Я тобой переболею (СИ) - Коваленко Мария

Он делает пару шагов по комнате — уверенно, как царь. Затем добавляет:

— И ещё там у вас работает или учится какая-то Арина. — Смотрит на меня. — Ее подружка. Фамилию не знаю. Ты уж как-нибудь сам проясни этот момент. Но ее тоже вышвырнуть.

— Нет… только не Арину. — Я падаю перед Ромой на колени. — У нее дети. Ей нельзя терять работу.

— Без выходного пособия! Придумай какое-нибудь нарушение. Думаю, учить не нужно.

Рома улыбается, подписывая приговор Арине. Он словно получает от этого особое удовольствие.

— Нет, подождать до окончания семестра нельзя. Сам знаешь. Именно наш банк финансирует ремонт в вашем корпусе. Подождешь ты, подожду и я.

— Рома, прошу… — Я хватаюсь за его брюки.

— Рад, что ты меня понял. Спокойной ночи. Привет жене.

Он сбрасывает звонок и швыряет телефон на журнальный столик.

— Ну вот, Поля. Все честно. Не хотела по-хорошему — будет по-плохому.

Он смотрит мне прямо в глаза. И впервые я вижу в них пустоту.

— Значит так?

Горло дерет от подступающих слез. Внутри пусто. Не осталось никаких эмоций и чувств. Выпотрошена.

— Сама напросилась. — Рома нервно стягивает с шеи бабочку. Ворочает головой влево — вправо, будто устал.

— И что мне сделать, чтобы ты отменил последний приказ?

О себе я уже не думаю. Выкручусь без университета. Устроюсь в магазин или еще куда-нибудь. На жизнь заработаю. А вот Арина без работы одним шитьем не прокормит себя и детей.

— Обговорим условия нашего брака? — Рома присаживается рядом на корточки и хлопает меня по щеке, как послушную комнатную собачку.

Глава 5

Полина

Я не отвечаю. Не вижу смысла.

— Ты остаёшься здесь. — Рома кивает на диван. Переводит взгляд на окно и на дверь. — Квартира в твоем распоряжении. Хоть на голове в ней стой. Но выходить будешь только со мной.

Он говорит это так, словно зачитывает список покупок.

— Станешь запирать меня на замок? — Я, наверное, уже не удивлюсь такому повороту.

— Не вижу смысла. Выйдешь или вякнешь что-нибудь отцу, и наши договоренности утратят силу. Твоя подружка окажется на улице, а ты сама попадешь в черный список во всех учебных заведениях.

— Поняла. Что еще? — ежусь.

— Общение с прессой через меня. Для всех ты счастливая жена, которая безумно любит своего мужа. Когда потребую сопровождать на важных мероприятиях, собираешься и едешь. Когда скажу улыбаться, улыбаешься. Беспрекословно!

— Хорошо.

Я стискиваю зубы так, что скулы сводит.

— Еду и одежду тебе будет привозить мой водитель. Вся связь через него.

— А мой телефон? Ты же не собираешься лишать меня связи?

— О телефоне забудь. Сейчас позвонишь с моего мобильного своей подружке и скажешь, что у тебя медовый месяц. Будешь недоступна!

— Арина не поверит!

— Тогда скажи так, чтобы поверила! Это в ее же интересах.

— Я буду здесь как в тюрьме. — С ужасом представляю следующие полгода. — Прошу, оставь мне хоть что-то.

— Ну какая же это тюрьма⁈ — усмехается мой драгоценный супруг. — Квартира в центре города! Миллионы мечтают пожить в таких условиях, а для тебя все это даром.

— Я точно не из их числа, — шепчу едва слышно.

— Так и быть, подслащу тебе пилюлю, — Рома наклоняется. — Будешь выполнять мои приказы, после окончания нашей сделки я тебе заплачу. — Он набирает на телефоне цифры и показывает мне экран.

Сумма семизначная. Мне и Арине хватит этих денег на целый год.

Наверное, нужно радоваться, но мне по-прежнему хочется послать его подальше.

— Поняла, как тебе повезло? — улыбается Рома. — Поля, ты умная и красивая девушка. Все будут от тебя в восторге.

— Особенно ты. — Отворачиваюсь

— Я в первую очередь!

— Шесть проклятых месяцев… — глотаю комок в горле. — Поклянись, что ни дня больше.

