Миллиардер в подарок (ЛП) - Вилтчер Кэтрин
— Три призрака, Джонас, — объявляет мой отец, тоже поднимаясь на ноги. — Сегодня тебя посетят три безупречных маленьких сексуальных котенка, с которыми даже тебе не захочется иметь дело.
— Я с нетерпением жду этого, — говорю, медленно продвигаясь к двери. — Это избавит меня от траты денег на коктейли, если они будут предрешены заранее.
— Три призрака, — повторяет мой отец с таким серьезным видом, каким я его еще никогда не видел. — Прошлое, Настоящее и Будущее.
— Броские имена, — бормочу я, когда слышу глухой стук шагов в коридоре снаружи. — Я так понимаю, они ненастоящие? — бросаю взгляд на свой стол, но моего отца уже нет.
Однако я все еще слышу его хихиканье, даже когда два охранника врываются в мой кабинет.
Глава 5
Джонас
Настоящее
— Мистер Фарли, сэр? Все в порядке?
— Вы его видели? — требую я, возвращаясь к своему теперь пустому столу. — Вы видели ублюдка, который сидел здесь?
Было ли все это ночным кошмаром?
Нет, не может быть… Воздух все еще пропитан дерьмовым одеколоном отца, дополненным приторным запахом земли и личинок.
— Э-э, нет, мистер Фарли, — первый охранник медленно качает головой. Я наблюдаю, как он пристально рассматривает мое лицо.
Нет, я не схожу с ума, придурок. Но мой психиатр, возможно, обязан будет сократить свой ежегодный лыжный отпуск в Колорадо.
— Можем ли мы сделать для вас что-нибудь еще, сэр?
— Да. Мне нужна уборщица, прямо сейчас. Это место — гребаный бардак.
Из-за этих разбитых бутылок, разбросанных по полу, в моем кабинете воняет хуже, чем в баре.
Лицо парня бледнеет.
— Но, сэр… Сегодня канун Рождества. Весь персонал по уборке ушел полчаса назад…
— Мне все равно, даже если тебе придется вытащить кого-нибудь из своей задницы, — кричу я, окончательно теряя самообладание. — Я хочу, чтобы кто-нибудь был здесь в течение следующего получаса, или я пинком отправлю вас обратно в каменный век!
— Да, мистер Фарли.
Они из кожи вон лезут, чтобы выйти из моего кабинета прежде, чем я выполню свое обещание, на целых двадцать девять минут раньше.
Схватив последнюю уцелевшую бутылку «Макаллана», я возвращаюсь на свое законное место за столом. Однако кресло чертовски холодное, и сильная дрожь пробегает по моему позвоночнику.
Три призрака.
Мне нужно выпить.
Мне нужна Грейс.
Откуда, черт возьми, взялась эта мысль?
Меня прерывает стук в дверь. Быстро. Может быть, эти два шутника, в конце концов, сохранят свою работу.
— Входите, — говорю я, поднося бутылку к губам.
Дверь с грохотом распахивается, и «Макаллан» со стуком падает обратно на стол. Самая горячая блондинка, которую я когда-либо видел, стоит в дверях моего кабинета, одетая только в белое белье, и улыбается. Ноги от ушей, волосы как золотистый шелк…
Джиджи Хадид, можешь вырвать свое сердечко.
Я все еще подбираю свою челюсть с пола, когда она неторопливо входит в комнату.
— Чем я могу тебе помочь, милая? — растягиваю я слова. Если она гребаная уборщица, то и я тоже. — Ты выглядишь словно мой ранний рождественский подарок.
— Меня прислал ваш отец, — хрипло говорит она, проводя изящным пальчиком по впечатляющей выпуклости своих сисек. Однако я едва бросаю на них взгляд. Я слишком занят тем, что моя ухмылка слетает так быстро, что все еще чувствую дуновение ветерка. — Я Прошлое, — добавляет она, подходя еще ближе на этих туфлях на высоком каблуке так, словно родилась в Лабутенах.
— И я покончил со всем этим безумным дерьмом, — хриплю. — Если ты здесь не для того, чтобы навести порядок в моем кабинете, я предлагаю тебе убраться отсюда ко всем чертям.
Бросаю взгляд на часы на стене. Сейчас девять двадцать. Грейс должна быть здесь через сорок минут. По какой-то причине эта мысль наполняет меня облегчением.
