Маргарет Уэй - Обретенная любовь
Джина повернулась и быстро пошла прочь, в голове у нее была полнейшая суматоха. Нельзя игнорировать ни самого Даффи, ни его угрозы. Этот человек вызывал в ней ужас. Какой у него зловещий взгляд. Все представилось даже намного ужаснее, чем сначала. И она оказалась тому виной! Необходимо срочно предупредить Сая!
Попытка поговорить с Сайрусом о встрече с Чадом Даффи закончилась неудачно, он даже не захотел слушать ее. Он считал Чада Даффи самой последней из забот. Чад представлялся ему абсолютно безнадежным человеком, который никак не мог ему навредить. Глядя на этого высокого сильного мужчину, Джина подумала, что причин для беспокойства, видимо, нет. Но все же страхи остались! Сильные и глубоко въевшиеся, которым она не могла дать ни названия, ни объяснения.
Джина навсегда запомнила день рождения Бэкки, день, когда ее мир чуть не рухнул. Было ясное, жаркое утро. В саду и в доме все сияло и блестело. Хозяева и гости расположились в саду на газоне. Сэр Джошуа, высокий, худощавый, стройный, Боб Годдард, Кира, Джина и Бэкки в лимонном шифоновом платьице с голубой вышивкой — все ждали Сая, чтобы вместе посмотреть слайды. Сайрус Брандт задерживался, и Кира начала волноваться. У него было предостаточно времени, чтобы вернуться из Лэнглэнда, куда он отвозил ветеринара.
Кира выглядела великолепно. Боб Годдард не выпускал ее руку из своей. Старый сэр Джошуа повернулся к Джине, сидевшей рядом с ним:
— Надеюсь, что я зря волнуюсь. Но у меня плохое предчувствие. Не хочу об этом говорить Кире, но вы, молодая леди с такими серьезными глазами, скажите мне, что я зря волнуюсь. — Он горестно махнул рукой и смотрел на нее, ожидая успокоения.
Волна паники охватила и Джину! Какое-то время она не могла вымолвить ни слова. Он встревоженно спросил:
— Я вижу, вам передалось мое беспокойство, — сухо произнес он, покусывая нижнюю губу. — Я так и думал. Ваше напряжение передалось мне, а мое вернулось к вам. Расскажите мне об этом Даффи. Кира говорила мне, что ваш бывший управляющий — мерзавец. Мне даже имя его не нравится, Сай безгранично бесстрашен. Но мой жизненный опыт подсказывает, что у сильного мужчины меньше преимуществ, чем у беспринципного, колеблющегося и изменчивого противника.
— Сэр Джошуа, вы пугаете меня!
— Я и сам себя пугаю, моя дорогая, — отрывисто сказал он и разжал пальцы. — Однако как случилось, что мы заговорили о таком в этот чудесный день, когда к моей внучке вернулось счастье и здоровье!
— Думаю, мы с вами настроены на одну волну, — слабо проговорила Джина.
— Ты ведь любишь его?
— Это так очевидно? — Она повернула свое бледное лицо, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Для таких старых глаз, как мои, — да, дорогая. Я всегда восхищался Саем. Всю свою жизнь мечтал о таком сыне или зяте. Но он ушел от нас. Все это уже в прошлом. Кира собирается выйти замуж за Боба Годдарда, ты, наверное, знаешь. Она говорила тебе?
— В общем, да, сэр Джошуа. Она выглядит такой счастливой.
— Да! — согласился ее отец. — Мое самое заветное желание — чтобы у них все сложилось удачно. С Гавином она не была счастлива. Я не должен так говорить, не знаю, почему вообще так сказал. В любом случае это правда. Да, Кира действительно очень красивая женщина! Если бы только ее мать видела ее сегодня с нами! Жена всегда говорила мне, что я неправильно веду себя с Кирой, но я никогда не слушал. Я ужасно испортил свою любимицу и должен взять на себя вину за многие ошибки дочери.
Джина наклонилась и взяла его за руку:
— Вы не так уж сильно ее испортили, сэр Джошуа. Кира очень хорошая женщина, и, я думаю, она будет отличной женой Бобу.
— Возможно, мне очень хочется так думать.
Кира подошла к ним и нежно положила руку на плечо отцу.
— О чем это вы здесь так долго болтаете?.. — она внезапно смолкла, в изумлении глядя перед собой.
К ним через изумрудно-зеленые газоны во весь опор мчался всадник.
Дэйв Уэллс, управляющий Баухинии, направлялся прямо к ним.
«Вестник несчастья!» — подумала Джина.
— Произошло несчастье — ужасное несчастье. Босс!
Больше Джина уже ничего не слышала. Ощущение страшной беды оглушило ее.
Дэйв Уэллс никак не мог перевести дыхание, Боб Годдард подскочил к нему:
— Что случилось?!
Старый сэр Джошуа поднялся на ноги, его руки с выступающими синими венами тряслись. Кира кричала через газон миссис Кэссиди, чтобы та забрала Бэкки в дом. Джину захлестнула волна, волна боли и горя. Так вот что суждено ей пережить! Сай! Это имя эхом отдавалось в голове.
— Сай! — она выкрикнула его имя, как будто ей нанесли смертельный удар.
Старый сэр Джошуа бросился к ней, она качнулась и упала в обморок.
Очнулась она на кровати в спальне Киры, Кира держала ее за запястье и произносила ее имя:
— Джина, Джина, дорогая!
Джина с трудом ощутила себя в этом бренном мире.
— Как ты напугала нас, бедная девочка! Успокойся! Сай в порядке, моя дорогая, у него лишь поверхностная рана. Если бы мы только прислушались к тому, что ты говорила о Чаде Даффи. Он поджидал Сая с винтовкой у перекрестка! Сай снизил скорость на повороте, и тот выстрелил. Но, слава Богу, с ним была Бодалла. Она увидела Чада и залаяла. Даффи побежал и, убегая, выстрелил еще раз. Пуля задела Саю плечо. Бодалла набросилась на Чада и сильно его искусала.
— А Даффи, где он сейчас? — спросила Джина, румянец понемногу проступал на ее щеках.
— Мик Райан арестовал его. Сай в порядке. Он потерял немного крови, и все. А вот ты нас всех перепугала. Я никогда не видела такого длительного и ужасного обморока.
Кира проследила за взглядом Джины. На пороге стояла Бэкки и смотрела своими огромными глазищами с длинными черными ресницами.
— Можно мне войти, мамочка? Я хочу увидеть Джину.
Мать кивнула.
— Тебе очень плохо, Джина? — спросила она.
Маленькое личико было озабочено.
— Не очень, моя дорогая. Я скоро буду в порядке.
— Хорошо, только поскорее. Дядя Сай собирается повесить мой портрет, и он сказал, что мы вряд ли сможем это сделать без Джины.
— Я начинаю думать, что мы вообще вряд ли обойдемся без Джины, дочка!
Кира наклонилась и поцеловала Джину в щеку.
— Отдохни еще немного. Бренди тебе поможет. Ну а теперь, Бэкки, мой ягненочек, иди сюда и поцелуй Джину. Ей станет лучше намного быстрее.
Бэкки чмокнула Джину в нос.
— Я люблю тебя, Джина. И мне очень нравится твой подарок, он всем нравится. Мне жаль, что ты заболела, но нужно встать, потому что дядя Сай собирается повесить мой портрет.
Джина улыбнулась этим мягким, но настойчивым ноткам в голосе.
