, грейся, — кивнул он на кресло, — а я сейчас завтрак принесу. Тебе чай или кофе?
— Кофе.
Он уже направлялся в сторону кухни, когда Нэнси спросила вслед:
— Может, тебе помочь?
Эти слова, напомнившие Нику, кто он, мгновенно пронзили его резкой болью.
— Обойдусь! — Вырвалось у него прежде, чем он сообразил, что в этом вопросе нет ничего особенного и что то же самое Нэнси, пожалуй, могла сказать и будь он абсолютно здоров — женщины часто считают своим долгом предлагать мужчине помощь на кухне.
Он затормозил и развернулся: девушка стояла, недоуменно сдвинув брови.
— Пойдем. Правда поможешь... — Он постарался сказать это как можно тепже, сделав вид, что ничего не произошло. — Пойдем!..
Морщинка между бровями разгладилась, и Нэнси с улыбкой шагнула вперед.
Все происходившее казалось ему чудом. Еще два дня назад Ник не знал, увидит ли ее когда-нибудь снова, а сейчас она сидела напротив, совсем близко, и ела пирог...
Он понимал, что завтрак скоро закончится и может наступить неловкая пауза, после которой Нэнси взглянет на часы и скажет, что ей пора. И очень не хотел, чтобы это произошло. Было так славно сидеть и разговаривать с ней... неважно о чем.
— Хочешь ликера? — неуверенно спросил он.
С одной стороны — спиртное — утром... еще решит, чего доброго, что он пьяница! С другой — к кофе вроде подходит... да и повод еще немножко посидеть.
— Да, наверное, можно... — согласилась она.
Весь этот дом был сделан «под него», и пультом Ник пользовался почти автоматически. Но для Нэнси подобные фокусы явно были в новинку, и, когда от почти незаметного движения руки полка на стене напротив камина с музыкальным звоном повернулась, уступив место зеркальному мини-бару, в глазах ее он увидел живой интерес.
— Здорово! Я такое только в кино видела... А как ты это сделал?
Он с удовольствием продемонстрировал, как с помощью пульта можно задернуть занавески, плавно притушить люстру, включить стереосистему и открыть экран большого плоского телевизора.
— Я тебе все покажу. Ты ведь еще не торопишься?
— Нет, мне только в воскресенье на работу, — качнула головой Нэнси.
— А кем ты работаешь?
— Бест-боем.
Ответ был столь неожиданным, что Ник, направлявшийся к бару, с удивлением обернулся.
— Вот уж на мальчика ты явно не похожа!
— Да нет, — рассмеялась она, — это должность так называется. На самом деле — помощник главного бутафора на съемках.
— А-а, да, я в кино в титрах видел, — вспомнил Ник. — Никогда только не знал, что же это значит...
— Обычно бывает два бест-боя — один у главного электрика и второй — у бутафора. Только я не в кино, я в телесериале.
— А в каком?
— «Лестница». Это дневной сериал для домохозяек — каждый день по сорок минут, кроме выходных. Обычно сегодня снимаем — и назавтра уже все смотрят. Просто наша звезда, Мэрион Креннер, решила поехать отдохнуть, поэтому мы две недели снимали по полторы серии в день, вперед как бы, чтобы на всю эту неделю хватило, и теперь вся бригада до воскресенья свободна.
