Цветок для хищника (СИ) - Лазаревская Лиза

— Доброе утро, моя звёздочка. Что-то ты позже всех.

— Не всех, где мама?

— Мама немного приболела. Я оставил её в постели.

Тётя Сеня заболела?

Боже, надеюсь, с ней всё в порядке и это быстро пройдёт.

Элина слезла с папы и запрокинула голову назад, чтобы посмотреть на него щенячьими глазами.

— Маме плохо? Я пойду к ней.

— Нет, милая. Она спит, не нужно тревожить её сейчас. Позже сходишь. Пока можем приготовить ей завтрак.

— Хорошо, конечно. Самый лучший завтрак, — воодушевлённо пропела девушка, её голос был полностью пронизан заботой.

Элина достала деревянный поднос на ножках и встала рядом с папой за мраморную столешницу. Со стороны они выглядели очень забавно — дядя Марат огромный и высокий мужчина, руки которого полностью были покрыты татуировками. Он выглядел потрясающе для мужчины, которому около пятидесяти пяти. Дочь рядом с ним была миниатюрной кнопочкой, которую он заботливо поцеловал в макушку, прежде чем начать выкладывать посуду на поверхность.

Они — пример семьи, которой у меня никогда не было, но которую я хотела с самого детства.

Я ненавидела себя.

Ругала.

Считала себя ужасным человеком, ведь Элина была так добра ко мне. Она разрешала мне спать в своей кровати-принцессы. Она постоянно твердила о том, что я прекрасна. Она была моим рыцарем в доспехах, но при этом я не могла не завидовать ей.

Я старалась.

Очень.

Но это невозможно.

— Доброе утро, — мелодичный голос заходящей на кухню тёти Сени донёсся до всех.

— Доброе утро, тётя Сеня, — одновременно сказали мы с Софией.

В этом доме кухня и столовая были разделены колонной, поэтому происходящее доходило до моих глаз.

Элина кинулась в объятия мамы, в которых мне бы хотелось оказать не меньше неё.

— Доброе утро, мамочка. Как ты себя чувствуешь?

— Всё в порядке, звёздочка.

— Сейчас приедет врач и скажет, в порядке или нет.

— Какой врач? Не преувеличивай. Это всего лишь лёгкое недомогание, мне просто нужен кофе.

— Тебе просто нужно вернуться в постель, пока я сам не отнёс тебя обратно, — в голосе дяди Марата в симбиозе сливались ноты грозности и мягкости.

— Да, мама, быстро в постель. Твой кофе придёт к тебе на подносе.

— Ты слышала, — повторил дядя Марат, приблизившись к ним. Они выглядели такими до боли крошечными на его фоне, что уголки губ невольно поднимались в улыбке.

Вот что такое семья с мамой и папой?

У меня всегда были только бабушка с дедушкой. Я их очень любила, но в итоге жизнь забрала и их.

— Хорошо, только мне нужно две минуты, — хитрым взглядом тётя Сеня указала в нашу сторону. Кажется, эту хитрую беззаботность в глазах Элина переняла от мамы.

— Я даю вам две минуты, а потом забираю тебя наверх.

Дядя Марат опустил голову, чтобы жена смогла поцеловать его в щёку — что она и сделала, после чего пошла через кухонный островок в нашем направлении. По дороге она завязала пояс изумрудного шёлкового халата, прикрывающего такого же цвета шорты и майку.

— Как спалось моим девочкам? — спросила она, оказавшись сзади нас и положив руки на наши плечи.

— Очень сладко, как всегда, — пролепетала София, сделав глоток виноградного сока.

— Отлично. Ася, мы можем поговорить с тобой?

— А? — непонятливо спросила я, взглянув на Софию. Выражение её лица было спокойным и умиротворённым, потому что эта женщина не вызывала в душе ничего, кроме теплоты и покоя. — Да, конечно.

— Я скоро её верну.

Через пару секунду мы оказались в одной из моих любимых комнат — каминном зале, в котором всё было выполнено в серо-бежевых цветах. Тётя Сеня села на диван и положила обе ладони на мои колени. Затаив дыхание, я ожидала того, что она собиралась сказать.

— Тебе ведь нравится у нас, правда?

Со стороны кухни я услышала резвый смех Элины.