— Клянусь, — говорит так же легко, как говорил мне о любви. — Потом ты получишь свой развод и деньги.

— Мне нужны гарантии, — забиваюсь в угол дивана.

Не представляю, что потребовать в качестве этих самых гарантий. Жизнь готовила меня ко многому, однако такого не было и в фантазиях.

Рома выпрямляется и равнодушно поправляет рукав.

— Моя гарантия в том, что этой ночью ты остаешься одна. Сможешь спокойно уснуть в одиночестве, и не придется развлекать моих охранников.

— Какой же ты… — из груди рвется столько бранных слов, что приходится прижать к губам обе ладони.

— Мне больше нравилось, когда ты рассказывала, что любишь.

Забрав пиджак, он походкой победителя идет к двери. И открыв ее, бросает напоследок:

— Напоминаю. Завтра у нас второй день свадьбы. Мои парни утром привезут одежду и косметику. Надеюсь, ты все усвоила, и мне не нужно будет ухудшать условия нашей сделки.

Этой ночью я засыпаю только под утро — в какой-то момент просто вырубаюсь прямо на диване. А просыпаюсь от того, что за окном уже светло, и в квартире кто-то ходит.

Не желая встречаться с Ромой или кем-то из его работников, я жду. Смотрю в потолок, обещаю себе, что справлюсь.

Когда звуки стихают, осторожно выбираюсь из-под пледа и иду в коридор.

Там на вешалке уже ждет платье — голубое, обтягивающее. Наверняка жутко неудобное и дорогое.

На свадьбе от подобной пытки меня спасла Арина. Сейчас, к сожалению, спасать некому. Потому, приняв душ, я надеваю на тебя этот пыточный наряд. Делаю легкий макияж — всё как велел Рома: чуть румян, тушь, помада. И жду.

Через полчаса приезжает машина.

Уже знакомый водитель сам заходит за мной в квартиру и провожает до парковки. К счастью, сегодня он не пытается шутить или издеваться. Вместо этого громко захлопывает дверцу и требует пристегнуться.

Пытаясь с ходу вжиться в образ послушной жены банкира, я слушаюсь. Перекидываю через грудь ремень. Щелкаю замком и с прямой спиной, как безвольная кукла, замираю на своем сиденье.

Не дергаюсь на поворотах.

Не смотрю по сторонам.

Весь путь до роскошного особняка Потапова спрашиваю у себя: «Я смогу?», «Точно смогу?», «Привыкну если не ради денег, то хотя бы ради Арины?»

Травлю душу этими вопросами, приветствуя гостей и счастливого свекра. А спустя каких-то полчаса с удивлением осознаю, что справляюсь.

Будто всю жизнь к этому готовилась, улыбаюсь ещё шире, чем вчера. Смотрю Роме в рот, когда он произносит речи. Принимаю поздравления. Позволяю незнакомым людям обнимать меня и целовать в щеку.

Играю жену с таким вдохновением, словно это все правда, и не было никакой Алины, беременности и шантажа.

Превращаю в реальность прежние фантазии о настоящей семье и роскошной свадьбе.

До самого вечера держусь за эти красивые картинки. Запрещаю себе думать о настоящем. А когда Рома возвращает меня домой, я прямо в платье падаю на диван и забываюсь беспробудным сном.

После первого фальшивого семейного выхода второй и третий даются мне намного проще.

Представляя, что это всего лишь работа, каждое утро я надеваю новый наряд и покорно иду за водителем. Никогда не спрашиваю о месте назначения. Не интересуюсь, надолго ли. Просто делаю свое дело.

Сопровождаю Рому на презентациях, мучаю губы улыбкой на ужинах с деловыми партнерами. Молчаливой тенью следую за ним по городу во время фотосессии для какого-то журнала.

Живу яркой жизнью для его знакомых и друзей. И загибаюсь от своего одиночества в проклятой квартире.

Одну неделю.

Вторую.

Третью…

Считая дни до окончания полугодия, выдерживаю четвертую. А в начале пятой внезапный звонок в дверь перечеркивает все мои старания.

— У тебя есть ключи. Открой сам, — кричу я Роме, который все звонит и звонит.

После пятого «дзынь», пересилив свою ненависть, иду встречать драгоценного мужа.

— Я сегодня уже отработала, — говорю, распахивая дверь.

И чуть не падаю.

Потапов-старший стоит в коридоре и смотрит на меня так, будто я призрак.