Марианн Кейс - Каникулы Рейчел
– Автоответчик, – пробормотала я Кислой Капусте, которая все это время невозмутимо сидела рядом со мной.
– Фы испольсофали один ис тфух сфонкоф, даже если не погофорили, – сказала она.
К пяти часам все посетители ушли. Пациенты были подавлены и молчаливы. Все, кроме меня. Я мечтала о самоубийстве.
После чая я открыла буфет в столовой, надеясь обнаружить там шоколадку, которую сегодня видела, и чуть не получила сотрясение мозга, потому что на меня обрушилась лавина печенья, кексов, булочек и шоколадок.
– Господи! – вскрикнула я, когда пакет с маленькими батончиками «Марс» едва не выбил мне глаз. – Что это такое?
– Это они откупаются от нас, – пояснил Майк. – Вечно носят конфеты мешками. Все, кроме этого урода – мужа Чаки. Он привез ей только пакетик мандаринов. Видала его накладные локоны?
– Что, у Дермота парик?
– Неужели не заметила? – рассмеялся Майк. – Да у него как будто барсук спит на голове.
– А что значит «откупаются»? – спросила я. Что-то я разволновалась.
– Наши родственники чувствуют себя виноватыми в том, что поместили нас сюда.
– С чего бы им чувствовать себя виноватыми? – спросила я. – Разве это не для вашего же блага?
– Ты и правда так думаешь? – спросил Майк, прищурившись.
– Разумеется, – напряженно сказала я. – Если ты алкоголик или наркоман, то тебе просто необходимо обратиться сюда.
– А для тебя это необходимо, как ты считаешь? Что я могла ему ответить? И я решила сказать правду.
– Послушай, – произнесла я заговорщическим шепотом. – Меня вообще здесь не должно было быть. Просто мой отец все неправильно понял и перестраховался. Я здесь только для того, чтобы успокоить родителей.
Майк сначала расплылся в улыбке, а потом засмеялся. Он все смеялся и смеялся.
– Что смешного? – раздраженно спросила я.
– Да ведь и я то же самое говорил, – улыбнулся он. – Я здесь, чтобы жена успокоилась. Чаки – чтобы муж от нее отстал, Дон – из-за матери, Дейви – чтобы не потерять работу, Эймон – из-за сестры, Джон Джоуи – из-за племянницы. Мы все здесь, чтобы доставить кому-то удовольствие.
Мне нечего было ответить. Что я могу сделать, если все они отрицают свою болезнь!
21
Наступило утро понедельника.
Ночью я спала ужасно. Мне снился Люк, я все время просыпалась в поту, с тяжелым сердцем. Утром надо было идти на группу: ожидались ЗЗД Нейла, хотя я не понимала, что значит это слово.
– Это значит Заинтересованный Значимый Другой, – пояснил Майк. – Например, жена, друзья или родители. Они приходят сюда и рассказывают всем, каким наказанием ты была дома, как ты беспробудно пила или кололась и вообще заедала их жизнь.
– Правда? – во мне проснулся вуайеристский интерес.
Настоящий ирландский сериал! Надо будет вытащить сюда маму и Хелен. Им понравится.
– А кто твои ЗЗД? – сухо спросил Майк.
– У меня никого нет, – удивленно ответила я.
– Что, тебя никто не видел, когда ты была под кайфом? – спросил он саркастически.
Я пришла в отчаяние. Как мне убедить этих придурков, что принимать успокоительные и поднимающие настроение средства – нормально? Если бы мои так называемые ЗЗД пришли в эту поганую группу, им совершенно нечего было бы сказать, кроме: «Она развлекалась».
– Последние восемь лет я жила не дома, – сказала я. – И я что-то сомневаюсь, что моя подруга, с которой мы вместе снимали квартиру, прыгнет в самолет и прилетит из Нью-Йорка, чтобы выступить здесь.
Майк понимающе засмеялся.
– ЗЗД Нейла – его жена, – сказал он. – ЗЗД – это обычно жены.
