Джоанна Эдвардс - Обманывают все
— Постой, попробую угадать. Ты сожгла джамбалайя, и на ужин у нас сегодня пицца, — пошутила я.
— Дэни, я волнуюсь за тебя.
— Волнуешься? — повторила я и пригладила светлые, до плеч, волосы. Мама помешивала рис, а я рассматривала ее лицо. Иногда меня поражает, насколько мы с ней похожи. Обе невысокие и стройные, с хорошей кожей, зелеными глазами и волосами пшеничного цвета. Говорят, что, взглянув на мать, девушка может представить, как сама будет выглядеть через много лет. Если так, то мне повезло. Мама, несмотря на возраст, в отличной форме.
Она перестала мешать рис.
— Дэни, тебе двадцать восемь лет! Через два года исполнится тридцать. Тридцать!
— Здорово, мам, спасибо, что напомнила!
— К тридцати годам я уже вышла замуж, родила двоих детей и сделала успешную карьеру! И у меня был дом. А ты до сих пор приходишь по вечерам в крохотную квартирку в Кембридже и мечешься, пытаясь устроить свою жизнь.
— У меня в жизни все в порядке, — проворчала я и, одним глотком допив вино, заново наполнила бокал. Честно говоря, во многом мне повезло. Может быть, «Развод. Инк» и не самое спокойное место, зато там хорошо платят. А стабильный доход мне просто необходим, потому что после ухода Гаррета я осталась не только с разбитым сердцем, но и с пустым банковским счетом. Я все еще не выплатила долги, в которые влезла, пытаясь утешиться после неудавшихся отношений.
— Нет, это не так. Дэни, ты делаешь вид, что счастлива, но я-то вижу… Проходят лучшие годы твоей жизни. Расцвет! Ты должна гулять, веселиться, встречаться с людьми — в общем, жить полной жизнью. Через несколько лет ты уже будешь не в том возрасте, чтобы развлекаться.
Не в том возрасте, чтобы развлекаться? Откуда она взяла это?
— А ты ведешь себя как пенсионерка, — заключила мама с кривой улыбкой.
Я открыла рот от удивления:
— Хочешь, чтобы я снова превратилась в подростка?
— Нет, всего лишь немного расшевелить тебя.
— А как же Шон? — Я попыталась сменить тему. — У меня хотя бы есть собственное жилье. А он в свои двадцать пять все еще живет вместе с вами и работает в «Блокбастере», выдает напрокат фильмы! Да еще и неполный день!
— Твой брат собирается поступать на медицинский факультет, — возразила мама. — Он откладывает деньги.
Уже два года с момента окончания Северо-Восточного университета мой брат «собирается поступать на медицинский». Но мне почему-то всегда казалось, что он просто слоняется по дому, играет в видеоигры и смотрит кабельное телевидение.
К счастью, наш разговор не успел принять опасный оборот: на кухне появился отец.
— Привет, дорогая. — Он чмокнул меня в щеку. Заметив страдание на моем лице, добавил: — Бет, ты опять ее мучаешь?
— Всего лишь проявляю обычное для матери беспокойство.
— Да, уж я-то знаю, насколько деспотичным может быть твое «беспокойство».
— Но я делаю то, что должна! — Мама заметно напряглась.
— Не возражаешь, если я на минутку заберу Дэни? — подмигнул мне отец. — В машине осталось несколько коробок. Мне понадобится помощь, чтобы занести их в дом.
Мама махнула рукой:
— Конечно, Пол, никаких проблем.
Было ясно: она рассердилась из-за того, что отец прервал ее, но при этом я почувствовала облегчение — удалось выбраться из кухни живой и невредимой.
— У тебя все в порядке? — спросил отец, когда мы выходили из дома.
— Отлично. Если не принимать во внимание испанскую инквизицию…
— Ты о маме? — Он пожал плечами. — В последнее время, как бы сказать… Она живет в состоянии стресса.
Я кивнула:
— Знаю, к тому же ей скоро исполнится пятьдесят пять.
Отец открыл багажник своей «ауди» и начал доставать огромные коробки с документами.
Моя мама, совмещавшая посты корпоративного тренера и аналитика, полгода назад ушла на пенсию. Я сказала «ушла», как будто у нее был выбор. Но это не так. Совет директоров решил, что компании необходима «свежая кровь». И соответственно несколько человек, включая мою мать, были вынуждены выйти на пенсию досрочно. С тех пор она стала сама не своя.
Отец протянул мне коробку.
— Спасибо за помощь!
— Что здесь у тебя? — спросила я.
— Бумаги клиентов, — проворчал он, захлопывая багажник. — Я не успел все сделать. На то, чтобы их просмотреть, уйдет целая ночь.
Отец был настоящим трудоголиком еще до того, как десять лет назад наша семья переехала в Бостон. Он работал финансовым аналитиком в «Мерриутер пейнин-вестменс» и не только целыми днями сидел в офисе, но и частенько задерживался до ночи.
Мы с трудом поднялись по ступенькам, вошли в дом и отнесли коробки в небольшой кабинет отца рядом с гостиной.
— Если хочешь, я могла бы помочь разобрать их.
— Нет. — Он покачал головой. — Я не стану нагружать тебя работой. — Обнял меня за плечи и улыбнулся. — Может, до ужина посмотрим матч «Бруинз»?
Папа редко находил для меня время. Обычно он бывал очень занят, но не так давно начал меняться.
— Неплохая идея! Мы уже направились к телевизору, когда до нас донесся голос матери:
— Пол, можно тебя на минутку? Наша джамбалайя вышла немного… хрустящей.
— О Боже! Извини, долг зовет. — Отец засмеялся и убежал на кухню.
— Похоже, на ужин у нас сегодня все-таки будет пицца! — не смогла сдержаться я.
Как правило, пятницы в компании «Развод. Инк» проходят спокойно. Бывшие влюбленные обычно ставят точку в отношениях в начале недели или — и такое бывает — решают не отказываться от секса в последний уик-энд перед окончательным разрывом.
— Дэни, тебе знаком термин «обязательный арбитраж»? — осведомился мой босс Крейг, подходя к моему столу. — У вас в Луизиане такое бывает?
Крейг искренне считает, что к югу от Вашингтона нет ничего, кроме болот, ранчо-пансионатов и фермерских хозяйств. Он даже не задумывался о том, что я поселилась в Бостоне уже больше десяти лет назад или что Новый Орлеан — где я родилась и выросла — большой и шумный город. Решила подурачиться.
— Это что-то вроде модных юридических тусовок, которые проходят в таком большом городе, как Бостон?
— Дэни! — Он был готов взорваться.
Я засмеялась и показала на стул, стоящий напротив моего стола:
— Присаживайтесь.
Крейг задумался на мгновение — на лбу тут же появились морщины — и плюхнулся на стул.
— Да, конечно, я знаю, что такое обязательный арбитраж. А почему вы спрашиваете?
— Знаешь Эвана Хиршбаума?
Вопрос был риторический, но я все равно кивнула.
Хиршбаум — наш самый важный клиент. Можно сказать, что он один в состоянии удерживать нашу компанию на плаву.
