Ребёнок моего мужа (СИ) - Селезнёва Алиса
«Второй, − Лана сглотнула и быстро вытерла слёзы. – Выходит, отмолила Аринка, а я почему никак отмолить не могу?»
− Ты не сердишься?
Влад обнял её со спины и поцеловал в затылок. Улыбнувшись, Лана похлопала его по руке. Она уже давно не сердилась на это его увлечение. У Влада забирать из роддома жён сослуживцев и друзей давно вошло в привычку, а женщинам, уходящим в декрет в их фирме, он ещё и премии выписывал, как зам генерального. Всё началось с Валюшки и Киры. Андрей был в рейсе, и забирать сестру вместе с родителями поехала Лана. Влада взяли для компании и больше, как водителя, но врачи по инерции приняли за папашкуего. Ну ещё бы! Единственный молодой мужчина в окружении кучи женщин. Конечно, же отец он! И радостно выдали ему розовый пищащий свёрток, да ещё и пожелали от души: «Приходите через год снова». Лана в тот день рассвирепела страшно, чуть скандал не устроила. Она тогда уже бегала по врачам и находила то одну болячку, то другую. Однако с годами к привычке мужа возиться с чужими детьми стала относиться с пониманием. Что ж тут сделаешь, если Влада к чужим младенцам будто магнитом тянет?
− Не сержусь.
− Вот и славно. Дуться тебе не идёт.
Минут через пять они сели ужинать. Лана поставила на стол белые тарелки и, погасив большой свет, зажгла маленькие светильники под потолком. Разложила вареную грудку и рис, налила в кружки зеленый чай. Не из пакетиков, а свежезаваренный. Чайную пыль в бумаге они старались не употреблять, как, впрочем, и чипсы с сухариками.
− Как прошёл твой день?
Большую часть ужина Облонские провели в молчании. Каждый по обыкновению думал о своём, о наболевшем, и первым тишину нарушил Влад. Лана опустила голову и с трудом проглотила недожёваный кусок курицы. Отвечать на этот вопрос ей не хотелось до одури. Она знала, что её муж уже давно обо всём догадался. Понял, что у неё снова не вышло. Потому как, если бы получилось, она бы ему сообщила. Написала, позвонила, приехала.Тут же.
− В это раз тоже «пролёт». ХГЧ* почти нулевой.
Лана выпрямила спину и промокнула губы салфеткой, Влад кивнул.
− Что сказала Пирогова?
− А что она может сказать? Посоветовала съездить на море, отдохнуть и попробовать в сентябре снова.
− Значит, попробуем в сентябре снова.
Ей почудилось, будто он воткнул ей между рёбер нож и с силой повернул.
− Ты понимаешь, что я пыталась уже двенадцать раз? Двенадцать подсадок. Пять протоколов…
− В Израиле зарегистрирован случай. Женщина сделала сорок четыре попытки ЭКО.
− Надеюсь, долгожданная беременность принесла ей счастье. Хотела бы я знать, здорова ли она сейчас и как живет ее ребенок? Оправдал ли усилия?
− Лана! − Взгляд у Влада стал жёстким и обвиняющим. − Мы ведь давно всё решили. Я знаю: тебе тяжело, но мне тоже нелегко. Я тоже хожу по больницам и тоже сдаю...
− Тебе нелегко?! − Она вскочила со стола и крепко схватилась обеими руками за спинку. То ли упасть боялась, то ли заслоняла таким образом живот от мужа. Это тебе без конца стимулируют яичники? Ты пьешь гормоны? Тебе делают пункции? Или, может, у тебя забирают яйцеклетки? Ты всего лишь берешь мужской журнал, идёшь в тихое место и снимаешь штаны, а девять кругов ада прохожу я! Раз за разом! Раз за разом! Но я больше не могу их проходить! И не хочу!
Влад остался сидеть за столом. Нож из его левой руки выпал и со звоном ударился об пол. От этого звона у Иоланты потемнело в глазах. Отчего-то она подумала о рушащихся зданиях.
− Тогда зачем всё это? Кому? Для чего мы так работали? – Влад повысил голос, лицо у него побагровело. − У меня ни сестёр, ни братьев нет. Ты знала, что я хочу большую семью, потому что сам рос один. И ты ведь тоже хотела ребёнка. Мы это не раз обсуждали.
Хотела. Десять лет назад хотела, пять лет назад хотела. Даже в прошлом году хотела. Но сейчас… Сейчас Лана мечтала только о покое, а Влад продолжал требовать.
