Эми Лорин - Быть любимой
Кэтрин пошла на прием к Марку, и он сообщил ей после осмотра, что она в прекрасном состоянии и определенно беременна. Но, добавил он, она слишком напряжена. Когда она рассказала ему о своих страхах, он посмеялся и заметил:
— Кэтрин, ты наслушалась всяких сказок. Уверяю тебя, все будет в порядке. Ты бы удивилась, если бы знала, сколько женщин твоего возраста в наши дни рожают замечательных здоровеньких и красивых детей. А теперь, — добавил он, переходя на деловой тон, — я хочу, чтобы ты выполняла мои указания до мелочей. Перед уходом моя медсестра возьмет у тебя анализ крови. Она также даст тебе диету, которой ты должна придерживаться, и список витаминов, которые нужно принимать. И мне хотелось бы, чтобы ты бросила курить. Если это уж никак не получится, надо хотя бы курить как можно меньше. Я осмотрю тебя через четыре недели. И потом, Кэтрин, расслабься! Кстати, Мэт знает?
— Нет, я хотела знать наверняка, прежде чем сказать ему, — солгала Кэтрин.
— Вполне понятно. — Марк кивнул. — Ну что же, теперь иди домой и сделай его очень счастливым человеком.
Но будет ли он счастлив от этого известия? Кэтрин совсем не была в этом уверена.
Это как раз был тот редкий день, когда Мэт не был в деловой поездке, и она ждала его, судорожно теребя кольцо на пальце и расхаживая взад-вперед по гостиной.
Она остановилась как вкопанная, когда он вошел в комнату со словами:
— Добрый вечер, Кэтрин, как прошел твой день?
— Я сегодня не была на работе, — ответила она.
Он вопросительно поднял брови.
— Что-то случилось? — спросил он удивленно.
— Да. — Кэтрин умолкла, потом решилась. — Я ходила к Марку Хантеру.
Его лицо стало настороженным, и он взволнованно спросил:
— Ты что, больна?
— Не совсем. — Она опять заколебалась, чувствуя противную сухость в горле. — Я беременна, Мэт.
В комнате наступила мертвая тишина, и Кэтрин почувствовала, как по спине пробежал холодок. Лицо Мэта побледнело, уголок рта подергивался. Кэтрин не могла понять его чувств. Был ли это шок, гнев? Во всяком случае, это не была та счастливая реакция, которую предсказывал Марк. Холодок внутри разрастался, и Кэтрин сжала руки в кулаки, чтобы унять дрожь. Тишина все длилась, и ей казалось, что если Мэт так ничего и не скажет, то она закричит.
— А Марк уверен? Это уже точно? — спросил он наконец.
— Да, — еле выдавила она.
— А когда?
— В начале апреля.
Кэтрин могла видеть, как он подсчитывает сроки про себя. Затем, прищурившись, Мэт спросил:
— Ты сказала, что не совсем больна. Ты что, плохо себя чувствуешь? Марк думает, что возможны осложнения?
— Да нет же! Он сказал, что все прекрасно. Он не сомневается, что родится крепкий, здоровый ребенок. Это просто такое выражение! — Она едва сумела выговорить это. Нет, этот человек никак не выглядел счастливым от перспективы стать отцом.
— Такое выражение! — пробормотал он словно про себя. И вдруг возмущенно спросил: — Ты что, считаешь беременность формой болезни? Или дело в том, что ты носишь именно моего ребенка? Я подозреваю, что при первых двух беременностях ты не стала бы так говорить.
Она напряглась от обиды. Дав ему договорить, холодно заявила:
— Когда я ждала Дженис и Тома, я была почти девочкой. Ты должен признать, что теперь я уже перестала ею быть. — Она двинулась к двери, желая спрятаться от его обвиняющего голоса.
Мэт быстрым движением встал перед ней.
— Ты боишься?
— Да, — ответила она.
— Но ведь сейчас многие женщины благополучно рожают в твоем возрасте и даже старше, разве не так?
Неужели он хотел ее успокоить? Или хотел, чтобы его самого успокоили? Кэтрин не знала, но в этот момент ее внутреннее напряжение достигло предела, и ей было наплевать.
Прямо посмотрев в его непроницаемые серо-голубые глаза, она четко проговорила ледяным тоном:
— Так сказал Марк. Но ведь не ему предстоит пройти через это. И не тебе. Это произойдет со мной. — Оттолкнув его, она побежала в спальню.
Как ни странно, последующие недели были самыми спокойными и мирными за весь период их брака. Деловые поездки Мэта резко сократились, и он проводил вечера дома, лежа на диване, разложив бумаги на журнальном столике перед собой.
Кэтрин тоже стала приносить работу домой и удобно устраивалась с ней на ковре на полу, прикалывая свои рисунки к большой чертежной доске, прислоненной к тому же журнальному столику, но с другой стороны.
Их разговор сводился к редким замечаниям типа: «Тебе удобно?» или «Не хочешь ли чего-нибудь выпить?» После первой недели напряжение спало, а потом и вовсе прошло. Они не стали ближе, но атмосфера вежливой враждебности исчезла.
В пятницу в середине ноября Мэт неожиданно вошел домой, когда она обедала, и коротко спросил:
— Тебе обязательно возвращаться в свой офис сегодня?
— Нет, а что?
— Утром мне звонил Ричард. Вчера к ним приехали Чак и Коринна, и я пригласил всех четверых в мой домик в горах. Мне хотелось бы собраться и поехать как можно скорее.
Они ехали в разных машинах, потому что Ричард и Энн собирались в понедельник утром отвезти Чака и Коринну в Бостон и приехали в дом вечером. Предупрежденная заранее, миссис Дарси приготовила прекрасный ужин.
Кэтрин от души наслаждалась отдыхом. Мужчины уходили на весь световой день, Ричард и Чак охотились, а Мэт ходил за компанию, чтобы, по его словам, поднимать дичь. Поскольку они охотились за несколько миль от дома, то обед брали с собой.
Трое женщин проводили время в разговорах о детях, иногда гуляли, вдыхая прохладный осенний воздух, и пытались поближе узнать друг друга.
Рано утром в понедельник Кэтрин и Мэт проводили гостей и сами собрались и приготовились к отъезду. Вдруг Мэт спросил:
— Не сходить ли нам прогуляться напоследок?
Кэтрин радостно согласилась, потому что день был солнечным и ясным.
Они прошли около половины мили, и по дороге Мэт показывал ей травы и деревья. Внезапно, когда он остановился, чтобы указать ей на какое-то дерево вдали, послышался резкий щелчок, и Мэт, застонав, упал как подкошенный.
Обернувшись, Кэтрин вскрикнула и замолчала, зажав рукой рот, с ужасом наблюдая, как по его левому бедру растекается красное пятно.
— Бог мой! — хрипло прошептала она. — Тебя ранили!
На посеревшем лице Мэта были боль и изумление.
— Если я найду того идиота, который охотится так близко от дома, я убью его! — прорычал он.
Кэтрин опустилась на колени рядом с ним и воскликнула:
— Мэт, мы должны остановить кровь! У тебя есть платок?
Он протянул ей платок, который она прижала к ране, и сказал спокойно, хоть и напряженно:
