Джина Грэй - Возвращение домой
— Если вы думаете, что я собираюсь спокойно сидеть и слушать все это, то вы…
— Ну, ну, сын, не кипятись, — предостерегающе сказал Уилл, взяв Пола за руку.
Он перевел взгляд с Эвелин на Сару. Здоровая половина рта скривилась, и эту гримасу следовало расценивать как улыбку примирения.
— Справедливость есть справедливость. Сара, я могу называть тебя так, дорогая?
Она кивнула:
— Конечно.
— Хорошо, хорошо. Ну вот, поскольку Сара член семьи Эвелин, стало быть, она вправе занять место в правлении.
— Да черт побери, отец! — снова вспылил Пол.
Но отец усмирил его взглядом.
И тут же с льющейся через край обезоруживающей доброжелательностью, которой Уилл искусно пользовался, он откатил кресло от стола и поехал к Саре. Здоровой рукой пожал ей руку.
— Мы, Кэтчемы, придаем очень большое значение семье, ты сама увидишь. И сейчас я хочу первым приветствовать тебя. Теперь ты с нами. И, моя дорогая, я искренне надеюсь, ты извинишь нас за волнение, за небольшой переполох. Мы вовсе не грубияны. Просто все вышло неожиданно, нас застали врасплох. Здесь нет ничего личного. Ты ведь понимаешь, правда?
Сара улыбнулась ему и почувствовала огромное облегчение.
Рурк посмотрел на нее, и во взгляде его ясно читалось: «Ну и наивный же ты ребенок!»
— Не попадайся Уиллу на удочку. Не воспринимай как несчастного инвалида. Он стреляный воробей. Можешь не сомневаться, он разозлился не меньше Пола, но понимает — другого выхода нет. В отличие от сына Уилл слишком умен и не собирается тратить время и силы на схватку, которую наверняка проиграет. Он пытается перестроиться и найти способ заставить сложившуюся ситуацию работать на себя.
— Ты хочешь сказать, что его улыбки и слова — чистая фальшивка?
Рурк пожал плечами.
— Ну конечно, может, и не совсем, но я бы советовал не расслабляться и не терять бдительность. Если ты дашь шанс, старый буйвол втопчет тебя в землю.
— Да почему же? Человек в его состоянии едва ли захочет взять бразды правления такой компании, как «Эв», в свои руки?
— Нет. Но он и все остальные хотят получить возможность продать свои акции. Им всем постоянно нужны деньги. Уже несколько месяцев подряд они давят на меня, требуют разрешения пустить акции в открытую продажу. Вероятнее всего они сразу же начнут обрабатывать тебя в надежде, что ты поддашься и повлияешь на меня.
— Я думаю, у вас есть причины сохранять «Эв косметикс» в рамках семьи.
— Несколько причин. Первая — самая первая — мое твердое обещание Джо. Вторая — я знаю Кэтчемов. Если бы я разрешила пустить акции в продажу, они освободились бы не от одной-другой — на рынке появились бы крупные пакеты акций.
— То есть их купили бы страховые компании, банки и инвестиционные фирмы?
— Да. А они, естественно, захотят внедрить в совет директоров своих людей.
— И что в этом плохого?
Эвелин посмотрела на Сару долгим взглядом.
— Джо всегда говорил: мудрый хозяин никогда не наймет конокрада охранять табун лошадей. И я думаю, он прав.
— Но вы же не собираетесь продавать свои акции, значит, контрольный пакет ваш? И я думаю, новые владельцы акций не станут ворчать, как члены семьи. Они чужие.
— Возможно. Но я знаю, как управлять Кэтчемами. И кроме всего прочего, я не хочу, чтобы чужие, посторонние люди запускали руки в мою компанию. Я ее строила с нуля. И буду управлять ею, как хочу.
— Гм, по-моему, это честно, если иметь в виду все жертвы, на которые вам пришлось пойти, — с улыбкой сказала Сара. — Вы отдали ребенка, вышли замуж за старика из-за денег, чтобы наладить «Эв косметикс», да, компания должна оставаться вашей. Вы ее заслужили.
Удар был точным, как и рассчитывала Сара. В зеленых глазах Эвелин появился еле заметный блеск. Она обратила свое мраморное лицо к дочери и ничего не сказала.
Взяв сумочку, Сара поднялась и пошла к двери. Схватившись за ручку, не удержалась и оглянулась:
— Я надеюсь, это стоило того.
Глава 14
— Почему ты отпустила ее в таком настроении? Почему не объяснила?
Эвелин отвела взгляд от пустого дверного проема, в котором только что исчезла Сара, и посмотрела на Рурка.
Его темные брови сошлись на переносице, гнев, смущение, любопытство — все это отразилось на лице.
— Мне было бы трудно объяснить. Я действительно вышла замуж за Джо из-за его денег.
— Что?
— Это правда. О, и он, конечно, понимал. Это часть нашей сделки, ее условия предложил Джо.
— Сделки? Ты хочешь сказать, твой брак с Джо Кэтчемом был сделкой? Не верю!
За долгие годы знакомства с Рурком Эвелин всего несколько раз видела его таким ошеломленным. Она даже развеселилась.
— Это правда. Я работала гримершей в Голливуде, на студии «Эпик», когда мы встретились. Мэделин тогда была четырнадцатилетней девочкой, но уже пять лет снималась в кино. В общем, пошла по стопам матери. Джо навещал ее в студии, а я работала в фильме, в котором у нее была роль. Почти с первой минуты нашего знакомства Джо решил жениться на мне. — Эвелин улыбнулась, ее лицо смягчилось. Как красиво ухаживал за ней будущий муж. Цветы, звонки, записки, романтические ужины, бесчисленные знаки внимания. Она вспомнила обезоруживающую ковбойскую галантность Джо, его юмор, силу и нежность, и теплая волна омыла ее сердце. — Я сказала, что не люблю его, а он ответил — не важно. Он любил меня и не сомневался, что я тоже научусь. Словом, Джо предложил финансовую поддержку «Эв косметикс», если я соглашусь за него выйти. К тому времени моему бизнесу было чуть больше шести месяцев, я работала полный день на студии и изо всех сил старалась запустить свою косметическую линию. И с каждым днем все основательнее залезала в долги. Деньги нужны были отчаянно. Раньше я никогда никого по-настоящему не любила и сомневалась, что такое случится в будущем. Мне нравился Джо, я уважала его, ну и вот… — Она пожала плечами. — Конечно, сомнения возникали, но я рассудила: если каждый получает то, что хочет, сделка честная. Выйти замуж без любви, но за порядочного мужчину, который нравится, казалось малой ценой за осуществление мечты.
Но Эвелин не упомянула, что, кроме всего прочего, она отчаянно хотела детей. Почему-то после того, как она отдала Сару, у нее возникло неодолимое желание — испытать материнство.
Но, к сожалению, эта мечта оказалась несбыточной.
Она растила троих детей Джо, которых очень любила, несмотря на сложность их характеров, но признавалась себе — это не то. Даже сейчас сердце Эвелин ныло от боли.
— Но ты же любила Джо, — настаивал Рурк. — Черт побери, я знаю, ты его любила. Достаточно было посмотреть на вас вместе, чтобы понять.
