Джилл Шелвис - Впервые в жизни
— В полном.
Мэтт согласно кивнул. Если она не желает расколоться и признать, что заблудилась, — ее дело. Ему понравилась ее выдержка и неотделимая от этой выдержки внутренняя сила, но он не мог так просто взять и уйти.
Или оторвать от нее взгляд. От копны густых, шелковистых, блестящих темно‑каштановых волос, частью заколотых на затылке, частью обрамлявших лицо мягкими прядями. На Эми были темные очки‑пилоты, на губах — губная помада, на лице — выражение крутой особы. Ходячее противоречие.
И ходячая мечта любого мужика.
— Ты знаешь, что по ночам эта тропа закрыта?
Она подняла взгляд к небу. Вот‑вот стемнеет.
Опустила голову и, сухо улыбнувшись, встретилась с ним глазами:
— Разумеется.
Уже не впервые Мэтт гадал, удастся ли увидеть улыбку одновременно в ее глазах и на губах?
Эми наклонилась, покрепче завязала шнурки на ботинках, дурацких ботинках, абсолютно лишенных какой‑либо практичности. Когда она спустилась с валуна и надела модный маленький кожаный рюкзачок, такой же идиотский, как и ботинки, Мэтт вдруг представил ее в этих ботинках и больше ни в чем.
— Что ты делаешь здесь, наверху?
— Просто гуляю, — осторожно ответила Эми. Она всегда тщательно выбирала слова, стараясь скрывать свои мысли, и, уж конечно, считала необходимым не откровенничать с этим человеком.
Но у Мэтта был собственный индикатор лжи, притом чертовски точный. Она врала, что, естественно, возбудило в нем любопытство и подозрения, вполне естественные для бывшего копа, но опасные для человека, которого романтические отношения больше не интересовали.
— Пешие походы в горы — это здорово, но небезопасно.
Эми пожала плечами, словно все злоключения в дремучем лесу были ей нипочем. Либо глупая беспечность, либо она чертовски часто оказывалась в крайне неприятной ситуации. Мэтт подозревал последнее, но ему не слишком хотелось размышлять на эти темы.
Эми снова оказалась на тропе. Похоже, ей явно не терпелось избавиться от него.
Но кроме способности точно распознавать ложь, у Мэтта имелась еще одна: читать мысли окружающих. Вот и сейчас для него все было ясно. Она устала, на грани отчаяния и, хуже всего, испугана, хотя делает все возможное, чтобы скрыть это. Безуспешно — уж слишком она нервничает. Мэтт понимал, что причина в нем, и не знал, что с этим делать. И с ней тоже. Он вовсе не привык объяснять свои действия или поступки. Но этой Майклс стоит кое‑что объяснить. Например, насколько бесповоротно она заблудилась.
— Эми…
— Послушай, я ценю твое желание помочь, тем более что потеряла представление о времени. Но мне пора, так что…
Осознав значение долгого многозначительного молчания, Мэтт терпеливо ждал продолжения.
Которого не последовало.
Очевидно, она ждала его ухода, и он вдруг сообразил: девчонка собирается пойти за ним по пятам. Гордость не давала это признать, сразу видно!
— Хорошо, — кивнул он. — Увидимся в закусочной.
— Верно, — согласно кивнула она, самая упрямая женщина из всех его знакомых.
У Мэтта было несколько больше времени, чем у нее, поэтому он прислонился к дереву, откровенно наслаждаясь промелькнувшим на лице девушки раздражением.
— Верно, — повторил он. День был чертовски долгим и, кажется, переходил в еще более длинную ночь. И даже «Доктора Пеппера» не осталось, чтобы поддержать силы. Но Мэтт был полон решимости довести дело до конца.
Эми вздохнула, едва сдерживая злость, и направилась по тропе.
В противоположном направлении.
А Эми тем временем думала, что праведное негодование удивительным образом поднимает уровень энергии. Не говоря уже об уровне глупости. Господи, как она ненавидела сознание собственной глупости! Хуже этого может быть только проявление глупости в мужской компании! С ней и раньше такое бывало, не перечесть сколько раз! Она думала, что больше это не повторится, но, оказывается, ошибалась.
— Нужна помощь?
Эми поморщилась и медленно повернулась к Мэтту. Да, она нуждалась в помощи, и оба это знали.
Он по‑прежнему опирался спиной о ствол, сложив руки на груди. Солнечный луч поблескивал на рукояти пистолета у бедра. Мэтт выглядел сильным и чертовски крутым. Плечи достаточно широки, чтобы взвалить на них все ее проблемы. Волосы доходят до самого воротничка, немного взъерошенные, и явно нуждаются в стрижке. Чертовски сексуален, дьявол его побери! И стоит с таким видом, словно у него полно времени и никаких забот!
Ну конечно, никаких! Не он ведь заблудился!
Но было кое‑что еще… вроде как воздух между ними потрескивал электрическими разрядами. И дело не в птичках, пчелах или гребаном лосе!
А в сексуальном напряжении.
Эми очень давно, действительно очень давно не позволяла себе признавать подобные вещи и сейчас сильно удивилась. Эми насквозь видела мужчин, всех без исключения, обладая огромным опытом по этой части. Под внешним лоском мужчины, под какой бы там ни было маской: хороший парень, остроумный парень, сексуальный парень, — скрывались истинные черты характера, в любой момент способные проявиться.
Но Эми несколько месяцев подряд наблюдала за Мэттом, и тот всегда оставался… Мэттом. Веселый, уставший, расстроенный — он неизменно оставался собой: спокойным, отстраненным, бесстрастным. Ничто его не волновало. И нужно признать, это сбивало ее с толку. ОН сбивал ее с толку.
— Я в полном порядке, — повторила она.
Мэтт поднял бровь, выражая вежливое сомнение. Гордость размером с футбольный мяч застряла в горле Эми, не давая признать поражение. Но было еще и эго, твердившее о ее полном идиотизме!
— Со мной все прекрасно. Только скажите, в какой стороне юг.
Мэтт показал на юг.
Эми, кивнув, направилась туда, но он успел схватить ее за рюкзак и дернуть на себя.
Она вздрогнула и развела руки, пытаясь удержаться на ногах.
«Это Мэтт», — напомнила она себе, но мысль вызвала прилив жара, который она хотела бы свалить на погоду. Но стоит ли лгать себе?
Мэтт повернул ее на сорок пять градусов.
— Для того чтобы добраться до лесничества и твоей машины, нужно идти на юго‑восток, — сообщил он.
Верно! А ведь она знала это и теперь шагнула в нужном направлении.
— Берегись медведей! — окликнул Мэтт.
— Да, конечно, — пробормотала она, — а заодно и Горной феи.
— Справа!
Эми повернула голову и застыла.
О, сладчайший младенец Иисус! Там действительно медведь! Нежится под солнышком, большой, бурый, лохматый… гигантский! Лежит на спине, вытянув вверх лапы, в совершенной уверенности, что ужин ему обеспечен!
