Эйлет Уолдман - Любовь и прочие обстоятельства
— Я все знаю про тех ястребов, — говорит Уильям. — Пэл-Мэл живет на доме номер девятьсот двадцать семь на Пятой авеню. В Центральном парке водятся полосатые ястребы, широкохвостые ястребы, скопы, пустельги и соколы. Я все про них знаю, Эмилия.
— Отлично, Уильям. Нам пора домой.
Глава 18
Джек возвращается домой с двумя сумками продуктов. Мы с Уильямом ждем его почти час. Уильям бежит к отцу и прижимает его к двери. Джек ставит сумки и наклоняется.
— Я тобой горжусь, — говорит он, а Уильям разражается слезами. Джек не обращает внимания на плач. — Школа этической культуры — отличное место.
— Я не поступил в Колледжиэйт! — кричит Уильям.
— Уилл, детка, это не важно. В Школе этической культуры тебе очень понравится. У тебя будет уйма друзей. И я больше не желаю слышать ни слова о школах. Ладно? Это вообще не важно, Уилл. Ты поступил в прекрасную школу, и точка.
Джек выпрямляется и поднимает сына на руки. Другой рукой он пытается подхватить пакеты, но я их быстро забираю.
— Что это?
— Мне не хочется сегодня заказывать ужин, — отвечает он. — Я собираюсь приготовить киббе.
Джек идет на кухню и сажает Уильяма на стул.
— Уилл, ты поможешь мне готовить киббе? Такое, как готовит бабушка?
— Ты будешь готовить? — уточняю я, идя за ним с пакетами.
— Конечно.
— С каких это пор ты умеешь делать киббе?
— Я тысячу раз видел, как его готовит мама. Думаю, справлюсь.
Джек начинает вынимать покупки. Кладет на стол кусок мяса, завернутый в бумагу, упаковку кедровых орехов, ставит бутылку с оливковым маслом. Оно органическое, произведено в Калифорнии и стоит тридцать два доллара.
— Наблюдать за тем, как готовит другой, и готовить самому — это разные вещи, — замечаю я.
— Ты всего один раз наблюдала, как моя мать готовит киббе, и научилась делать это сама.
— Потому что я умею готовить. А ты — нет.
— И я умею.
— Яичница — это не готовка. И спагетти с магазинным песто — тоже.
Джек хлопает по столу пучком петрушки, отчего маленькие веточки летят во все стороны. Уильям смотрит на нас широко раскрытыми глазами.
— Черт возьми, Эмилия, — говорит Джек. — Мне неохота давиться дурацкой китайской стряпней. Я не хочу тайского салата из закусочной. Я приготовлю чертов киббе, даже если мне придется три часа висеть на чертовом телефоне и выслушивать чертовы мамины инструкции.
— Давай помогу. — Я разворачиваю мясо и кладу его в миску. Затем погружаю руку в холодные недра фарша и сжимаю кулак. Фарш лезет между пальцев, и тут я вспоминаю, что забыла вымыть руки.
— Прости, — говорит Джек.
— Нет, это ты меня прости.
— Ты забыла помыть руки, — замечает Уильям.
Нарезая лук, я думаю о матери Джека, Тмиме. До рождения Изабель она была любезна со мной, но сдержанна, даже чопорна. На свадьбе у нее было такое вытянутое, скорбное лицо, что моя бабушка подошла утешить ее, решив, что Тмима загрустила по своему покойному мужу и вспомнила себя в юности. Тмима покачала головой и сказала: «Там, откуда я родом, люди не разводятся».
Бабушка не могла поверить в то, что моя свекровь оплакивает уход шиксы[10] Каролины.
— Но зато Эмилия еврейка, — настаивала она.
Тмима качала головой и твердила:
— Никто. Никогда. Муж должен взять вторую жену, вместо того чтобы разводиться. Как делают арабы. Иногда так бывает. А теперь… эти молодые… они разводятся, даже не подумав о бедных детях.
Бабушка фыркнула и отошла. Что можно сказать женщине, которая предпочитает видеть своего сына многоженцем, нежели законным супругом, хоть и женатым во второй раз?
Я изо всех сил старалась покорить сердце свекрови. Когда она готовила блюда из цветной капусты и цыпленка, я внимательно наблюдала за ней, а затем, по глупости, подавала на стол то же самое, когда свекровь навещала нас. Я слишком поздно поняла, что Тмиме неприятны мои вторжения в ее кулинарное царство. Когда до меня дошло, я позвонила и упросила свекровь прислать любимого сладкого печенья Джека, заявив, что никак не могу его испечь, невзирая на все старания. По правде говоря, печенье у меня получается лучше, чем у Тмимы, потому что я кладу в тесто не маргарин, а масло. Ее печенье крошится во рту, а мое — тает. Еще она кладет в начинку слишком много миндаля.
Как выяснилось, чтобы заслужить любовь свекрови, нужно было потерять дочь. После смерти Изабель Тмима все бросила. В буквальном смысле. Сестра Джека сказала, что мать отшвырнула выбивалку для ковров, ушла в спальню, собрала чемодан и взяла такси до аэропорта. Приехав к нам, она вошла в квартиру и заключила меня в свои мягкие, рыхлые, пахнущие корицей объятия. Тмима обнимала меня, пока я плакала от боли и угрызений совести, и твердила:
— Знаю, дочка. Знаю. Когда мы жили в Сирии, я видела, как моя маленькая сестренка умерла от дифтерита. А до того как у меня родился Джек, я успела потерять ребенка, который появился на свет слишком рано. Я знаю, что это такое — лишиться маленького.
— Ты потеряла ребенка? — спросил Джек. — Я не знал. Ты не рассказывала.
— Ты многого не знаешь, — ответила Тмима. Она подошла утешить сына лишь после того, как я выплакалась.
— Я охотно приготовлю тебе киббе, — говорю я теперь. — Прости, что уже давно ничего не готовила.
— Ничего страшного, детка. Не то чтобы это было твоей работой.
— Эмилия вообще не работает, — замечает Уильям.
— Я взяла отпуск на работе, — объясняю я, поджаривая фарш с луком. Джек забыл патоку и сумах. Сомневаюсь, что он вообще об этом помнил. Сомневаюсь, что он знает об их существовании.
— А я возьму отпуск на кухне, — говорит Уильям и хохочет. Он слезает со стула и убегает. Я слышу, как он радостно вопит в коридоре.
— Ну, сегодня была настоящая драма, — говорю я.
— Она забила ему голову разговорами о школе, — отзывается Джек. Он достает из шкафа бутылку вина и два бокала.
— Твоя бывшая жена просто ненормальная.
— Я беспокоюсь за Уильяма. Очень. Ему как будто ничего не важно, кроме поступления в Колледжиэйт.
— Не волнуйся, с ним все будет в порядке. Лучше беспокойся о Каролине. Она попадет в психушку. Ее отвезут в клинику Бельвью. Наверное, там есть специальная палата для родителей, чьи дети не смогли поступить в школу их мечты.
Джек протягивает мне вино и отпивает из своего бокала, над верхней губой остаются алые «усы». Я отхлебываю и перекатываю вино во рту. Мне невыносим вкус алкоголя. Я пью, только когда хочу напиться пьяной. Приглушить эмоции или хотя бы воспоминание о них.
— Она думает, от этого многое зависит, — вздыхает Джек.