Мне не нужно было долго обдумывать ответ, потому что он очевиден. Это были мои третьи выходные в окружении семьи Элины — и я действительно считала этот дом райским местом. Только не потому, что он большой, красивый и заполненный кучей дорогой мебели. Прекрасные люди делали его таким.

Я не встречала таких.

Тётя Сеня была ангелом. Казалось, забота о других была неотъемлемой частью её жизни.

Из рассказов некоторых ребят я узнала, что она очень давно присматривает за нашим детским домом. В центре города у неё есть кафе, в которое может зайти любой воспитанник детского дома и взять что захочет бесплатно.

— Конечно.

— Я знаю, что уже спрашивала у тебя, но в этот раз всё-таки надеюсь услышать другой ответ.

Внезапно я почувствовала напряжение в уголках глаз — их моментально застлала пелена слёз, заставляя меня мучиться от болезненного жжения.

Тётя Сеня хотела забрать меня — примерно на нашей третьей или четвертой встречи она прямо сообщила мне об этом желании. Тогда ещё я не была так близко знакома с её дочерью и очень боялась, что она враждебно воспримет это предложение и возненавидит меня за одну лишь идею о том, что моё появление посмело бы разрушить их семейную идиллию.

Ледяной взгляд Элины заставлял людей думать, что она высокомерная и агрессивная. Но это лишь первое впечатление. Лживое и обманчивое. На самом деле, она такая же прекрасная и бесподобная, как и её мама.

— Пожалуйста, не плачь, — попросила она, вытерев скатившуюся по моей щеке слезу. — Ты будешь жить с нами. У тебя будет своя комната и всё, что ты захочешь. Тебе почти восемнадцать лет, и я ни в коем случае не претендую на звание твоей мамы, но я хочу, чтобы ты жила с нами.

Она успокаивающе гладила мои колени, борясь с собственным желанием заплакать — это было видно.

Я надеялась, что она больше не будет поднимать эту тему.

Всё в грудной клетке пищало и кричало, но в моих глазах была ещё одна проблема.

— Вы же знаете, у меня там друзья.

Мне пришлось продолжать свою откровенную ложь, которую я начала в прошлый раз.

У меня не было друзей.

У меня никого там не было.

Ни единого человека, кто не хотел бы запинать меня просто за сам факт того, что я слабее них.

Хотела бы я жить в семье Элины?

Очень сильно. Безумно.

Но отблагодарить их за всё добро, заставляя следить за такой обузой, как я?

Вот кем я действительно была.

Обузой.

И чувствовала я себя подобным образом, даже когда меня просто забирали на выходные, даже когда дядя Марат оплачивал сиделок в детском доме, которые помогали мне с некоторыми бытовыми делами и походом в школу.

— Ты сможешь с ними видеться. Правда, с кем захочешь, — умоляюще произнесла она, разрывая остатки моего сердца в клочья.

— Тётя Сеня... Простите, но...

— Тебе тяжело там.

— Нет, — я старалась говорить твёрдо, но сама отчётливо слышала дрожь в голосе. — Вы делаете всё, чтобы мне было легко и комфортно. Я очень сильно люблю вас, но не могу к вам переехать.

Она обхватила мою ладонь своими руками и прижала её к своей тёплой щеке.

— Не отказывайся, пожалуйста. Подумай ещё немного. Осталась последняя учебная неделя?

— Да.

— Мы приедем за тобой в следующую пятницу. Пообещай мне, что подумаешь. Ты сделаешь нас очень счастливыми.

Как я могла сделать кого-то счастливым, обрекая на заботу о себе?

— Марат быстро подготовит все документы. Они никогда не откажут нам в этом.

Мне бы очень хотелось сказать ей о том, какой она невероятный человек, но обычно мой язык заплетался, когда я нервничала.

Ещё несколько мгновений мы сидели молча, пока тётя Сеня не прервала тишину:

— Пойдём, а то время кончится и за нами правда придут.

Если честно, я и не сомневалась в этом.

Дядя Марат всегда смотрел на жену таким голодным взглядом, что я не удивилась, увидев его, идущего в нашем направлении.

— Две минуты прошло.

— Я же сказала.

— Я тоже сказал. В постель, — приказным тоном произнёс мужчина. Тётя Сеня хихикнула, ахая, когда муж взял её на руки и понёс к лестнице. Она помахала рукой нам и прижалась к его широкому плечу.