Проводница - Ласкарева Елена

— Не имею права. Видишь, контролер рядом стоит, — пыталась втолковать ему Лидка.

В другое время она бы, конечно, открыла страждущему вожделенный сортир в обмен на пятирублевую монетку. По твердой таксе, как в солидном платном туалете. Но сейчас рядом строго хмурился вредный дядька.

— А контролер что, не человек? Он не отливает? — набычился пьяный.

Он покачался взад-вперед, порылся в карманах, извлек смятую десятку и принялся совать ее контролеру.

— Немедленно уберите деньги! — взвизгнул он и зло глянул на Лидку.

Та развела руками, а пьяный приноровился и ткнул десятку в кармашек кителя. Контролер брезгливо извлек ее двумя пальцами и потряс ею в воздухе.

— Подкуп должностного лица! При свидетелях! — угрожающе сказал он. — Вы знаете, что за это положено?!

— Какой же это подкуп? — удивился пьяный. — Это плата за обслуживание. Но если ты такой неподкупный, то я, так и быть, в тамбур пойду. На сцепке отолью.

И он действительно рванул дверь и исчез в переходе между вагонами.

— Лучше бы мы ему открыли, — укоризненным баском заметила Лидка. — Вы теперь, что ли, сцепку мыть будете?

— Безобразие! — контролер залился густой краской. — Надо вызвать милицию! Сообщите начальнику поезда.

— За что милицию? — изумилась Лидка. — Если человеку невтерпеж… Это же правда издевательство. И он сам имеет право на нас в суд подать.

Ольга и второй контролер приблизились к ним, привлеченные шумной разборкой Ольга была рада, что удалось невзначай отвести его от служебного купе. Но тут как назло за окном замелькали пригороды, поезд замедлил ход, проплыл мимо длинной платформы и остановился перед небольшим аккуратным вокзалом, на котором крупными буквами было написано: Армавир. Конечный пункт назначения их «зайчика».

Проснувшиеся пассажиры, завидев станцию по тянулись к выходу, и Ольга поспешила открыть дверь и опустить подножку. Коридор заполнился людьми сразу стало шумно, тесно, и контролеров вместе с Лидкой оттеснили к нерабочему тамбуру.

Толстая баба с лотком мороженого наперевес зычно крикнула с платформы:

— Пломбир сливочный! В вафельных стаканчиках! Эскимо шоколадное!

Ольга оглянулась и быстро кивнула торговке, заходи, мол, в вагон. Та обрадовалась, тяжело подтянулась на подножку и протиснулась в узкий проход, загорланила на всю Ивановскую:

— Пломбир! Кому холодненького?!

Вслед за мороженщицей к Ольге подскочили продавец сувениров, глухонемой разносчик газет и тетка с семечками в газетных кулечках. Ольга посторонилась, и они повторили маневр.

Тут же захлопали двери купе, в коридоре образовалась плотная пробка. Кто покупал мороженое, кто семечки, продавцы отсчитывали сдачу, рядом толпились страждущие из соседних купе, а на них напирали те, кто хотел выйти на платформу подышать.

Ольге только того и надо было. Она незаметно юркнула в вагон, быстро открыла ключом служебку и выпустила несчастного «зайца».

— Быстро, — одними губами шепнула она.

Тот не заставил себя долго упрашивать, подхватил сумку, скользнул в тамбур. Когда Ольга вышла следом и глянула на платформу, парень уже смешался с толпой рядом со зданием вокзала.

Глава 3

Ольга лежала на спине и смотрела на нависшее над ней днище верхней полки. В такт монотонному перестуку колес в мозгу у нее словно щелкали клавиши калькулятора. Сколько у нее уже отложено? За несколько долгих лет она умудрилась скопить немыслимую для большинства ее знакомых сумму. Целых две тысячи долларов!

Если обменять в Москве на баксы то, что она заработала за эту поездку, и приплюсовать к отложенной сумме, то получится две тысячи пять долларов. Они с Лидкой кроме безбилетника еще умудрились провезти три «левые» посылочки, а выручку честно поделили пополам.

Но Лидка дура, она сразу же мотнется в Москве на Черкизовский, накупит себе кучу ненужного шмотья, которое ей и надеть-то будет некуда. А все ради того, чтобы разок покрасоваться в новой тряпке перед своим Игорьком. А Ольга все заработанное аккуратно складывает и припрятывает в тайник, о котором даже мать не знает.

