Измена. Другие правила (СИ) - Олейник Ольга

А когда я стала записывать на доске методы изучения живой природы, класс замычал. Да-да — взял и замычал. Эти внешне милые и непохожие друг на друга дети мычали с плотно сжатыми ртами. Смотрели на меня и мычали.

И стоило мне подойти к одной парте, как сидевшие на ней и рядом ученики мычать переставали, зато еще громче начинали мычать те, кто сидел далеко.

Я была знакома с этим способом доведения учителей до белого каления еще по собственному школьному прошлому, но всегда полагала, что подобные методы свойственны исключительно школьникам постарше. А этим пигалицам вроде бы еще полагалось питать к учителю какое-никакое уважение.

Но до истерики они меня не довели. Я слишком хорошо помнила, что рано или поздно мычать надоедает. А если ты при этом еще должен и слушать, и записывать что-то в тетрадь, то этот странный протест сходит на нет еще быстрее. Так оно и случилось, и к концу урока в глазах большинства учеников я уже читала нечто похожее на уважение.

Хотя я понимала, что этим они не ограничатся, найдут другие способы меня позлить, но следовало порадоваться хотя бы этой маленькой победе.

— Как прошел первый урок? — директриса — Светлана Захаровна Сударова — заглянула в учительскую после звонка. — Надеюсь, они вас не напугали? Пятый класс у нас хороший, еще не испорченный. Хотя свои герои есть и там. А на субботнем выезде на природу у вас будет отличный шанс познакомиться с ними поближе.

— Не забудьте собрать с родителей разрешения на поездку, — напомнила завуч. — Конечно, у нас тут не как в Москве, всё по-простому, но лучше подстраховаться. Поехать могут все, кроме Карпенко.

— Карпенко? — переспросила я. — А он почему не едет? Болеет?

Наталья Ивановна выразительно вздохнула:

— А он, Екатерина Сергеевна, как раз один из отрицательных героев пятого класса. У него по поведению двойка.

— Но как же так? — растерялась я. — Если весь класс едет, то этому мальчику будет обидно, что его не берут. А ведь это наше первое совместное мероприятие. И там я могла бы рассказать им часть материала, который они пропустили — мы как раз изучаем взаимодействие живой природы и человека.

Завуч посмотрела на директрису, а когда та кивнула, нехотя согласилась:

— Ну, что же, пусть едет в виде исключения под вашу, Екатерина Сергеевна, ответственность. Но к его матери за разрешением сходите, пожалуйста, лично. С него станется ее подпись подделать. Карпенко живут недалеко от вас.

Мой первый рабочий день дома мы отметили салатом «оливье» и яблочной шарлоткой. Я рассказывала про урок в пятом классе (теперь мне было уже смешно), а Тася перечисляла тех ребятишек, которые жили в нашем или соседних домах, и которых она знала лично.

— Антон Карпенко? Конечно, знаю. Неплохой парнишка, просто шебутной. Его мать второй раз замужем, и Тоха предоставлен сам себе. И отчим у него — не подарок.

Зазвонил телефон, и я, увидев высветившееся на экране имя, вышла на кухню. Разговаривать с Шестаковым в присутствии мамы и сестры мне не хотелось. Вернее, мне совсем не хотелось с ним разговаривать, и я вообще не понимала, зачем он мне позвонил. Развод мы оформляли через госуслуги. Ради этого я даже сделала усиленную электронную подпись.

— Слушаю, — сказала я, постаравшись вложить в голос как можно больше равнодушия. — Чего ты хочешь?

— Катя, ты извини, я понимаю, тебе со мной неприятно общаться, но тут такое дело… — он сделал паузу, и я едва не заскрежетала зубами.

Что ему еще могло от меня понадобиться? Я не претендовала ни на его доставшуюся ему от родителей квартиру, ни на другое имущество.

— Я ремонт в квартире делаю и мебель буду продавать.

Казалось бы, что мне за дело до этого? Но сердце отчего-то болезненно сжалось. Конечно, Арина не могла въехать в квартиру, которая была обставлена по моему вкусу. Ей требовалось разрушить всё до основания, а потом построить то, что будет принадлежать только ей.

— И что, Шестаков? Зачем ты мне об этом сообщаешь?

— Я подумал, может, ты захочешь взять что-то? Ты так долго выбирала мебель на кухню, и она совсем новая. Если хочешь, я отправлю ее тебе.

Гарнитур был отличный, но даже его половина не поместилась бы на мамину кухню.