– Не понимаю, зачем жене Нейла сюда приходить, – я пожала плечами. – Нейл – не алкоголик.
– Ты уверена? – ревниво спросил Майк. – Откуда ты знаешь?
– Он сам сказал мне.
– Вот как?
Нейл и его жена уже были в Аббатском крыле, вместе с Мисти, Джоном Джоуи, Винсентом, Чаки и Кларенсом. Нейл выглядел примерным и благостным, как мальчик, собирающийся к первому причастию. Я ободряюще ему улыбнулась, но, похоже, он в этом не нуждался. Он в ответ состроил мне смешную гримаску. Я поняла, что будет очень скучно, и была слегка разочарована. А я-то надеялась все-таки послушать, как Джон Джоуи трахался с овцой.
Жена Нейла, Эмер, показалась мне еще некрасивее и бесцветнее, чем накануне. Я автоматически стала презирать ее за то, что она подняла целую бучу насчет пьянства Нейла. Терпеть не могу таких зануд. Готова поклясться, что она тоже примыкает к правому крылу ассоциации «Матери-католички – против удовольствий», как и Чаки. Пусть еще скажет спасибо, что Нейл не послал ее куда подальше.
Вошла Джозефина и заставила нас всех представиться жене Нейла. Потом она поблагодарила Эмер за то, что та пришла, и начала задавать вопросы.
– Не расскажете ли вы группе о пьянстве Нейла?
Я тоскливо вздохнула. Четыре пинты в субботу вечером – было бы о чем говорить! Джозефина посмотрела на меня. Я испугалась.
– Ну что ж, – сказала Эмер дрожащим голосом, – все было не так уж ужасно… – Она пристально разглядывала собственную юбку.
«Да не было ничего ужасного, ты, глупая корова», – подумала я и злобно на нее посмотрела.
– Он часто напивался? – спросила Джозефина. Эмер посмотрела на Джозефину взглядом кролика, которому посветили в глаза прожектором:
– Нет, – сказала она дрожащим голосом. – Почти никогда.
Она украдкой взглянула на Нейла, а потом опять занялась своей юбкой. Я все сильнее презирала ее.
– Он обижал вас и детей?
– Нет, никогда.
– Исчезал из дома на несколько дней?
– Нет.
– Оставлял вас без денег?
– Нет.
– Оскорблял вас словами?
– Нет.
– Бил вас?
– Нет!
– Был вам неверен?
– Нет.
Я начала было громко и глубоко вздыхать, чтобы показать, как скучно мне слушать этот разговор, но вспомнила о Джозефине и сочла за лучшее воздержаться. Джозефина сказала:
– Должно быть, хоть что-нибудь из перечисленного он все-таки делал, иначе не оказался бы здесь.
Эмер пожала своими костлявыми плечами и даже головы не подняла.
– Вы боитесь мужа?
– Нет.
– Я хочу кое-что прочесть группе, – сказала Джозефина. – Это ваши ответы на вопросы, предложенные вам, когда Нейл поступил сюда.
– Не надо! – воскликнула Эмер.
– Почему? – вкрадчиво спросила Джозефина.
– Потому что… потому что там все неправда!
– Значит, неправда, что Нейл… – Джозефина взяла со стола листок бумаги, – что Нейл сломал вам нос, подбородок, руку, что он гасил об вас сигареты, прищемлял вам руки дверьми, спустил вашего младшего ребенка с лестницы, так что девочке пришлось наложить сорок восемь швов…
– Не надо! – закричала она, закрыв лицо руками. Я просто не могла поверить! Одно дело – соврать, сколько ты выпил, а другое дело – все эти ужасы… Эмер зарыдала, а Нейл бросил на нее злобный взгляд. У всех остальных, как и у меня, был шок. Я беспокойно ерзала на стуле, и не только потому, что на сей раз мне достался самый неудобный, – просто все эти психотерапевтические игры мне больше не нравились. Сначала-то было забавно, а теперь все происходило всерьез и стало страшновато.
