Дженнифер Холл - Звездное качество
— Какое это имеет значение? Пленка принадлежит мне. Если захочу — могу показать ее любому.
Она направилась к бару и налила шотландского виски, подав бокал Питеру.
— Выпей. Тебе не помешает.
Питер потянул виски.
— Чего ты хочешь? — голос его стал хриплым, хотя он знал, какой будет ответ.
— Питер, ты уже выложил карты на стол.
Закрыв глаза, он простонал.
— Оливия.
— Да, — задумчиво сказала Хизер. — Это было бы очень хорошо, но я не настолько несносна — хочу играть честно. Все, к чему я сейчас стремлюсь, это попасть на прослушивание к Марку Бауэру.
Питер, потягивая виски, посмотрел на нее с недоверием.
— И только?
— Представь себе, — Хизер согласно кивнула. — Я хочу, чтобы ты представил меня Марку. Заинтересуй его. Устрани все препятствия. У меня на видео записаны лучшие мои отрывки. Покажи ему. Устрой только прослушивание, остальное я сделаю сама.
— А если я не смогу?
Хизер покачала головой, давая понять, что этого не должно быть.
— Ты должен. Для своего же блага. Иначе твой отец узнает, что престиж семьи подорван, — она подняла тост в честь Питера. — Договорились?
* * *Дрю Стерн пытался пройти через толпу фотографов и репортеров, которые, словно пчелы, толклись и жужжали у входа в «Спаго». Моментально щелкнула камера, вспыхнул яркий свет, и в его сторону повернулись все микрофоны.
Репортер «Энтертейнмент тунайт» буквально бросился к нему, задавая вопрос.
— Дрю, что нового в твоей жизни?
Дрю деликатно отклонился в сторону, продолжая идти вперед. Он удивился.
— Чтобы кто-нибудь был в моей жизни?
— Дрю, а ты кого-нибудь имеешь в виду?
— Мне бы хотелось, — в его памяти вдруг всплыло женское лицо, то, которое он увидел на пляже, а потом в открытом кафе. Кто она? И почему он не может ее забыть?
Уже в ресторане Дрю переходил от одной группы к другой. Приветствовали его тепло, но как-то формально, со смущением — Дрю Стерн редко посещал голливудские вечеринки. И всегда приходил один.
Дрю не волновали сплетни, возникающие по поводу его появления. Он и сейчас не собирался здесь долго оставаться — не любил голливудские вечеринки, отличающиеся претенциозностью и фальшью, качествами, только отталкивающими его. Дрю интересовало только хорошее кино, а голливудские фанфары и спесь его абсолютно не трогали.
Званый вечер в «Спаго» был устроен в честь вышедшего в прошлом месяце приключенческого фильма. В воздухе пахло деньгами. Продюсер Чак Марсден лично пригласил Дрю. Симпатия к Чаку и их хорошие рабочие взаимоотношения заставили его посетить вечер.
Взяв с подноса бокал шампанского, Дрю осмотрелся: блестящая публика, ничего не скажешь.
Голди Хон и Курт Рассел заинтересованно беседовали с Мелом Гибсоном и Шер. В уголке ресторана Донна Милз потягивала шампанское, а Джеки Коллинз усердно намазывала икрой бутерброд. Фей Дануэй пыталась завладеть вниманием Джека Николсона и Алека Болдвина.
Внезапно рука Дрю с бокалом шампанского замерла в воздухе — в противоположном конце ресторана он увидел мелькнувшую фигуру женщины.
Это была она!
Поставив в сторону бокал с шампанским, Дрю прошел через весь ресторан, стараясь не потерять ее из виду и сократить дистанцию между ними. На ней было красное короткое платье, волосы высоко подняты и закручены в узел. Издалека она выглядела настолько сексуально-привлекательной, что у Дрю вдруг вспыхнуло желание заняться с ней любовью.
Он настиг ее, когда она уже подошла к парадной двери, и коснулся ее плеча, желая встретиться с ней и, наконец, узнать, как ее зовут.
— Да? — спросила она с ноткой равнодушия, повернувшись к нему, — это была не она, не та женщина, которую он собирался увидеть.
— Простите, ошибся, — сказал он, собираясь уйти. — Я принял вас за другую.
Женщина обрадовалась: она узнала его, и от ее равнодушия не осталось и следа. Протянув свою руку, юна ласково сказала:
— Не уходи, милый, — он заметил в ее голосе легкий южный акцент. — Не спеши, — она все еще протягивала руку. — Меня зовут Мона, — ее брови изогнулись. — А ты Дрю Стерн.
Ее заинтересованность была очень заметна, и она ее не скрывала.
— Да, — согласился он.
Мона проворковала:
— Милый, ты выглядишь таким разочарованным. Неужели я так непривлекательна?
Дрю понравилась ее хорошо сложенная фигура.
— Дело не в этом. Я уже объяснил. Я принял вас за другую.
— Ну, тогда, — зашептала она, придвигаясь ближе и беря его под руку, почему бы нам не провести свой вечер?
Дрю уже почти не колебался, собираясь дать согласие, когда заметил, с какой готовностью устремилась она к нему: забыться в объятиях женщины будет блаженством. Но если он это сделает, его близость с Моной станет ничем иным как утолением своих эгоистических желаний. Постель без любви, без глубоких чувств и порывов сердца — только удовлетворение физических потребностей. И хотя многие: женщины пытались завоевать его сердце, никому это не удавалось за последнее время. Дрю не подпускал их к себе. Его пугала мысль, что придется заботиться о ком-то. И даже не в эгоизме было дело. Еще никого не полюбив, он уже заранее мучился, представляя, что, полюбив кого-то, он начнет его боготворить, а затем внезапно потеряет. Что тогда с ним будет?
Он не знал ответа на этот вопрос. И не пытался его найти. Меньше всего ему хотелось страдать. У него в жизни этих страданий и так было предостаточно.
— Что ты скажешь? — поторапливала его Мона, лукаво улыбаясь и покачивая бюстом. — Я буду такой, какой ты меня захочешь видеть.
Дрю пытливо посмотрел в лицо Моны, желая найти и не находя того, что так хотел увидеть. Нет, она не та женщина, с которой ему хотелось бы быть, не та женщина, чье лицо так поразило его, все чаще и чаще возникавшее в его памяти. Он хотел увидеть женщину с побережья. Если бы это была она, он рискнул бы попытать счастья.
— Это проблема, — со вздохом сказал Дрю, освобождая свою руку, чтобы затеряться в толпе. — Вы не сможете.
* * *— Великолепный спектакль, — восторженно изрек Джинкси, появляясь из спальни Хизер, после того как Питер ушел. — А ты действительно замечательная актриса. Получилось лучше, чем сегодня по телефону, когда я слушал тебя. Ты запомнила свои слова и произнесла их убедительно. Хороша была и импровизация. — Джинкси протрусил к бару, налил себе и поднял тост в честь Хизер. — Браво, моя дорогая!
Хизер села на диван, отбросила челку со лба и одним глотком выпила содержимое бокала.
— Мне было очень неприятно все это.
