Опасное искушение (ЛП) - Дарлинг Джиана

На самом деле, пока я переходила от одного окна к другому, перебирая пальцами дорогие занавески, глядя через старое, покрытое рябью стекло на суровый осенний пейзаж, мужчина оставался абсолютно безмолвным и неподвижным. На остром конце идущей вокруг участка ограды сидел ворон, пристально следя за мной своими глазками-бусинками.

Даже он не был столь обескураживающим, как животное у меня в комнате.

Наконец, я повернулась к Тирнану и, скрестив руки на груди, встала в ту же позу, что и он, прислонившись к туалетному столику.

— Тебе чем-то помочь? — огрызнулась я, изнемогая от раздражения, усталости и такой грусти, что, думаю, даже хороший плач не смог бы справиться с нахлынувшей на меня печалью.

— Я как раз об этом думал, — сказал наконец он и так провел большим пальцем правой руки по своей бархатной нижней губе, что у меня пересохло во рту, а другие, тайные места увлажнились. — К сожалению, очень сомневаюсь, что ты в состоянии оправдать мои ожидания, не говоря уже о том, чтобы их превзойти.

— Хорошо, что мне наплевать на твои ожидания, — с довольной ухмылкой сказала я. — Я все делаю исключительно для своего брата. Остальное для меня и только для меня.

Его улыбка была быстрой, как удар молнии, и такой же устрашающей.

— Ох, малышка, вот тут ты совершенно не права.

Я уставилась на него, мое сердце забилось в горле, словно марш смерти.

— Возможно, ты привык помыкать людьми, потому что они тебя боятся. Потому что ты злой и уродливый внутри и снаружи, но достаточно богат, чтобы тебе сходило с рук плохое поведение. Но я не одна из твоих подчиненных, и меня не сломить твоим богатством.

С его губ сорвался длинный, вибрирующий звук. Тирнан смотрел на меня, склонив голову и сузив глаза, словно хищник, решающий, как лучше подобраться к своей жертве. Через мгновение он оттолкнулся от двери и медленно направился ко мне. Каждый его шаг сопровождался пульсирующим у меня в шее биением смертельного марша.

Я старалась не двигаться, не вздрагивать и не моргать. Было бы гораздо хуже проявить слабость перед таким мужчиной, как он. Я была уверена, что ему это понравится.

Я была уверена, что мне тоже понравится, если я позволю себе поддаться медленно разливающемуся между ног теплу. Когда тебя так пристально рассматривают, когда преследуют с единоличным вниманием, это странно и дико сексуально.

Наконец, он подошел ко мне, мыски его блестящих итальянских мокасин прижались к моим голым, покрытым лаком пальцам. На меня устремился взгляд его бледно-зеленых глаз, словно змея, тут же пригвоздив к месту, хотя по конечностям пронеслось первобытное желание убежать.

— Ты неправильно понимаешь природу моей опеки над тобой, — сказал Тирнан мягким и тихим голосом, что очень контрастировало с резким изгибом его покрытых шрамами губ и слетающими с них жесткими словами. — Я не заинтересован в том, чтобы тебя опекать, укладывать спать и желать тебе сладких снов. На самом деле, меня интересует только то, что ты можешь для меня сделать.

Он потянулся к моей щеке и, легонько проведя по ней пальцами, сильно сжал мне подбородок.

— Я собираюсь потратить много времени и денег на то, чтобы превратить тебя из скучной цыпочки в женщину, достойную семьи МакТирнан. Я отправлю тебя в лучшую школу, куплю тебе лучшую одежду и научу, как быть настоящей леди, а не жалкой девчонкой. Я воплощу в жизнь твои самые смелые мечты, Бьянка. Но взамен ты будешь подчиняться моим правилам.

— Каким правилам? — прошептала я, смутившись от хриплого тона своего голоса.

Тирнан стоял слишком близко, от него исходила эта ощутимая сила и безжалостная энергия, которая, словно волны жара, накатывала на меня снова и снова, пока я не почувствовала легкое головокружение. Когда я слегка качнулась в его сторону, рука с татуировкой розы, крепко сжала мое бедро, чтобы меня удержать.

От вспыхнувшей боли по спине не должны были пронестись мурашки и устремиться прямо в пах, но это произошло.

Это произошло, и я почти зашипела от удовольствия.

