А после они... (СИ) - Резник Юлия

Туалет, значит? Опять издевается. Ну почему он такой козел?! Разве сложно было… я не знаю, просто промолчать? Ведь я ему о высоком, а он…

Почему его нет так долго? Нервничая, постукиваю пальцами по рулю. Проходит еще минута, пять. А когда я уже решаюсь пойти проверить, не утонул ли Феоктистов в выгребной яме, он плюхается на сиденье рядом – бледный как смерть и дышащий так, будто он не в сортир отлучался, а на очередной этап соревнований по многоборью.

– Что случилось?

– Похоже, съел что-то не то.

– Похоже? – закатываю глаза. – Ну и что будем делать?

– Проходить границу, – стискивает зубы Фома.

Глава 3

Границу мы все же каким-то чудом пересекаем. А вот с возвращением назад намечаются серьезные трудности. Фоме буквально на глазах становится хуже. Вставать в обратную очередь, когда он через каждые две минуты убегает в кусты – не вариант. Но разве этому упрямому барану что-то докажешь?

В очередной раз оставшись одна, выдыхаю. Усилием воли заставляю себя собраться, чтобы без лишних эмоций обдумать ситуацию, в которой мы оказались, и найти из нее хоть какой-то приемлемый выход. В свое время я получила хорошее образование. У меня есть опыт антикризисного управления, который здорово пригождается и в обычной жизни. Наверное, самое время к нему прибегнуть. А для этого не мешало бы провести качественный анализ вводных. Что мы на данный момент имеем? Кроме прочего – мой единственный шанс побыть с ним вдвоем хоть немного.

Внезапно, как всегда в этих краях, на землю обрушивается тропический ливень. Капли дождя, крупные, как фасолины, барабанят в крышу, создавая оглушительный грохот, от которого не спасает даже серьезная шумоизоляция. Вода потоком стекает по лобовому стеклу, и очевидно – дворники ни за что не справятся с ее напором.

Пассажирская дверь открывается. Поди, Фоме было не очень-то комфортно в кустиках. Даже серьезно ухудшившаяся видимость не мешает разглядеть, как трепещут и гнутся под тяжестью дождя листья деревьев, будто вымаливая прощения у разгневавшегося неба.

– Может, все-таки выпьешь смекту? – повторяю в который раз.

– Она мне не поможет.

– Да с чего ты это взял? Ну как маленький ведь. На… – достаю из сумочки пакетик суспензии. Надрываю упаковку и протягиваю Фоме.

– Гадость, – морщится он, высасывая лекарство и без сил откидываясь в кресле. Выглядит Феоктистов так, что краше в гроб кладут. Черты лица обострились, выгоревшие волосы потемнели от воды и облепили череп, лишь подчеркивая его худобу и нездоровую бледность. Но все равно Фома невероятно красив. Думаю, если бы он подался в модели, а не в программеры, его бы ждал грандиозный успех. У меня изначально не было ни одного шанса устоять перед таким парнем. Только я настолько волновалась в его присутствии, что двух слов не могла связать. А Аленка, которая познакомилась с Фомой гораздо позже меня, потому что пропустила первые три недели учебы в универе из-за бронхита, сориентировалась как-то сразу.

Интересно, изменилось бы что-то, если бы она знала, как я в него влетела? И почему я вообще до последнего скрывала свой интерес, если обычно делилась с подругой всеми своими секретами? Тут же я как будто боялась, что признав свой интерес, уподоблюсь другим девчонкам, которые мечтали закрутить роман с самым популярным парнем универа. Почему боялась? Да потому что, опять же, меня воспитывал папа, для которого я была – ну, не знаю… Принцессой? Мне было не понять, как кто-то в принципе может ставить меня в один ряд с другими, и почему я должна прикладывать усилия к тому, чтобы выделиться. Такая вот наивная незамутненность маленькой девочки, выросшей в безусловной отцовской любви.

– Так и будешь на меня пялиться? Или, может, поедем?

Резко выворачиваю руль, выезжая из длиннющей очереди. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и притапливаю.

– Что ты делаешь?

– Остановимся здесь.

– В Камбодже?!

– Что тебя смущает? Наверняка вдоль дороги полно гостиниц.