− Так кому, я спрашиваю, мы всё оставим? Квартиру, машину, землю. Побрякушки твои, шубу. Валькиной ораве?
− А почему мы не можем усыновить? Почему не можем взять ребенка из Дома малютки? Отказника?
− Может, потому что младенцев только своим да нашим дают. Нам с тобой туда не пробиться. Даже за взятку. А ещё есть слово «генетика», Лана! Слышала о таком? Ге-не-ти-ка! Хочешь, как Лебедевы? Я нет! Я не хочу, чтобы мой сын колпачки с колёс скручивал и чужие машины угонял.
− Как будто свои не скручивают! Как будто родные дети не разочаровывают!
− Может, ты ещё предложишь квартиру продать и суррогатную мать взять? Давай продолжай, Лана, не стесняйся! Только вот она имеет право ребёнка себе оставить. Хочешь и через это пройти?
Лана провела рукой по лицу и обнаружила на пальцах следы влаги. Нет, она не плакала, но глаза почему-то были мокрыми, а Влад с каждой секундой распалялся всё больше, кричал и кричал и без конца приводил какие-то примеры. Примеры с её же форумов. От безысходности она схватилась за стул ещё сильнее. Влад не понимал. Он слушал её, но не слышал. А ведь всё всегда случалось при нём. О новой неудачной попытке она первым делом сообщала ему, а потом долго плакала в его объятиях, а он гладил её по волосам и успокаивал, говорил, что нужно потерпеть и что в следующий раз всё выйдет обязательно. А она верила, но в следующий раз всё становилось только хуже…
− Я хочу ребёнка, Лана! Своего, родного, нашего с тобой. Не будь такой эгоисткой!
Иоланта чуть прикрыла глаза, совсем как при утреннем разговоре с Лидией Ивановной, и медленно покачала головой. И когда Влад умудрился стать настолько жестоким? Видимо, пока она бегала на стимуляции и подсадки.
− Ты прав, − ровным голосом проговорила она, − я не должна быть эгоисткой. Мне сегодня Валя сказала, что, будь она бесплодной, она бы Андрея держать не стала. И я думаю, это правильно, поэтому я тебя отпускаю.
− Куда отпускаешь? – Глаза у Влада округлились, лицо вернуло почти естественный цвет, даже голос стал на пару десятков децибелов тише.
− На совсем отпускаю. Ты здоровый, красивый, с деньгами. За тебя любая пойдёт. Найдёшь себе молодую и фертильную*. Она тебе мигом родит, оглянуться не успеешь, как за памперсами бежать придётся. А с меня хватит! У меня больше сил нет. Волосы от гормонов разве только в глазах не растут, но, знаешь, что я сегодня поняла. Некоторым даже ЭКО не помогает. ЭКО, Влад, не панацея. Но раз ты так хочешь ребёнка, заводи, а я… Я как-нибудь проживу без тебя.
_________________________________
*Хорионический гонадотропин человека (ХГЧ) − гормон, который в норме обнаруживается у женщин в крови и в моче при наступлении беременности. ХГЧ вырабатывается хорионом − внешней оболочкой, которая окружает плодное яйцо, в сокращении ПЯ.
Глава 3
На улице было темно. Луну заслоняли тучи, а фонари горели настолько тускло, что складывалось впечатление, будто внутри у них не лампочка, а огарок свечи, причём либо самой дешёвой, либо вообще бракованной. Иоланта шла по узкой тропинке без шапки и перчаток. Шквальный ветер то и дело пытался сорвать с неё капюшон. В воздух взметались вихри снега и больно били её по лицу.
В голове у женщины заезженной пластинкой звучал один и тот же набор фраз. Она никак не могла от него отделаться. Тот прилип к ней, как плохая песня: «Ты свободен, Влад! Я тебя отпускаю. Можешь прямо сейчас идти искать себе новую жену. За меня не переживай. Ты мне ничего не должен. Не хочу больше быть эгоисткой».
Оттарабанив всё это десятью минутами раньше, Лана даже не поняла, как переместилась из кухни в прихожую. Не иначе телепортировалась, а может, и того хуже. Влад каким-то чудом тоже оказался у входных дверей. Лицо у него было растерянным, однако остановить он её не пытался. А Лане и не хотелось, чтобы он загораживал шкаф с одеждой. Она и не думала манипулировать мужем, не преследовала цель вызвать жалость. Она так устала, так измучилась, что больше не могла видеть Влада. Схватила шубу, но потом передумала и накинула на плечи старый пуховик. Он был легче и удобнее.
