Кэти Пирсон - Лучше только дома
— О, Матильду мы обожаем! Девчонка что надо!
Разговором я так увлеклась, что к Матильде немного опоздала. Она стояла у дверей, скорбно глядя в окно. Будь у нее часы, Матильда беспрестанно поглядывала бы на них и постукивала по циферблату, проверяя, идут ли они. Меня она встретила с красноречивым выражением, означающим «ну как ты могла?». Но дулась Матильда секунды две, не больше, а потом ринулась показывать свои работы — по-моему, превосходные. Чтобы иметь возможность сравнивать, пришлось украдкой поглядывать и на чужие. Рисунки Матильды красовались на всех стенах класса. Лучшим был автопортрет, достойный кисти Матисса (или я необъективна?).
Но особенно отрадной была реакция других детей. Мы гуляли по школе и отовсюду слышали крик: «Привет, Матильда!» — а она махала в ответ или останавливалась поболтать. Растроганная, я вспомнила недавний разговор с миссис Стил. Нет, с Матильдой все в порядке. Никогда не видела такого уравновешенного, уверенного в себе и довольного ребенка. Может, я не такая уж безнадежно плохая мать? Мысленно злясь на себя за то, что по вине миссис Стил столько ночей провела без сна, ломая голову, как бы помочь родной дочери, я вернулась в класс. На учительском столе лежала открытая книга для посетителей. Я прочла несколько записей.
«Что бы мы без вас делали, миссис Стил! Спасибо за то, что благодаря вам первая встреча нашего ребенка со школой стала настоящим счастьем!»
«Труд учителя требует полной самоотдачи, но миссис Стил нельзя упрекнуть в недостатке терпения и наблюдательности. За свою работу она заслуживает высочайших похвал».
Я подняла голову и увидела саму миссис Стил с едва уловимой самодовольной усмешкой на губах. Как будто это не детский праздник, а ее день. Я схватила ручку и крупно начеркала: «Учительница могла бы работать и лучше». В минутном приступе трусости я не подписалась, но она все равно поймет, чьих рук это дело, — и наплевать! О, сладость мести! Не могу дождаться следующего семестра, когда у Матильды будет новый учитель. Надеюсь, получше миссис Стил.
Кому: Делиссе, [email protected]
От: [email protected]
Тема: По бизоньим тропам
Опять укатила в свободную страну? Как же я тебе завидую! Возьми меня с собой, хотя бы спрячь в чемодане, — Корнуолл по сравнению с Нью-Мексико кажется медвежьим углом. Значит, теперь тебе грозит знакомство с его дочерьми? Дело принимает серьезный оборот. Но не волнуйся, ты им понравишься. А Карл к нам не собирается? С нетерпением жду, когда наконец смогу допросить… то есть расспросить его. А если вы решите пожениться, у меня появятся сразу три сестры — всю жизнь об этом мечтала. Забавно, правда? В тридцать восемь лет обзаведусь целой семьей, притом без подростковых ссор, ревности и истерик. Поскольку это напрямую касается не только тебя, но и меня, надеюсь, три сестрички милы и дружелюбны.
Кому: Делиссе, [email protected]
От: [email protected]
Тема: Скоропалительные браки
Извини, я же просто предположила. Конечно, судить еще очень рано. Я прекрасно понимаю, что ты пока и не думаешь выходить за Карла. Обязуюсь впредь держать свои домыслы при себе. Удачи тебе и до встречи в сентябре.
Кому: Джею, [email protected]
От: [email protected]
Тема: День икс
Сегодня было очередное обследование. С каждым разом проходить их становится все легче. Наверное, вошло в привычку, как регулярно бывать у дантиста. Досадно только, что забыть о болезни удалось всего на пару месяцев. Я вытеснила ее из памяти и продолжала жить. Перестала ежедневно осматривать и ощупывать себя, чтобы не свихнуться. Теперь домашние осмотры я предпринимаю только накануне визита к профессору Харрисону, чтобы убедиться, что жаловаться мне не на что. Так мне спокойнее. Что я терпеть не могу, так это подозревать, что шишка на спине — рак позвоночника, легкое покашливание — симптом рака легких, а каждая мигрень — верный признак опухоли мозга. С какой стороны теперь ждать атаки — неизвестно.
Сегодня я решила взять Дейзи с собой в больницу. Ритуал обследования мне уже знаком как свои пять пальцев: если врачи что-нибудь заподозрят, то возьмут анализы. Результаты будут готовы через пару дней. Сейчас я в таком состоянии, что мне вряд ли назначат экстренную операцию, приказав Дейзи начисто вымыть руки и ассистировать анестезиологу.
После больницы Дейзи собиралась на свой первый праздник, поэтому нарядилась в чудесное платьице, из которого Матильда уже выросла: темно-синее, бархатное, с отложным кружевным воротничком и манжетами и большим шелковым бантом-поясом на спине. Вся эта роскошь досталась нам от матери Алекса, давным-давно ее носила старшая сестра Алекса, Ребекка. В синем бархате, с хвостиком на макушке, Дейзи в больнице вмиг очутилась в центре внимания: все медсестры останавливались поболтать с ней и похвалить наряд. Наверное, после серых напряженных лиц больных смотреть на миловидную девчушку было особенно приятно. Сконфуженная Дейзи в ответ на приветствие каждой медсестры запевала «с днем рожденья», думая, что уже попала на праздник. На день рождения ее пригласили впервые. Матильда охотно рассказала сестричке, что день рождения — это когда дают подарки, играют, поют и едят торт.
— А кода будет товт? — допытывалась Дейзи, а я пыталась объяснить, что пока мы в больнице, но очень скоро уйдем отсюда — прямиком на праздник.
Пока Дейзи пела свою серенаду очередной медсестре (благодаря любезности младшего персонала больницы мой ребенок целый час был под неусыпным надзором), я разговорилась со своей соседкой по очереди, женщиной средних лет. До сих пор в приемной мне случалось говорить только с медсестрами — я опасалась ненароком разбередить свежие раны других пациентов. Но моя сегодняшняя собеседница сама завязала разговор, держалась непринужденно и казалась здравомыслящей.
— Вы сюда только на очередное обследование? — спросила она.
— М-да, — настороженно отозвалась я. — А вы?
— Я здорова уже шесть лет, — сообщила она, на всякий случай скрестив пальцы.
— Потрясающе! — Вот что я давно хотела услышать! — А я перед обследованиями всегда нервничаю, — призналась я.
— С годами тревога отступает, — заверила незнакомка.
— Кажется, я утратила веру в будущее, — разоткровенничалась я и сама удивилась тому, что вдруг озвучила эту мысль. Только теперь я поняла, что меня по-настоящему гложет.
— И совершенно напрасно. Я прекрасно понимаю вас, но ведь можно рассуждать и по-другому. Теперь, стоит мне только встревожиться, я говорю себе: «Ну скажи, что тебе терять? Ты же могла умереть еще два года назад, так что живи себе и радуйся». И странное дело: эта мысль всегда меня успокаивает и вселяет уверенность.
