Дарья Волкова - Малыш, который живет под крышей (СИ)
— Конечно. Сто километров в час, мам, я знаю правила.
Макс подавился бутербродом от такого вопиющего вранья. Закашлялся.
— Кира… — голос в динамиках похолодел. — Кто с тобой в машине?
Кира бросила на Макса вполне красноречивый взгляд. Очень красноречивый.
— Я взяла пассажира. Он оплатил бензин.
Макс машинально отметил прошедшее время.
— Кирочка… — голос в динамиках зазвучал угрожающе проникновенно. — Тебе озвучить статистику по пропавшим без вести по Питеру и Ленобласти? А по найденным неопознанным трупам?
— Мама!
— Не «мамкай»! Кто он?!
— У меня его паспорт! Он нормальный!
— Что значит — «нормальный»? Кого ты там подобрала на трассе? Алкаша какого-то?
— Мама, он совершенно нормальный! — Макс практически физически чувствовал, с каким нажимом произносится каждое слово. — Он архитектор. Из Питера.
Какое-то время динамики молчали.
— Архитектор? Паспорт видела, говоришь? Диктуй данные, я проверю. Как раз за компьютером.
— Мам, ты на работе, что ли?
— Да. Николай Васильевич попросил выйти, кое-что сделать нужно срочно. Диктуй.
Его данные продиктовали. Из динамиков явственно слышались щелчки клавиатуры.
— Нет. Ни одного Малыша нету. Чисто. Кира?
— Да?
— Ты его паспорт хорошо рассмотрела? — голос в динамиках стал немного другой. Заинтересованный.
Кира-Карлсон издала неразборчивое мычание.
— Сколько ему лет?
— Примерно мой ровесник, — тон девушки был странно мрачен.
— Что там со страницей «семейное положение»? Кольцо на пальце есть?
— Мама, перестань, пожалуйста!
— Что — «перестань»? У тебя в машине молодой, возможно, неженатый мужчина интеллигентной профессии. Он симпатичный?
— Немочь бледная. Тощий и страшный.
Тут Макс не выдержал. И подал голос.
— Я вполне симпатичный. И не женат. Если вас это интересует. Здравствуйте… кстати.
Кира покрутила пальцем у виска. Макс не выдержал и дернул ее руку обратно на руль. Сам покрутил пальцем у виска. Кира в ответ показала ему язык. Детский сад. Динамки угрожающе молчали.
— Значит, молодой, симпатичный, неженатый архитектор… — наконец, задумчиво произнес женский голос.
«А я еще я вышивать умею. И на машинке строчить» — у Макса хватило ума не произнести это вслух.
— Вы — петербуржец? — продолжился допрос.
— Коренной.
— Чем на жизнь нынче архитекторы зарабатывают?
— Дома проектируем. Перепланировка. Реконструкция. В общем, никакой работой не гнушаемся, — Макс, против своей воли, начал улыбаться.
— Почем до сих пор не женаты?
От прямоты вопроса Макс снова закашлялся. А, может, это простуда уже началась.
— Да как-то… знаете… не сложилось. Работа, карьера, бизнес собственный недавно открыл. Но я не теряю надежды.
Кира сделала характерный жест, будто сворачивает кому-то шею. «За руль держись» — почти беззвучно прошептал он в ответ.
— Ну-ну, — задумчиво протянул голос из динамиков. — Значит так, молодой человек. Слушайте меня внимательно. С вами говорит капитан полиции Биктагирова Раиса Андреевна, заместитель начальника эскпертно-криминалистического отдела главного следственного управления города Санкт-Петербурга. Мне известно ваше имя. Я знаю, что вы едете в одной машине с моей дочерью. И если через два часа она не появится дома…
— Через два с половиной, мам.
— Хорошо. Так вот. В этом случае через два часа тридцать две минуты по адресу вашего постоянного проживания выедет группа быстрого реагирования. В бронежилетах и с автоматами. Вам все ясно?
Смешно. Да не очень. Резковаты переходы от маньяка к потенциальному жениху и обратно.
— Так точно, товарищ капитан. Буду беречь вашу дочь как зеницу ока. Пыль с нее сдувать.
— Вольно. Кирочка, как подъедешь — позвони. Выйду, помогу сумки донести. Люба там, поди, насобирала солений-варений, да?
— Да, мама. Обязательно позвоню, как подъеду.
Снова что-то щелкнуло, вновь заиграла музыка. И какое-то время, кроме гитарных басов и ударных, не было слышно ничего. Макс смотрел на ее руки, лежащие на руле. Черные кожаные перчатки с неровно обрезанными пальцами. Руки у нее крупные, пальцы длинные. Барабанят по рулю. Молчит и пальцами барабанит. И тут Макс понял, что удары пальцев по рулю не просто так, а ровно в такт несущейся из динамиков музыке. Ритм быстрый, сложный, а она попадает. Вот поди же ты…
— Сволочь ты неблагодарная, МалЫш. Я тебя подобрала, обогрела, накормила. А ты…
— Извини.
— Кто тебя за язык тянул?! Ты мог жевать молча?
— Что, сильно тебя подставил?
— Да мне теперь месяц житья не будет! — Кира шлепнула ладонью по рулю. — Симпатичный холостой архитектор! Мечта, а не мужчина! О! Придумала. Скажу маме, что ты — гей.
— Скажи, — согласно кивнул Макс и принялся снова за бутерброд. — Это же у нас теперь не уголовно наказуемое деяние? А то опять — автоматчики, бронежилеты…
— Статью за мужеложество отменили лет двадцать назад. Хотя маменька моя полагает, что совершенно зря.
Макс хмыкнул. Краткого и шапочного знакомства с Раисой Андреевной хватило, чтобы не удивиться такому обстоятельству.
— А она что — действительно криминалист?
— Самый настоящий эксперт-криминалист. Университет МВД, факультет криминалистики, следственный комитет.
— Круто, — а Макс раньше думал, что у него маменька — дама суровая. Раиса Андреевна, судя по всему, дала бы Нине Федоровне Горенко сто очков вперед. — А ты, значит, Кира? — ответа не последовало. — Кира Биктагирова?
— «Артуровну» пропустил, — машина сбавила ход, перестроилась в правый ряд, вниз поползло стекло, а Кира щелкнула зажигалкой. Макс поморщился — терпеть не мог табачный дым, но не в его положении сейчас фыркать. Девушка затянулась, выдохнула дым в щель. — Раз уж у нас пошел такой интим, изволь величать по полной форме. Кира Артуровна Биктагирова.
— Внушает, — и в самом деле внушает. Звучит у нее имя. Звучит и «рычит». — Встает закономерный вопрос о национальности.
— Отец — татарин. По его собственному утверждению… матери он так рассказывал… Из бухарских ханов, — Кира как-то недобро усмехнулась.
— Бухарский — от слова «бухать»?
— Вроде того. Не умел, но любил. Ну и допился, в конце концов.
— Извини.
— Ерунда. Я его все равно почти не знала, он ушел, когда мне чуть больше года было.
Они какое-то время помолчали. Кира докурила, упаковала окурок в пепельницу. Закрыла окно.
— А в каком звании Кира Артуровна? — молчать было странно.
