Елена Лагутина - Звездочка
Рита вскрикнула, словно от боли:
— Нет…
По ее щекам ползли слезы. Она продолжала стоять, упрямо смотря на небо. Как будто еще надеялась, что там что-то изменится.
Он снова обнял ее:
— Все хорошо…
Она помотала головой:
— Нет…
Потом подумала и не стала продолжать.
«Зачем ему это знать? — сказала она себе. — Я загадала великую глупость. Не важно, что звездочка не сумела вырваться на свободу… Мы сумеем вырваться… Мы обязательно сумеем!»
— Да уж, выдалась ночка, — проговорила Маша в микрофон. — Мчатся тучи, вьются тучи… Невидимкою луна, и так далее. А тучи как люди… Послушайте, друзья мои! Почему солнечный день сменился такой вот напастью? Солнце было, я прекрасно помню, а теперь все на небе обстоит так, что трудно в это поверить! Но ничего… С вами я, ночная бабочка. Полетели искать свет. Пора…
Она нажала на «плэй».
Грустная мелодия вполне отвечала ее настроению. За окно было лучше вообще не смотреть — сразу нападала тоска. Нечеловеческая…
«Сейчас завою, как волчица…»
Последнее время все валилось из рук. Что-то происходило с ней. И слезы — вот они, пожалуйста, не замедлили явиться! «Надо показаться психиатру, — сердито смахнула слезы Маша. — Этак докатишься до вечного, вселенского плача».
«Полетели искать свет»…
Она вспомнила про Ритку. Везет Ритке. Судя по ее физиономии, она уже его отыскала. Ну, так как долго ей не везло, с другой-то стороны…
Мелодия кончилась.
— Жаль, — сказала Маша. — Хорошей музыки никогда не бывает много. Я знаю одну женщину, господа, которая сейчас счастлива. Позвольте же мне подарить ей, тоже ночной бабочке, вот эту мелодию. Тебе, Риточка. Будь счастлива…
Она включила «Нотр-Дам де Пари». «Белль»…
— Ужасно хочется, хорошая моя, чтобы Бог наконец-то выдал тебе порцию счастья, — прошептала она в микрофон. — Помни, ты у нас самая прекрасная женщина на свете. Найди свое Чудовище. И преврати своей любовью в Принца…
— «Преврати его в Принца, ма белль…»
Сергей вздрогнул.
Обернувшись, он увидел, что Рита уже спит. Свернувшись калачиком, подложив ладонь под щеку — она спит, как ребенок. На лице ее безмятежная улыбка.
«Как странно все, — подумай Сергей. — Почему мне кажется, что эта женщина говорит именно о ней? Или все на самом деле связано невидимыми нитями судьбы?»
Он не посмел взять приемник — как будто Рита слушала эту мелодию и во сне. Он взял только телефон, вышел на кухню. Набрал номер.
Хрипловатый, низкий голос ответил:
— Алло…
— Ночь кончилась, — сказал он.
— Мне кажется, что ночь только начинается, — сказала ночная бабочка. — Посмотрите в окно. Тучи сгущаются… Впрочем, может быть, кончилась ваша ночь. Вы нашли счастье… Да?
Она не понимала, о чем он говорит.
— Пожалуйста, поставьте нашу песню, — попросил он.
— Какую?
В этот момент телефон пикнул и вырубился. Кончилась карта, догадался он. В сердцах отбросив мобильник, подошел к окну.
Небо и в самом деле было обложено тучами.
«Почему она забыла обо мне, — подумал он. — Впрочем, ей ведь звонит столько людей…» Она принесла ему счастье. Он обязательно позвонит ей завтра. Послезавтра. Скажет ей спасибо.
Он ведь знает — ночь начала терять над ним власть именно тогда, когда он услышал ее тихий голос.
Он вернулся в спальню.
По радио пела Кэнди Найт. «Она вспомнила», — улыбнулся он.
А Рита спала и, когда он лег рядом, доверчиво обхватила его руками и ногами, точно боялась, что кто-то его отнимет.
Теперь он боялся пошевелиться.
Так и лежал, глядя на тени, причудливо расположившиеся на потолке.
Она включила то, что сама хотела сейчас услышать. Обидно, что их разъединили… Ей понравились его слова. Его голос…
Телефон снова зазвонил.
«Вот чем хорош ночной эфир — дозвониться проще», — обрадовалась Маша.
Она схватила трубку.
— Ну что? — услышала она вместо того голоса совершенно другой. — Готова ли ты к встрече со мной, крошка? Сегодня мы увидимся… Ты узнаешь вкус моих губ…
— Да всегда пожалуйста, — хмыкнула Маша и повесила трубку.
«Черт! Так всегда — ждешь праздника, а получаешь удар по зубам. Вот тебе и ночной эфир, — подумала она. — Бедная Ритка! Сколько же ей звонит таких гадов!»
Она заварила кофе — ужасно хотелось спать. Взяла сигарету.
Вышла в «предбанник». Пока играет музыка, можно пожить своей жизнью. Можно пожить…
Рассвет с трудом пробрался через завесу туч. Зазвонил будильник.
Рита подняла голову, сонно посмотрела на часы.
— Боже ты мой, — вздохнула она. — Только пять часов… Еще бы спать и спать…
Она осторожно, чтобы не будить его, встала.
Но он проснулся.
— Ты куда? Так рано…
— Я же с Машкой поменялась, — сказала она. — Пора. За сегодняшние удовольствия пора расплачиваться. Тяжелым дневным трудом.
Она уже оделась и слегка подкрасила губы.
— Черт, — пробормотала она. — Дожила до седин — и не научилась пользоваться косметикой! Ты выбрал кошмарную женщину!
— Я выбрал женщину, которой не нужна косметика, — рассмеялся он. — Мне кажется, совсем неплохой выбор…
— Но я же когда-нибудь покроюсь морщинами! — заметила она. — Не вечно же такая лафа тебе будет…
— О, к этому моменту я тоже постараюсь покрыться морщинами, — сообщил он. — Я еще и попытаюсь согнуться в три погибели… Так что гармония нам по-прежнему будет обеспечена.
Она почувствовала, что ей не хочется уходить. Совсем. Никогда и никуда… «Я ведь ничего о нем не знаю, — напомнила она себе. — И плевать, Я знаю достаточно. Мне хорошо с этим человеком… Это главное!»
Он тоже встал. Оделся.
— А ты куда?
— Не брошу же я тебя одну на полутемной улице, — пояснил он. — Провожу тебя до твоей работы, раз уж тебе взбрело в голову непременно туда отправиться.
Она ничего не сказала. Ее первый раз провожали. Она всегда чувствовала себя самостоятельной — и теперь ее лишали этой привилегии. Но как ни странно, она не испытывала по этому поводу никакого недовольства. Наоборот…
— Пошли?
Он стоял, одетый в плащ. Снова показалось, что она видит свою первую любовь. С розами, выплывающими из темноты… Что тогда было для нее важнее? Розы? Или высокая фигура в плаще, который был ему мал?
Так и сейчас — кто из них, носящих одно и то же имя, похожих друг на друга, ей важнее? Этот человек — или воспоминание о том, первом?
— Да, — сказала она, вкладывая свою ладошку в его руку.
«Я потом отвечу себе на этот вопрос, — решила она. — Не сейчас… Будет еще время…»
