Симбиоз. Моя чужая победа (СИ) - Фабер Майя

— Бывало и позже, — пожала я плечами, улыбнувшись ему и демонстративно стрельнув взглядом в сторону электронного расписания на холодильнике, где ярко мигало напоминание о его экзамене. — Тебя отпустили на ночь? Завтра не проспи. Ты знаешь, что я жду от тебя.

Он театрально закатил глаза и тяжело вздохнул:

— Не начинай опять. Я помню.

— Отлично, — кивнула я с притворной серьезностью.

Он фыркнул, сделал еще один глоток чая, оставил кружку и снова исчез в комнате, но я видела, что он улыбался, хоть и старается это скрыть.

Я открыла комм, поставила будильник на утро, пока не забыла, и медленно спустилась к себе. Завтрашний день обещал быть очень важным для всех нас.

Все же жаль, что блок хаарс мне так и не достался. И жаль, что я не знаю, где найти моего спасителя еще раз.

Глава 5

— Теперь-то можно в отпуск⁈ — Мой голос так и звенел от нетерпения поделиться очередной гениальной идеей.

Я застала Алекса на крыльце университета, едва он появился из дверей и поднял глаза, оценивая надвигающуюся тучу. Он замер, явно мысленно обращаясь к небу уже с более философским вопросом: за что я на его голову?

Слово «отпуск» в моих устах для Алекса было сродни качественному проклятию. Каждый раз я встревала в какие-то приключения, из которых ему приходилось меня вытаскивать, что зачастую заканчивалось для него в регенерационной камере. При этом я умудрялась получать такое неподдельное удовольствие от происходящего, что отказаться ему было сложно, но радоваться самому — еще сложнее.

— И тебе привет, — буркнул он. Привычно поморщил нос, зажмурился, досчитал до пяти (молча, но по лицу было видно) и открыл глаза.

Увы, я не пропала.

Я стояла на пару ступенек ниже, и, судя по его взгляду, Алекс с трудом удержался от шутливого совета не дышать ему в пупок.

— Даже не начинай! — заранее предупредила я. На глупые шутки я давно не реагировала так бурно, как в детстве: все равно ведь, если обижусь, первая и не выдержу. Но Алексу до сих пор нравилось меня дразнить. А еще таким способом он часто пытался уйти от неприятного разговора.

Я знала, что сегодня выглядела забавнее, чем обычно. Взъерошеннее, что ли. Успела посмотреть в зеркало перед уходом, но времени наводить красоту уже не осталось. Из огромных, чуть раскосых зеленых глаз, казалось, так и норовили выпрыгнуть наружу маленькие дикие чертики, и остановить их было не под силу даже громоздким и жутко старомодным очкам на половину лица. Растянутый полосатый свитер, на бегу выдернутый из сушилки, топорщился у меня на плечах, а из горловины торчала только половина ворота рубашки.

Никто не говорил вслух, но все в семье считали, что я порой позорю слишком ответственного старшего брата.

— Короче, вот! Это вам, Ваше Величество! — Я вытащила руки из-за спины и протянула Алексу нечто, похожее на связку из двух проводов, хаотично спутавшихся между собой. Прождав секунд пять, что по моим меркам было непростительно долгим временем на раздумья, я помотала головой, как недовольная мать перед непонимающим ее младенцем, и наигранно тяжело вздохнула. Потом схватила Алекса за левую руку и принялась завязывать на запястье импровизированный браслет.

— Что, прости? — только и смог выдавить ошарашенный Алекс, наблюдая за моим бессовестным вторжением в его личное пространство, но сопротивляться даже не думал. Я была единственным человеком, выходки которого он стойко терпел. Вместо этого он тревожно вгляделся в мое лицо и позу. — Мара, что ты опять такое изобрела? Стоп, ты дрожишь?

— Ну так что⁈ Сдал? — Я с легкостью проигнорировала вопросы, резко отпустила его руку и спрятала ладони в задние карманы джинс. Поежилась и все же добавила, будто в оправдание: — Холодновато сегодня.

— Сдал, — ответил Алекс, не став заострять внимание на моих странностях.

Когда я так упорно пыталась сменить тему, ему обычно оставалось лишь принимать мои правила игры. Алекс натянул улыбку, явно надеясь, что удастся удержать ее подольше.

