Десмонд Элли - Богатство или счастье?
– Ты не можешь уехать! Я не хочу пережить это снова! – почти прокричал Родриго. Он был очень бледен. Если бы Эшли не знала его хорошо, она бы подумала, что он испуган. – Знаешь ли ты, что я испытал, когда ты поступила так однажды? Имеешь ли ты хоть малейшее представление о моем тогдашнем состоянии? – Она только пожала плечами. – В ту неделю, еще до того как ко мне вернулась память, я оказался на грани безумия. Пять минут назад ты была – и вдруг испарилась. Я не знал ни причины твоего исчезновения, ни где тебя искать. Все, что мне осталось, – это невнятная писулька, еще больше меня запутавшая!
Такие откровения непробиваемого Родриго прозвучали для Эшли как гром среди ясного неба.
– Я не могла и подумать, что ты будешь чувствовать себя подобным образом…
– Боже мой! Да ведь именно ты должна была рассказать мне всю правду о нашем браке!
Впервые услышав от него такие слова, Эшли не могла с ними не согласиться. Действительно, как можно было быть такой черствой и глупой, чтобы не предвидеть, каким ударом ее действия будут для ничего не подозревающего мужа? Она тогда испугалась и поспешила переложить ответственность на другого человека.
– Ведь я же полностью тебе доверял, – разгорячившись, продолжал Родриго. – Сначала у меня просто не было другого выхода. Но наши отношения развивались очень быстро, и очень скоро я привык думать о тебе не как о посторонней женщине, а как о своей жене. И вдруг все это на меня сваливается.
Эшли чувствовала себя ужасно виноватой. Ей никогда не приходило в голову, что его холодное к ней отношение во многом вызвано ее же собственным поведением.
– Я, наверное, действительно показалась тебе ужасно эгоистичной. Но я на самом деле не думала, что ты будешь по мне скучать.
– Кем же ты меня считала? Чурбаном бесчувственным?
– Почти… Ты всегда казался мне холодным и непробиваемым.
Он невесело улыбнулся.
– Меня воспитывали в строгости и с детства убеждали, что никогда не следует быть зависимым от женщины. К тому же я слишком хорошо видел, насколько несчастливыми оказались браки моих отца, деда и многих предков. И когда Бартоломео решил меня переубедить, было уже слишком поздно. Он прекрасно это понимал и именно поэтому написал столь абсурдное завещание. Оно означало его последнюю отчаянную попытку доказать мне, что если я смогу взять на себя смелость и открыться перед женщиной, то брак обязательно будет счастливым.
– Ну, уж насчет этого не знаю, – заметила Эшли, – но вот Каса дель Хорхес ты сохранил, что уже неплохо.
– Между прочим, сразу, после того как ты ушла из офиса Патрика, он позвонил мне…
– А еще говорят, что именно женщины всегда все разбалтывают!
– Когда я узнал, что тебе было от него нужно, мне стало очень неловко, – продолжал Родриго. – Я понял, что сам довел тебя до такого состояния.
Она посмотрела на него с удивлением и недоверием.
– Не понимаю, что с тобой. Разве ты не обрадовался? И почему вдруг тебе стало неловко? Ведь я сама хотела подписать документ, который бы гласил, что я не претендую на твои деньги и имущество.
– Но это было бы неправильно, потому что ты имеешь полное право претендовать.
– Пусть имею, но не хочу. Я вовсе не так корыстна, как это тебе казалось.
Он тяжело вздохнул.
– Я убеждал себя, что ты интересуешься исключительно моими деньгами, потому что это помогало подавить мои настоящие чувства к тебе.
Эшли приподняла брови.
– Не понимаю.
– Когда у меня была амнезия, я привык к тому, что ты все время рядом. А, вспомнив все, я был взбешен, ибо подумал, что тебе удалось одурачить меня.
Она слегка покраснела.
– А почему обязательно одурачить? Мне представляется, что можно было бы посмотреть на все и по-другому.
– Но я видел все именно так, – подхватил Родриго. – Я больше не мог тебе доверять, однако все еще хотел видеть тебя рядом с собой. И дело тут не только в ощущениях, которые я испытывал, занимаясь с тобой любовью…
– Что не мешало тебе убеждать меня в обратном, – не удержалась Эшли.
– Я… как бы это лучше сказать…
– Да уж как-нибудь скажи. – Глаза Эшли улыбались.
– Я боялся. Довольна? Я боялся признаться и тебе, и себе, что нас соединяет не только секс. Я боялся поверить тебе. Но, приехав с тобой на остров, я решил, что слишком подозрительно к тебе отношусь. И как только вновь расслабился…
– … я объявила, что беременна, – закончила за него Эшли.
– Именно. И снова я понял, что ты скрывала от меня правду. В течение той недели мы были с тобой очень близки. Ничего подобного у меня никогда не было с какой-либо другой женщиной. И вдруг выясняется, что ты все это время знала, что вынашиваешь моего ребенка, но мне ничего не говорила. Я с ужасом думал, что ты можешь скрывать от меня все, что угодно.
– Я боялась твоей реакции, – попыталась она защититься, хотя прекрасно понимала, что именно ее скрытность негативно сказалась на его к ней отношении.
– Я хотел, чтобы ты была со мной честной. А ты все время что-то недоговаривала. Это просто выводило меня из себя. Под конец я стал обвинять тебя в том, что сам считал полным бредом, – сказал Родриго. – Я не сомневался, что ребенок мой, но сам убеждал себя, что с тобой нужно быть крайне осторожным и сначала все проверить. – Эшли с жадностью ловила каждое его слово. – Я старался убить свои чувства к тебе. Найти противоядие…
– Можно подумать, что я какая-то болезнь, – тихо заметила она.
– Единственное, что помогало, – это не видеть тебя. И я уже думал, что почти справился, как вдруг ты спустилась к завтраку в этом кимоно. Все мучения оказались напрасными. Я понял, что ты остаешься для меня все такой же желанной.
– Но ты был так суров…
– Прости, я злился не на тебя, а на себя, за то, что не мог контролировать свою страсть. Именно поэтому я вел себя столь надменно.
– Это и стало для меня последней каплей, – призналась Эшли.
– Такое больше никогда не произойдет. – Родриго с надеждой посмотрел на жену. – Как ты думаешь, у нас есть шанс начать все сначала? Давай попробуем. Пожалуйста!
Она покачала головой.
– Я не хочу жить с человеком, для которого привязанность ко мне сродни болезни.
– Поверь, это совсем не так, – запротестовал Родриго. – Ты даже не представляешь, сколько для меня значишь. – Он с нежностью смотрел на жену. – Там, на острове, ты сказала, что я был счастлив, живя в сказке, которую ты придумала. Это чистая, правда. Я никогда не был счастливее… Теперь ты, наверное, понимаешь, как я себя чувствовал, когда эта сказка в одночасье исчезла. Ведь я думал, что ты любишь меня. И мне это очень нравилось.
– Правда? – еле слышно произнесла Эшли, еще не веря во все происходящее.