– Ничего лучше ты не придумала? Мне надо вернуться! – шипит Фома, а после морщится, явно переживая очередной позыв в кустики. Резко притормаживаю, съехав на грунтовку. Тянусь мимо Феоктистова к двери и, распахнув ее во всю ширь, рявкаю:

– Пожалуйста. Я тебя не держу.

– Ну, ты и сука, Женьк, – вроде как идет на попятный тот, прибегая к уже хорошо известной мне роли клоуна.

– А ты капризничаешь хуже бабы в ПМС.

– Даже спорить не буду. Уж ты-то наверняка знаешь, о чем говоришь.

– Ну, ты и… – ахаю.

– Дверь закрой. Я весь мокрый.

Шумно выдыхаю. Таланту Фомы выводить меня из себя стоит позавидовать. Обычно я спокойна, как монах Шаолиня.

– Сам закрывай! – отрезаю, сосредоточив внимание на карте. Как я и думала – отели здесь есть, но выбор не то чтобы хороший. Да и плевать. Я готова остановиться в абсолютно любой дыре, если там будет кровать – так беспощадно меня вымотал этот день.

Дверь закрывается с тихим щелчком. Я на миг прикрываю глаза, позволяя себе хотя бы эту слабость. Чтобы отвлечься, перебираю в голове, все ли у меня есть из того, что может понадобиться в коротком путешествии, и с удивлением обнаруживаю, что готова к нему гораздо больше, чем можно было представить. После выгула блогерш я планировала забежать в спортзал. Так что в багажнике у меня лежит рюкзак с чистой одеждой, расческой и даже небольшой косметичкой. Документы, телефон и деньги всегда при мне. А больше в современном мире ничего и не нужно.

Надеюсь, и в видавшей виды сумке Фомы найдется какая-нибудь одежда.

– Долго еще?

– Не знаю, здесь барахлит GPS. Видно, из-за дождя.

– Остановись у ближайшей гостишки.

Киваю, проглотив ехидное замечание о том, что я и не планировала ехать с ним на другой конец света. Ведь если бы он позвал…

Ну уж нет.

Я самодостаточная, знающая себе цену девушка. Я не буду ни за кем бегать. Не буду навязываться и стелиться. Потому что я достойна гораздо большего. И изначально нездоровые отношения мне нужны примерно так же, как снег Королевству Таиланд.

Отличная мантра. Буду почаще ее повторять.

К счастью, вместе с тем, как заканчивается дождь, из-за поворота показывается и вывеска отеля. Сворачиваю к подъездной дорожке. На удивление здесь царит довольно приятная атмосфера. Сад ухожен, персонал улыбчив и расторопен. Пока нас оформляют, Фома оккупирует туалет.

На заре своего пребывания в Тае я однажды тоже серьезно отравилась. И потому я очень хорошо представляю, как ему плохо. Другое дело, что в случившемся виноват исключительно сам Феоктистов. Я его предупреждала! Я предлагала ему воспользоваться хотя бы антисептиком. Но нет. Он решил назло кондуктору пойти пешком… Разве так сделал бы зрелый человек? Нет, конечно. Могу ли я его винить за это? Тоже нет. Зная, каких непростых решений и поступков от Фомы требовала Аленкина болезнь, немудрено, что в какой-то момент он устал быть ответственным.

– Вы можете отправляться в свой номер. Багаж подвезут через пару минут.

Перехватываю едва стоящего на ногах Фому и, подпирая собой, довожу до номера.

– Кровать, так и быть, твоя. Я лягу на диване.

– Ты что, сняла нам один номер?

– А ты думал, я тебя одного оставлю в таком состоянии? – устало вздыхаю.

– В каком таком состо… – начинает было кочевряжиться Фома, но тут же меняется в лице и убегает.

– В таком, – пожимаю плечами, хоть он того и не видит.

Ужасно хочется вымыться. Но санузел у нас смежный, и пока Фома там, это просто невозможно. К тому же у меня есть дела – надо кого-нибудь попросить сгонять в аптеку, или, на худой конец, поехать туда самой. Двух пакетиков смекты, которые я на всякий случай таскала в сумочке, явно недостаточно, чтобы поправить пошатнувшееся здоровье Феоктистова. Организм Фомы явно обезвожен. А кроме этого ему не помешает принять кишечные противовирусные и жаропонижающее. Благо выясняется, что небольшой аптечный пункт со всем необходимым находится прямо на территории отеля.