Выходило, честно сказать, не очень. Я хорошо его знала и без труда заметила, что, если бы прямо сейчас перед ним оказался диванчик, он бы не раздумывая упал на него, и пусть вокруг хоть полчища кровожадных монстров бродят. Алекс выглядел абсолютно измученным: в его глазах стояла такая усталость, словно он провел последние часы на каторжных работах. Выпускной экзамен явно дался ему не легко, и я решила, что выпытывать подробности будет его мама. Потом узнаю все у нее.

Сегодня Алекс последний раз стоял на темно-синем крыльце Федерального университета «Поддержания». Молодой инженер, специалист по развитию и применению технологий хаарс. Если повезет. Впереди его ждал пугающий тест на распределение в «Поддержании». Говорить о нем после прохождения запрещалось, но каждый год новые и новые студенты изобретали бесчисленное количество способов разузнать, что же их там ожидает. Лица у прошедших через распределение выпускников были настолько озадаченными и растерянными, что у следующих на очереди возникали логичные опасения: а не хуже ли тот тест, чем весь выпускной экзамен?

Алекс поморщился и, развернув экран комма, принялся читать новое сообщение. Я с любопытством поднялась на цыпочки.

«У Вас будет только самая подходящая работа!» — рассмотрела я. Даже в такой мелочи «Поддержание» не упускало шанса подчеркнуть, каким идеально слаженным и эффективным организмом оно являлось. Едва ведь с экзамена вышел…

— Вот видишь! — Я улыбнулась со всей беспечной искренностью. — Ты же теперь элита! Кто не мечтает попасть в «Поддержание» и править миром⁈

— Еще нет, — фыркнул Алекс. — Да и править миром мне никто не даст.

У «Поддержания» с миром вообще были проблемы после разразившегося пятнадцать лет назад скандала, повлекшего за собой смену как руководства корпорации, так и основных сфер ее деятельности. Корпорация по-прежнему стояла во главе технического прогресса, фактически монополизировав все отрасли. Проще говоря, из нее выходило все, кроме еды, производство которой, как и освоение новых территорий для этих целей, оставалось прерогативой Коалиции хаарс, которая после заключения мирного договора незаметно слилась с Федерацией. На Земле было слишком мало обитаемой суши, чтобы делить ее на части, и выгоду от примирения получали обе стороны. Но восстановление потерянного влияния и доверия в обществе «Поддержанию» давалось нелегко.

— Ой, ну помечтать-то можно! — закатила я глаза, пританцовывая на месте. Потом, спохватившись, наклонилась к рюкзаку, валявшемуся у моих ног, выудила оттуда нечто большое, черное и потрепанное, и протянула добычу Алексу.

Он ухмыльнулся, быстро стащил форменный свитер и, не удержавшись, принялся чесать освобожденную шею, изображая смутное подобие кошачьего урчания. Я прыснула со смеху, и тот же звук раздался со стороны дверей. Высокая брюнетка в такой же студенческой форме спустилась с крыльца, не скрывая широкой улыбки. Алекс резко выхватил у меня из рук старую куртку и натянул, едва не запутавшись в рукавах. Лицо залило краской, а желание провалиться под землю читалось на его лице четче с каждой секундой. Я сложила руки на груди и снова закатила глаза, давая понять, что припоминать эту сцену буду еще долго.

— Праздновать не собираешься? — спросила я, мотнув головой в сторону двери позади него, когда невольная свидетельница представления удалилась.

— Нет, — ответил Алекс резче, чем следовало, и добавил, поморщившись: — Не с ними.

Я шагнула ближе, чтобы утащить его с крыльца, но взгляд зацепился за внутреннюю галерею. Над холлом по стеклянному мосту прошел мужчина в темной куртке. Он повернул голову, и на секунду мы встретились глазами. Но он не остановился. Свернул в другой проход и исчез за матовой дверью. Я опустила очки. Окраины, павильон, теперь университет. Случайность? Не то чтобы я часто проводила здесь время, но его бы точно запомнила, хоть раз встретив. А теперь уже дважды за сутки.

Я молча кивнула и прикусила верхнюю губу, стараясь удержать язык за зубами и не задавать лишних вопросов. Впрочем, и так было понятно, что Алекс не хочет оставаться с людьми, которые только что стали свидетелями его неловкости. Он спустился по ступеням и подхватил мой рюкзак.