Екатерина Вересова - Вспомни обо мне
Сначала они стояли у костра молча, потом девица обратила внимание на Кристинино платье.
— О, какой классный прикид! — похвалила она. — Сама делала? Где достала такой бисер?
— Нет, не сама, — отозвалась Кристина, — мне его подарили.
— Все равно классно, — сказала Мэри. — Слушай, а ты вообще — системная или нет?
— Как это?
— Ну, прозвище у тебя есть?
— Нет у меня никакого прозвища.
— Просто шляешься?
— Просто шляюсь. Я актриса. Бродячая… — мрачно добавила Кристина.
— Здорово! — искренне восхитилась Мэри. — А ты можешь нарочно заплакать?
— Могу.
— Ну, заплачь.
— Попробую, — пожала плечами Кристина, — вообще-то на голодный желудок трудно.
Она закрыла ладонями лицо, и через полминуты, когда отняла их, из глаз ее градом катились крупные неподдельные слезы. У «хиппушки» сам собою открылся рот.
— Вот это да! — прошептала она.
В этот момент из пещеры, пошатываясь, вышел Монтана и, увидев плачущую Кристину, бросился к ней.
— Что ты, Кристинка? Что случилось?
— Не мешай ты! — накинулась на него Мэри. — Она же нарочно плачет!
— Зачем это еще — нарочно?
— Ну я, я ее попросила! Ты вот смог бы так?
— Я — запросто… — И он скроил такую жалостливую рожу, что девушки просто покатились от хохота.
Монтана неторопливо скинул джинсы и футболку, потом плавки, и принялся спускаться по скалам вниз.
— Куда это он? — спросила Кристина.
— Купаться, — сказала Мэри, равнодушно провожая глазами его удаляющуюся фигуру.
От громкого хохота проснулись и другие «хипы», и стали один за другим выползать из пещеры. Некоторые тут же скидывали с себя одежду и, по примеру Монтаны, шли к морю. Кристина решила, что не искупаться в такое чудесное утро будет просто грех. Она тоже скинула платье, потом — маленькие трусики и, придавив одежду камнем, как делали остальные, стала осторожно спускаться вниз.
Вслед ей кто-то восхищенно присвистнул. «Вот это девочка…» — услышала она возглас одного из парней. Впрочем, такая реакция на ее обнаженную фигуру была ей уже не в новость.
Скала уходила в море — чтобы попасть в воду, надо было прыгать. Кристина, как всегда, нырнула «солдатиком». В этом месте море было настоящим — не то что на городских пляжах. Нырнув и открыв в воде глаза, Кристина увидела в ней кучу всякой живности: рыб, медуз, морских коньков… А потом она заметила настоящее морское чудовище, которое стремительно к ней приближалось. Когда оно подплыло ближе, то оказалось Монтаной — за спиной у него развевалась во всей своей красе хипповская шевелюра.
Когда он поравнялся с ней, у обоих кончился воздух в легких, и они как ошпаренные выскочили на поверхность.
— Как ты спала? — спросил Монтана, обнимая Кристину в воде и пытаясь вставить ей в попу свою болтающуюся, как дохлая рыбка, пиписку.
— Нормально, — сказала Кристина, отбиваясь от его рук, — только я опять ужасно хочу есть. Надо что-то делать.
— У меня еще осталось немного денег и… «дури». На деньги мы пожрем в кафешке, а «дурь» обменяем на дешевое пиво и креветки.
— Зачем?
— Как зачем? Продавать… Только смотри не болтай, а то потом от «хвостов» не отделаешься.
— А как же мои вещи? — спросила Кристина.
— Вещи можешь оставить у меня на вилле, — небрежно махнул Монтана в сторону скалы с пещерой, — слуги за ними присмотрят…
Уже через час Кристина с Монтаной, нагруженные двумя сумками, вышли на исхоженную тропу местных торговцев вразнос. Тропа эта начиналась возле санатория «Черноморец» и тянулась по пляжам вдоль всего побережья.
— Кому пиво?.. Свежие креветочки… — выкрикивал Монтана, и Кристина вторила ему:
— Покупайте — не пожалеете… Какая жара без пива, какое пиво без креветок…
Жара на самом деле только-только начала набирать силу, и очень скоро юные торговцы почувствовали это на своей шкуре. Кристина была одета в шорты и топик, которые она предварительно постирала прямо в морской воде. На голове у нее сидела все та же соломенная шляпка. Ей казалось, что это самая подходящая одежда для торговли вразнос — не жарко, удобно, в случае чего можно зайти в воду. Однако она ошиблась. Голые плечи и поясница очень быстро подгорели на солнце и начали нестерпимо болеть. Пришлось накрыться грязной футболкой Монтаны, которую он обнаружил в своем рюкзаке.
— Креветки! Крупные черноморские креветки! — кричала Кристина голосом, который уже срывался в истерику.
Она удивлялась мужеству местных торговок, которые с удивительной легкостью и без всякого раздражения таскали по пляжам огромные сумки с пирожками и прочей снедью, выкрикивая с южным акцентом:
— Пирожки домашние! С персиком, с яблоком, с грушами! Горячие, свежие, с любовью приготовленные! Медо-овая пахлава, с орешками! Самая вкусная на пляже!
Люди с удовольствием покупали у них еду. И со столь же завидным упорством игнорировали Кристину с Монтаной. Торговля у них шла неважно. Люди неохотно пили на пляже пиво, а в адрес креветок иной раз отпускали крепкие выражения. В глубине души Кристина соглашалась с ними по поводу этих жалких червячков, которые и креветками-то назвать было сложно.
И тогда она решила сменить тактику. Главное было — выделиться в этом многоголосом хоре торговцев, добиться, чтобы на тебя обратили внимание.
— Мелкие креветочки — сладкие, как семечки! — стала кричать она, копируя местный украинский акцент. — Начни — не оторвешься! А к пиву — самая лучшая закусочка!
Новое начинание сразу же принесло плоды. Почему-то у местных брали лучше — наверное, рассуждали, что, если живет здесь, побоится подсовывать некачественный товар.
— Переходи и ты на местный диалект, — шепотом посоветовала Кристина Монтане.
— Все равно меня не признают за своего — с таким-то «хайром»…
— А ты спрячь хвост под футболку. Ну-ка, давай попробуй что-нибудь гаркнуть по-ихнему.
Монтана нахмурился, сосредоточился и выдал:
— Пыво пакупаем, свэжее, холоднэнькое… — При этом у него получилось скорее что-то кавказское, чем южнорусское.
Кристина расхохоталась, а Монтана сплюнул от досады.
— Чем так выкрикивать, тебе лучше вообще помолчать, — сказала она сквозь смех.
Впрочем, как только у Кристины пошло дело с креветками, пиво стало продаваться само собой. Иногда у них спрашивали, откуда креветки, и Кристина каждый раз придумывала историю про то, как ее батя — суровый и мужественный черноморский рыбак — выезжает с раннего утра на промысел и привозит из своих тайных местечек по два ведра этого отборнейшего морепродукта. А Кристина, как послушная дочка, выходит продавать.
