Александра Торн - Поединок страсти
Кэйт разомкнула губы. Ее вкус опьянил его сильнее шампанского. Когда она коснулась языком его губ, он застонал от удовольствия. Его охватило желание поцеловать ее всю сразу, он чувствовал себя таким же безумцем, каким с незапамятных времен становился всякий влюбленный мужчина.
С трудом оторвавшись от ее сладких губ, он опустился к ее груди, восхищаясь ее совершенством. Твердые темно-вишневые соски будто звали к прикосновению. Лаская грудь языком, он все крепче прижимал ее к себе, пытаясь коленом разомкнуть сжатые ноги.
Когда это удалось, Команчо нежно погладил ее лобок и затем мягким, осторожным движением проник пальцем в ее лоно. О, это было прекрасно, это было воплощением всех его любовных грез. Если бы за тело Кэйт с него требовали выкуп, он, не задумываясь, отдал бы свою жизнь. Она должна узнать, что он чувствует, прямо сейчас, в эту самую минуту. Он должен ей сказать прежде, чем станет обладать ею.
Приподнявшись, Команчо хотел было признаться Кэйт в своих чувствах, но вдруг увидел на скале какого-то человека, держащего в руках непонятный предмет, блестящий в лучах полуденного солнца…
Кэйт сходила с ума от желания. Уже долгое время у нее не было мужчины, и никогда у нее не было мужчины, столь опытного и столь нежного. Прикосновения Команчо казались ей близкими и незнакомыми одновременно. Она и подумать не могла, что позволит ему прикасаться к себе. Но теперь Кэйт чувствовала, что умрет, если остановит его.
Сумасшествие! Это было настоящее сумасшествие, самое сладкое безумие, у нее никогда такого не было. Сейчас, пожалуйста, сейчас! Кэйт с наслаждением скользила руками по мужественным линиям его плеч и ягодиц, чувствовала вкус его кожи.
Внезапно Команчо застыл. Затем, без всякого предупреждения, вскочил, схватил ее и кинулся в заросли. Кэйт была слишком поражена происходящим, чтобы сопротивляться. Неужели это новый способ заниматься любовью? В своем ли он уме? Или, может, это очередная насмешка с его стороны?..
Команчо бежал не останавливаясь. И только оказавшись там, где Кэйт привязала Дульсинею, он опустил ее на землю. Безумная страсть, которая светилась в его глазах минуту назад, уступила место какому-то другому, неизвестному ей чувству. Он был насторожен и напряжен, как человек, вышедший на охоту за крупным зверем. Или, скорее, как зверь, почуявший охотника.
— Что случилось? Почему ты бежал, как сумасшедший? — спросила Кэйт.
— На вершине скалы что-то было.
Кэйт почувствовала, как воздух сгущается в легких.
— Что-то… или кто-то?
— Не могу сказать. Но в ту минуту я понял, что тебя необходимо оттуда увести.
— Но моя одежда — я же не могу вернуться домой в таком виде!
Приникнув к окулярам своего бинокля, Детвейлер наблюдал за происходящим. «Давай, давай, давай! Положи ее на лопатки! Возьми эту чертову сучку!»
Он преследовал Кэйт Прайд неделями, сопровождая то в Кервилл, то в Сан-Антонио, внося в списки имена всех, с кем она встречалась — архитекторов, декораторов, различных консультантов. Такая работа заставляла его буквально карабкаться на стену от злости. Ему уже хотелось завязать с подобного рода деятельностью, и вдруг судьба преподносит нечто пикантное: Кэйт Прайд вышла из-за деревьев, разделась и присоединилась к купальщику.
Вот это уже что-то стоящее, подумал Детвейлер, чувствуя, как закипает в его жилах кровь. Жаль, что не слышно, о чем они говорят… Он получал удовольствие, наблюдая за людьми, занимающимися сексом. Этому научил его Блэкджек. О, сенатор мог порадовать любого, даже самого извращенного зрителя! Если бы все женское население узнало, какое грозное оружие он прячет в брюках, каждый раз на выборах он собирал бы колоссальное количество голосов.
Не обращая внимания на то, что пот струится по его лицу, Детвейлер все крепче и крепче сжимал бинокль. Неожиданно он вспомнил один эпизод из своей прошлой жизни.
В 1965 году он и сенатор — тогда все без исключения звали его просто Блэкджеком — развлекали себя спиртным в кабачке «Пэптонг» на малоизвестной бангкокской улочке в Таиланде. Изрядно надравшись, они пустились гулять, переходя от кабака к кабаку в поисках приключений и женщин. Наконец слишком пьяные для того, чтобы двинуться дальше, они осели в каком-то дешевом ресторане, залитом неоновым светом и обещавшем какое-то фантастическое зрелище.
Они продолжали пить. Представление уже было в полном разгаре: милая парочка — мужчина и женщина — занимались сексом, выделывая такие штучки, что голова шла кругом. Затем на сцену вывели дрожащую обнаженную маленькую девочку с маленькими торчащими грудками и редкими волосами на лобке. Ей вряд ли можно было дать больше двенадцати. Конферансье объявил, что она девственница, и спросил, есть ли в зале желающие выйти на сцену и посвятить ее в женщины.
— Черт побери, — прорычал Блэкджек. — Мы не можем позволить, чтобы этим занялся какой-нибудь молокосос. Такими делами должен заниматься настоящий мужчина. Что скажешь, Дет?
Детвейлер отрицательно помотал головой.
— У нее слишком плоская задница и титек почти нет. Этот подарочек не для меня.
Блэкджек был в стельку пьян, и его собутыльник не сомневался, что он оставит свою затею и предоставит почетное исполнение ритуала кому-нибудь другому. Но Блэкджек все-таки шатаясь взошел на сцену под шквал аплодисментов и спустил штаны…
Конферансье метнулся за сцену, чтобы принести одеяло, но Блэкджек послал его ко всем чертям. Он схватил девочку и принялся мять ее грудь и ягодицы с такой силой, что у бедняжки на глазах выступили слезы.
Пьяно осклабившись, он обслюнявил два пальца и пощупал жертву, кивнув аудитории, как бы подтверждая сказанное о ее невинности. Затем приподнял девочку за ноги с такой легкостью, будто она была куклой, и грубо овладел ею.
Детвейлер никогда не забудет ее тонкий, пронзительный крик, ее несчастные глаза, когда Блэкджек заставлял бедняжку изгибаться и дергаться под одобрительный рев пьяной публики. Именно тогда Детвейлер понял, что смотреть, как берут какую-нибудь сучку, так же приятно, как иметь ее самому.
Теперь, глядя, как этот кобель-управляющий гладит внутреннюю сторону бедра Прайдова отродья, Детвейлер воображал себя рядом с Кэйт. Учащенно дыша, он пытался быстро расстегнуть штаны. В это мгновение бинокль выскользнул из его рук. Когда Детвейлер вновь приложил его к глазам, мужчина, только что охваченный страстью, вскочил на ноги, схватил женщину и скрылся в зарослях кедра.
Черт! Этот кобель наверняка увидел отблеск стекол его бинокля. Нужно сматывать удочки.
Глава 13
Кэйт проверила текст, набранный на компьютере и, не обнаружив ни одной ошибки, нажала клавишу печатающего устройства. Принтер принялся за работу. Первые платежи по процентам должны быть покрыты в девять с половиной месяцев. Аутбэк должен открыться вовремя, и ничто не помешает этому, ничто! Даже ее собственные чувства.