— Спасибо, но не надо.

— Ну, что же, как скажешь, — мне показалось, или он произнес это с разочарованием? А может, это мне просто хотелось так думать. — Ты не волнуйся — я половину денег от продажи тебе переведу, мы же почти всё вместе с тобой покупали.

Половина — какая щедрость с его стороны! Мне захотелось выбросить телефон в форточку — это был как раз его подарок. Но это точно было бы глупо.

Глава 6

— А вы правда-правда меня возьмете? — вихрастый светловолосый Антоша Карпенко, показывая дорогу, шел впереди, и я едва за ним поспевала. — Наталья Ивановна нипочем бы не взяла.

Мы шли к нему домой, чтобы взять разрешение на поездку за город у его матери. И у него, и у меня сегодня было четыре урока, так что мы вышли из школы вместе. После ночного дождя на тротуарах стояли лужи — я обходила их, а мальчишка шел прямо, не сворачивая, благо, что на ногах были резиновые сапоги.

Но чем ближе к его дому мы подходили, тем медленнее становился его шаг. Было нетрудно догадаться, что отношения в семье отнюдь не были идеальными.

Квартира Карпенко оказалась на первом этаже, и входная дверь была не заперта. На ее скрип в прихожую выбежал босоногий мальчишка лет пяти — такой же вихрастый и светловолосый, как и старший брат.

— Мамка где? — спросил у него Антон.

Но тот только испуганно зыркнул на меня и скрылся в комнате.

— Ты чего шумишь? — раздался женский голос. Было странно слышать от матери именно это приветствие, потому что Антон ничуть не шумел. — Батьку разбудишь. Сам же потом жаловаться будешь, что подзатыльник отхватил.

Она, наконец, показалась в прихожей и сама. Определить ее возраст я бы затруднилась. Одета она была весьма небрежно, а на лице ее словно застыло выражение крайнего недовольства. Впрочем, оно мгновенно сменилось удивлением.

— Здравствуйте! Я не знала, что Антон пришел не один.

— Это — Екатерина Сергеевна, наш новый классный руководитель.

На губах женщины тут же появилась улыбка.

— Ой, очень приятно познакомиться. Антон говорил, что у них учительница биологии появилась — вроде как из самой Москвы, — не прошло и минуты, а улыбка уже сбежала, и в глазах показалась тревога. — А он натворил опять что? Никакого сладу с ним нет! Пятый класс только, а уже все учителя на него жалуются. Ну, ничего, вот проснется Андрей, он тебе задаст.

Оскорбленный необоснованными обвинениями мальчишка помрачнел, а я поспешила прояснить ситуацию.

— Нет-нет, Елена Степановна, вы не думайте ничего плохого. Я к вам совсем по-другому вопросу пришла. Во-первых, хотела познакомиться. А во-вторых — рассказать, что в следующие выходные мы с классом едем на пикник за город. И если вы не против, чтобы Антон тоже поехал, то распишитесь, пожалуйста, вот здесь, — я достала из сумки сложенный вдвое листок.

Женщина пробежала взглядом по тексту.

— Ой, я даже и не знаю. Как бы он там чего не натворил.

— Да чего тут думать? — в прихожей появился кряжистый мужчина среднего роста в мятой футболке и спортивных штанах. — Подписывай. Хоть день без него отдохнем.

Он взял с тумбочки сигареты и зажигалку и, не удосужившись даже поздороваться, вышел из квартиры.

— Видишь, до чего ты отца довел? — рявкнула женщина. — Он со смены пришел, ему бы отдыхать надо. А ну марш в комнату! И чтоб тихо там сидел!

Мальчик удалился, а мать, прислонив листок к стене, вывела на нём кривоватую подпись. Сейчас, когда она подошла ко мне вплотную, я поняла, что не ошиблась, когда подумала, что она была пьяна.

— Вы уж простите нас, — хозяйка развела руками. — Если бы я знала, что вы придете, хоть к чаю бы чего купила. Но рада была с вами познакомиться. Прежде к нам учителя только ругаться приходили. Ах, да, еще школьный психолог однажды заходил (был в школе одно время и такой) — всё хотел выяснить, не обижают ли Антоху дома. Дескать, у ребенка на руке синяки — не бьет ли его отчим. Нет, сказала, не бьет, а если когда за руку схватит да в кладовке запрет, так не просто же так, а за дело. Ну, да вам это, наверно, не интересно.