Френсис Дэвис - Таинственный Восток
— Думаю, вам так часто приходилось слышать подобное, что это стало утомительным, мисс И…
— Карен.
— Карен. Но, понимаете, говорю вам как фотограф, я просто поражен, как вы похожи на… Ну, наконец-то, подумала она, собираясь с силами.
-..молодую Симону Синьоре. Клэр коротко хохотнула, подавившись хересом.
— Многие люди, — заметила она, справившись с приступом смеха, — отмечали, что Карен и Индира похожи друг на друга.
Эрик скептически поднял бровь, продолжая рассматривать Карен.
Она ждала, с трудом сдерживая восклицание «Ага!», когда он согласится с этим.
Эрик искоса смотрел на нее, поджав губы. Затем наклонил в сторону голову, покусывая изнутри щеку.
— Нет, — сказал он наконец. — Я этого не нахожу. Прежде всего, Клэр, у Индиры более тонкая кость. — Он помахал перед собой в воздухе руками, обрисовывая большими пальцами строение костей лица Индиры. — И уголки ее глаз слегка приподняты вверх. Линия подбородка острее, изгиб шеи более выразителен. Я все это говорю вовсе не для того, чтобы умалить ваши достоинства. — Он протянул свою руку и успокаивающе похлопал Карен по руке, так, как того заслуживают те, кто всегда стоит на втором месте.
— Да будь я проклята! — воскликнула Клэр.
— Возможно, — глубокомысленно произнес Эрик, — сходство, как и красота, зависит от того, кто оценивает.
— Возможно, — согласилась Клэр, покачав головой.
Карен просто оцепенела. Все было не так, как она ожидала. Эрик не был зол. Не был ни ироничен, ни язвителен. Казалось, он был абсолютно искренним. Он просто не знал ее. Может быть, из-за освещения? При другом освещении он поймет, что она — это Индира. Симона Синьоре! Она не так уж сильно прибавила в весе! Ну, десять-двенадцать фунтов. Это же ничто для модели.
Эрик взглянул на часы.
— Почему бы нам всем вместе не пообедать?
— Было бы неплохо, — сказала, не подумав, Карен.
— Боюсь, я не смогу, — одновременно с ней произнесла Клэр. — Я обедаю с Ричардом. Мы еще раз хотим посмотреть Beau Geste. — Она натянуто театрально улыбнулась Карен и нарочито посмотрела на часы. — Ах, Боже мой! Я уже опаздываю. Прошу прощения, дорогие, но мне пора. — Она схватила свою сумку и устремилась к двери.
Карен вскочила.
— Клэр! Пожалуйста…
— Да, Клэр, — сказал Эрик, провожая ее до двери, — ты так и не сказала, о чем хотела поговорить со мной, а вот я хотел поговорить с тобой об Индире.
— В другой раз, — пробормотала Клэр, исчезая за дверью. — Поговори об Индире с Карен. Она знает ее лучше, чем любой из нас.
И она ушла, а Карен осталась наедине с Эриком.
Он расположился в кресле, подперев голову рукой, и стал пристально разглядывать Карен. Он совсем не изменился. Стал чуть более загорелым, чем был до ее отъезда, но все так же блестели его глаза, его рот был все таким же привлекательным, а на голове по-прежнему была копна светлых кудрей. В то время как он смотрел на нее, его глаза темнели, и вот раздался разбирающий сердце грустный вздох.
— Я так сильно скучаю по Индире. Как вы думаете, она вернется?
— Кто может знать это наверняка? Должно быть, все же из-за освещения, продолжала размышлять Карен. Не буду ничего говорить ему. Пусть все увидит сам.
— Не возражаете, если я пересяду вон туда? — Она пересекла комнату у него перед глазами и уселась на пустой стул, который до этого занимала Клэр. Здесь свет будет падать на другую сторону ее лица, более удачно. Она приподняла подбородок и притворилась, будто что-то разглядывает в противоположном углу комнаты.
Эрик качал головой, думая о чем-то своем, почти не замечая ее, глубоко погруженный в свой собственный мир.
Но наконец он поднял глаза и сказал:
— Пообедаете со мной, несмотря на то что Клэр отказалась? Буду очень вам благодарен. Мне хочется поговорить с кем-нибудь об Индире. Я скучаю по ней до умопомрачения.
— Буду рада, — отозвалась Карен. Обед должен совершить чудо. Она предложит какое-нибудь место, где Эрик и Индира вместе наслаждались каким-нибудь особенно запоминающимся блюдом, и когда он там ее увидит, то сразу же почувствует связь.
— Я очень соскучилась по супу из цыпленка, что подают у Менни. Менни подойдет?
— Индира и я любили ходить туда. «Именно то, что нужно!» — сказала она про себя.
Он закусил губу.
— Это не совсем то место, куда мне хотелось бы пойти пообедать, но если вы желаете, тогда, конечно, мы пойдем в любом случае.
У Менни Карен выбрала столик на двоих у окна, откуда можно было наблюдать за заходом солнца. В его квартире было слишком темно. Может быть, нужно было больше света, естественного света. Она поискала глазами Роба, но его нигде не было видно. Можно вздохнуть с облегчением — меньше беспокойства.
Заказ у Эрика принял официант, которого она не знала.
Эрик повернулся к ней со словами:
— Когда Индира впервые привела меня сюда, мы сидели вон за тем столиком. А очень бледная светловолосая женщина сидела как раз там, где сидите сейчас вы.
— Да? — ободряюще произнесла она.
— Да нет, ничего особенного. Просто грустно вспоминать все это. Индира спросила меня, нахожу ли я эту женщину красивой, и была очень удивлена, когда я ответил, что нет. Но я действительно равнодушен к блондинкам. — Его глаза быстро, как язычок змеи, скользнули по ней. — Прошу прощения, я не хотел быть грубым. Может быть, так происходит потому, что я сам блондин.
— Я понимаю, что противоположности притягиваются. Но ведь это лишь внешность, не правда ли? Она же не отражает внутреннего содержания человека.
— О, с моей точки зрения, именно внешность и отражает внутреннее содержание. Так же, как многие люди утверждают, что глаза — это зеркало души. Возьмем, например, ваши глаза.
— Да? — нетерпеливо отозвалась она, стараясь поймать и удержать его взгляд, но он быстро отвел глаза в сторону.
— Глаза Индиры были искренние и доверчивые. Ваши же полны коварства и зла.
Ну, это уже просто нелепо! Коварные? Что он имеет в виду, говоря о коварстве? Она подняла глаза и увидела, что к ним приближается Роб с заказом на подносе. Итак, он здесь, но кто же он теперь? Он казался теперь очень высоким и жилистым. Щеки запали, подбородок приподнят вверх, аристократично, почти нагло, одна бровь иронично наползает на лоб. Когда он записывал их первый заказ, его руки были мягкими и пухлыми, теперь они стали костлявыми и научились грациозно и элегантно расставлять суп и сандвичи.
— Будьте осторожны, сэр, — предостерег Роб Эрика. Теперь у него был низкий тенор, интонации стали, бесспорно, британскими. Его взгляд скользнул в сторону Карен. — Ужасно жарко.