Уже скоро ее мечта осуществится… Ксения даже не представляет себе, как скоро наступит конец ее «царству», конец попрекам и оскорблениям… В один прекрасный день Ольга молча и спокойно сложит свои вещи, соберет Корешка и скажет:

— Ариведерчи, маман. Мы освобождаем жилплощадь. Не поминай лихом.

— Ты куда? — вскинется Ксения.

— По месту прописки, — гордо ответит Ольга. — В свою квартиру.

Собственно, купить однокомнатную малосемейку она могла уже сейчас. После кризиса цены на жилье резко упали, а у них в провинции у людей отродясь больших денег не водилось, потому более-менее дорого стоили теперь приличные квартиры на центральной улице, а прелести «коридорного типа» были Ольге уже вполне по карману. Но она здраво рассудила, что Антошка растет, и скоро им одной малогабариткой не обойтись. Пацан захочет друзей к себе привести или девушку… А не успеешь оглянуться, как женится… Ольга хотела бы жить вместе с молодыми. Она тешила себя надеждой, что не будет такой же несносной мамашей, как ее собственная.

Потому Ольга приценилась к двухкомнатной малогабаритке, потом к двухкомнатной изолированной, потом нашла вариант с небольшой кухонькой и ванной. Прихожей там, правда, практически не было так, предбанничек в половину тамбура, но им с Корешком этого хватило бы с лихвой. Семейство из этой квартиры просило за нее две с половиной Вполне по-божески. Им повезло — досталась в наследство родительская квартира, и они в сорок лет наконец-то зажили в нормальных условиях, а на деньги от малосемейки собирались купить машину и дачный домик.

Семейство, к счастью, особо не торопилось, они согласились повременить с продажей, пока Ольга не соберет нужную сумму Олы а уже прикидывала, какие обои наклеит в комнату Корешка, какую купит ему мебель… Комната небольшая, поместится только стол, диванчик да шкаф Можно еще выгадать место для пары кресел, чтоб было где ребятам посидеть, когда зайдут в гости музыку послушать.

Кстати, о музыке… Надо пацану магнитофон прикупить. Пока он еще не интересуется кассетами, но ведь растет так быстро, что оглянуться не успеешь Значит, надо полку под музыкальный центр и стоики для компакт-дисков… Ну, это со временем не к спеху… За несколько лет Ольга сумеет собрать на приличную аппаратуру и на японский телик с видиком.

Она закрыла глаза и отчетливо представила себе их новое жилище. Уютное, с новой мебелью, отремонтированное, с тюлевыми шторами па окнах с тяжелыми бархатными гардинами по бокам… Мечта… Вот только на первых порах придется им жить на голом полу, спать на надувных матрасах, а на кухне обходиться одним столом, который ей уже пообещала отдать тетка Тамара. Мать-то хрен что даст. У нее снега зимой не выпросишь.

О себе Ольга не думала, даже не представляла, что поставит в свою комнату, как оформит ее… У нее никогда не было отдельного, своего угла, не то что целой комнаты… Всю жизнь она провела в интернате, потом в общаге, а теперь ютилась в материной квартире на одном диване с Корешком. Но, по сути, ее домом уже несколько лет было служебное купе скорого поезда, да и то напополам с Лидкой, чтоб спать по очереди. И в ближайшем обозримом будущем иного не предвиделось.

Так что какой смысл загадывать, планировать, если все равно ей придется лишь изредка дома переночевать? Лучше уж найти какую-нибудь женщину, чтоб могла за Корешком следить и ночевать в свободной комнате, когда Ольга в поездке.

Тогда она сможет забрать сына из ненавистного интерната, и заживут они дружно, душа в душу…

Ольга сладко потянулась. Совсем чуть-чуть осталось до исполнения мечты… Немного поднапрячься — и все. Эх, если б найти еще какой-то приработок, халтурку какую… Но с посылок много не возьмешь — обнищал народ, безбилетники не в каждый рейс просятся, да и рискованно… Вон, еле выкрутились в этот раз, а иначе платила бы штраф или бригадир снял бы с поездок. Посидела бы пару недель без зарплаты и без «навара», локти бы кусала…