— О, они очень просты даже для такой маленькой девочки, как ты, — пообещал он, его ледяные глаза обжигали мою кожу, а руки опаляли плоть. — Первое. Ты делаешь все, что я скажу, как только я это скажу, без колебаний и возражений.

Я фыркнула, затем поморщилась, поскольку его пальцы сильнее сжали мне подбородок.

— Ты, должно быть, шутишь. Думаю, тебя сбило с толку твое имя. Ты не лорд, а я не твой вассал.

Тирнан наклонился ближе, и я могла бы реально пересчитать его густые черные ресницы, увидеть вокруг бледных радужек темно-изумрудное кольцо. Я затаила дыхание — от страха или чтобы блокировать атаку его греховного запаха, я точно не знала.

— Во всех смыслах и целях ты принадлежишь мне. Поэтому, если я скажу тебе приготовить мне завтрак, ты это сделаешь. Если прикажу тебе надеть определенное платье на определенный бал, ты это сделаешь, — его голос стал глубже, ощущаемая мной вибрация пробежала от его рук по моему телу прямо в кровь. — И, если я прикажу тебе встать на колени, Бьянка, ты встанешь на колени и сделаешь это с милой улыбкой.

— Ты гребаное чудовище, — прошипела я. — Извращенное, гребаное чудовище. Если ты надеешься, что, приютив двух сирот, сможешь как-то улучшить свой имидж, подумай еще раз. Невозможно скрыть то, кто ты есть, Тирнан. В этом тебе не помогут ни твои костюмы за тысячу долларов, ни пластиковые улыбки. Даже Брэндо и я.

Я встала на цыпочки и прорычала следующие слова:

— Ты — нелюдимый человек с пустым сердцем.

Он полностью проигнорировал мой выпад, если не считать еле заметно пульсирующей мышцы на резко очерченной линии его сильного подбородка.

— Второе, — это слово прозвучало как удар хлыста, от чего я слегка вздрогнула в его руках. — Ты не трогаешь в этом доме ничего, кроме того, что находится у тебя в комнате и в комнате Брэндона. Это не дом, а здание, и тебе лучше здесь не расслабляться. Здесь повсюду секреты, а на чердаке чудовища, которые едят маленьких девочек вроде тебя на завтрак.

— Брэндо семь лет, я не могу запретить ему быть любопытным, — возразила я. — Пожалуйста, будь разумным.

— Я буду разумным, когда ты покажешь мне, что можешь следовать правилам, — пообещал он. — На самом деле, почему бы нам не начать прямо сейчас?

Мое сердце замерло, попав в его опасную паутину, а затем снова забилось.

— Дай мне свой медальон, — приказал он, уже переместив руку с моего подбородка на серебряную цепочку.

Я дернулась, но деваться было некуда. Прижатая его мощным телом, я фактически оказалась в ловушке. Вскинув руку к запястью Тирнана, я впилась пальцами ему в кожу и попыталась ослабить его хватку.

— Нет, — сквозь стиснутые зубы прошипела я, пытаясь не дать ему забрать единственную дорогую мне вещь. — НЕТ!

Он меня проигнорировал.

Мои ногти вонзились ему в кожу, оставив на его руке и запястье кровоточащие рубцы, совсем как те, что когда-то проступили у меня от розы.

Тем не менее, Тирнан неумолимо тянул за медальон, пока серебряная цепочка с пронзительным звуком, показавшимся мне выстрелом, не разорвалась и не слетела у меня с шеи.

Когда я рванулась за ней, Тирнан уже держал медальон так высоко над головой, что я не могла до него даже допрыгнуть. Я снова попыталась его забрать, но мужчина свободной рукой схватил меня за волосы и дернул назад.

Только когда он прижал меня к стене, и я беспомощно сопротивлялась и плакала, хотя и ненавидела себя за то, что показала ему, как много значит для меня медальон, Тирнан наклонился и прошептал губами у моей щеки:

— Пусть это станет для тебя уроком, малышка. Если ты не дашь мне то, что я хочу, я у тебя это заберу.

Отпустив меня, он резко повернулся и выскочил за дверь. Я полетела за ним, но дверь захлопнулась перед моим носом.

— Тирнан! — позвала я сквозь массивное дерево, забарабанив кулаками по двери. — Пожалуйста. Пожалуйста, не забирай его у меня. Это подарок моего отца. Это все, что у меня от него осталось.