— Вам не удастся умными разговорами выпутаться из этого, мистер Фарли, — говорит она, придвигаясь ближе к моему столу.
— Откуда ты знаешь мое имя? — требовательно произношу я.
— Я знаю о вас все, мистер Фарли, и вы были плохим, очень плохим мальчиком…
У любого другого мужчины потекли бы слюнки от таких слов, слетающих с этих губ, но мой член крепко спит и мечтает о другой.
Она наклоняется над моим столом, ее длинные светлые волосы падают на брошенную папку с файлами, и теребит концы моего красного шелкового галстука. Я всегда ношу только этот цвет и фасон, и за этим стоит причина, которую стараюсь игнорировать.
Секундой позже она дергает меня вперед с такой силой, что я растягиваюсь на своем столе. Пытаюсь вырваться, но она слишком сильна.
Кто эта цыпочка? Двоюродная сестра Арни (прим.: имеется в виду Арнольд Шварценеггер)?
Хихикая, как сумасшедшая, она отпускает меня, сильно толкнув в плечо, и я падаю обратно на свой стул. Он сильно раскачивается, а затем опрокидывается, и я, размахивая руками и ногами, ударяюсь затылком об пол.
— Держитесь крепче, мистер Фарли, — слышу я ее слова, когда перед глазами все плывет как в тумане. — Пришло время для правды, а она кусается и лягается еще больше, чем я…
Глава 6
Джонас
Четыре года назад
Самое худшее в Рождестве — это не восемь миллионов корпоративных мероприятий, которые я должен посетить. Это вынужденная веселость по случаю. Весь этот гребаный фарс. Люди, которые провели последние двенадцать месяцев, стреляя судебными пулями в спины своих соперников, а теперь заигрывали с ними, будто они старые приятели по колледжу из далеких времен.
Насколько я понимаю, никакое праздничное веселье не сможет стереть такого рода пятна дерьма. Верность — это на всю жизнь, а не только на Рождество.
С другой стороны, я предвзят… всегда ненавидел это время года. Моя мать умерла от разбитого сердца в канун Рождества пять лет назад. Спасибо, папа. В прошлом году мой старший брат решил присоединиться к ней, совершив «харакири» с Бруклинского моста. Сегодняшнее мероприятие хорошо в одном и только в одном — я настолько напился, что не могу вспомнить собственное имя, с кучей придурков, которые навсегда останутся для меня безымянными.
Я потягиваю свой «Макаллан» и оглядываю шикарный бар «Манхэттен», демонстративно игнорируя идиота, который вываливает на меня цифры фондового рынка, будто это результаты бейсбольных матчей. От этого места можно блевануть из-за количества хрустальных люстр и серого мрамора. Также оно излучает тепло, дизайнерские костюмы и полные ведра того фальшивого рождественского веселья, о котором я говорил.
Мой отец решил заняться индустрией развлечений. Когда я говорю «заняться», на самом деле имею в виду «найти и уничтожить». Он послал меня сюда как своего шпиона. Развязанные языки губят целые корпорации, особенно после нескольких бокалов «Дом Периньон». Любой намек на ущербный бизнес, и он так быстро внедряется в это дерьмо, что любой генеральный директор подумает, что его показатели продаж исчезли благодаря фокуснику.
По правде говоря, слияния и поглощения нагоняют на меня тупую скуку, но с тех пор, как умерли мои мать и брат, я двигаюсь по жизни как тень, и благодаря этой отрасли у меня появилось много темных углов, где можно спрятаться.
А также избавиться от отца. Недавно он решил, что хочет сделать из меня своего преемника, и я рад подыграть ему, пока что… Как только пристрастие к кокаину укусит отца за зад, я продам его компанию и пожну плоды того, что терпел эгоистичные, придурковатые манеры в течение тридцати лет.
Внезапно дверь позади меня с грохотом распахивается, и налетает порыв ветра. В дверях появляется женщина, встряхивающая зонтиком и явно взволнованная своим опозданием. Ее бледные щеки раскраснелись от холода и смущения, а мягкие каштановые локоны все еще прилипают к лицу из-за зимнего ветра.
Все вокруг меня поворачивают головы и хмурятся, прежде чем отсутствие интереса снова возвращает их к бессмысленным разговорам. Только не меня. Я не могу отвести от нее глаз, и это странно, потому что обычно женщины удерживают мой интерес всего около двух секунд, а потом я сыт по горло.
