Марлен Сьюзон - Ночь ошибок
Но все же ее сомнения не рассеялись окончательно.
– Так сильно мучился, что преспокойно развернулся у моих дверей и ушел после вечера в Сидни-Гарденз.
Деймон рассмеялся.
– Да, я был настолько спокоен, что мне пришлось среди ночи купаться в Эйвоне, пытаясь прийти в себя. – Он чмокнул ее в кончик носа. – Я безумно хотел тебя. И до сих пор хочу, – печально добавил Деймон, взглянув вниз.
Несмотря на то что он только что обрел чарующее облегчение в глубинах ее тела – а может, именно поэтому, – его мужское достоинство, налившееся силами, гордо поднялось вверх, требуя продолжения.
Лили также перевела взгляд вниз.
– Поразительно!
И впрямь поразительно, черт побери! В его-то возрасте – да это просто чудо.
– Ты снова превратила меня в ненасытного жеребца.
На этот раз они не спешили. Лили, осмелев, очаровательными движениями исследовала тело Деймона, а он самозабвенно купался в чистоте и глубине ее чувств. Она оказалась еще более страстной женщиной, чем он предполагал.
Они взмыли до заоблачных высот, познать которые дано лишь избранным; хотя Лили и не догадывалась, опытный Деймон сразу понял это…
Лили лежала, уютно устроившись у него на плече. За окнами майские сумерки постепенно сменялись ночной темнотой.
– Теперь я понимаю, почему ты стал «королем гримерных», – задумчиво произнесла она. – Но сегодня ты забыл кое о чем – об «Ультиматуме Хокхерста».
Деймон напрягся. Неужели он совершил ошибку? Решив не объяснять Лили, что он сознательно не вспомнил об этом, Хокхерст встревоженно спросил:
– И что же ты потребуешь от меня завтра?
– Подарить мне еще одну такую же ночь, – без промедления ответила она.
– Как, тебе не нужны драгоценности? – спросил он, пытаясь сделать вид, что издевается над ней, но его голос выдал глубоко укоренившееся подозрение в отношении женщин, перебороть которое не удалось даже Лили.
Ее глаза вспыхнули гневом.
– Деймон, не оскорбляй меня! Я не продаюсь за драгоценности.
– Тогда за что же ты мне продаешься?
– Ни за что! Все, что я отдаю тебе, я отдаю добровольно, а не по необходимости или из расчета. Неужели ты не можешь поверить, что мне от тебя не нужно ничего, кроме наслаждения, которое ты мне даришь?
И она была права, Деймон действительно не мог в это поверить.
– Я никогда прежде не встречал женщину, готовую довольствоваться столь малым.
– Столь малым! – выпалила Лили.
Безмерно счастливый, Деймон привлек ее к себе.
– Так позволь дать тебе больше!
12
Утром Лили проснулась, укутанная уютным теплом Деймона. Она лежала на боку, а он прижимался к ее спине, крепко обняв за плечи. По его ровному глубокому дыханию Лили заключила, что он еще спит.
Некоторое время она лежала, терзаемая запоздалым раскаянием. Ей следовало прогнать его от себя, как только она узнала, кто он такой. Какая же она глупая, что собиралась победить самого лорда Хокхерста его же собственным оружием! Лили улыбнулась. Что ж, по крайней мере она теперь знает, что у нее не было никаких шансов на победу. Однако побежденной она себя почему-то не чувствовала.
Яркий свет, пробивающийся сквозь занавески, говорил, что уже поздно. Больше всего на свете Лили хотелось остаться рядом с Деймоном. Но она должна была встретиться с Эдвардом на Бат-стрит.
Стараясь не разбудить Деймона, молодая женщина осторожно высвободилась из его объятий и встала с кровати. Ей следовало спешить, но она невольно мешкала, любуясь спящим возлюбленным. Его густые черные волосы спутались, сон смягчил резкие черты лица; в его облике появилось что-то мальчишеское, невыразимо привлекательное. Лили поймала себя на мысли, что готова часами смотреть на него. Но все же усилием воли она заставила себя отвернуться и, взяв из гардероба одежду, бесшумно выскользнула из комнаты.
Одеваться она пошла в комнату Труды. Горничная, сидя у окна, чинила платье своей госпожи. Молодые женщины провели вместе уже четыре года, и Лили считала Труду скорее своей подругой, чем служанкой. Поэтому прочтя в глазах горничной немой вопрос, она честно призналась:
– Боюсь, я потеряла свое сердце.
Лили была абсолютно уверена, что этого никогда не произойдет. И вот теперь невозможное все же случилось: она полюбила Хокхерста. А Лили к тому же опасалась, что она пошла в свою мать: в жизни ей суждено любить лишь одного мужчину.
– Но, мэм, он ведь знатный дворянин, – неуверенно начала Труда. – Он не… – Она смущенно осеклась.
– Да, знаю.
Лили еще не лишилась остатков здравого смысла. Она не тешила себя надеждами, что Хокхерст женится на ней. Даже если бы он верил в любовь – а ей было прекрасно известно, что это не так, – он понимает, чего от него требует его положение в обществе. Граф Хокхерст ни за что не возьмет в жены женщину, зарабатывающую себе на жизнь игрой на сцене.
Но в то же время Лили надеялась, что он не оскорбит ее любовь предложением стать его содержанкой. Она будет возлюбленной Хокхерста, но не его любовницей.
Сам он едва ли поймет разницу, но это неважно. Главное, эту разницу видит она.
Лили улыбнулась:
– Порадуйся за меня, Труда. Лучше краткий миг наслаждаться истинной любовью, чем вообще не узнать, что это такое.
Деймон все еще спал, когда Лили вышла из дома, направляясь на встречу с Эдвардом. На всякий случай она черкнула краткую записку Труде, но Деймон спал так крепко, что, если повезет, не должен был проснуться до ее возвращения.
Как и было условленно, Эдвард ждал у колоннады на углу Бат-стрит. При виде Лили он радостно улыбнулся и бросился ей навстречу.
– Лили, я полон решимости спасти вас от ужасной ошибки, о которой вы будете сожалеть до конца дней своих! – с жаром воскликнул он, прежде чем молодая женщина успела произнести хоть слово. – Ястреб – не тот мужчина, который вам нужен! Он слишком стар для вас!
У Лили возникло ощущение, что Эдвард заранее отрепетировал свою речь.
– Я предпочитаю зрелых мужчин, – холодно заметила она. – Они знают, как заставить женщину почувствовать себя любимой, а только это нам и нужно.
– Ястреб никого и никогда не любил! – не унимался юноша.
«Увы, это скорее всего правда», – с грустью подумала Лили, но вслух произнесла:
– Каждая женщина хочет, чтобы ее любил и лелеял тот единственный мужчина, которого она изберет себе в мужья.
– Ястреб ни за что на свете на вас не женится!
Не обращая внимания на эти слова, Лили повела Эдварда вдоль колоннады.
– Каждая женщина хочет иметь мужа, который станет объясняться ей в любви и говорить, какая она красивая, даже тогда, когда она, ожидая ребенка, будет считать себя толстой и отвратительной – женщины особенно хотят этого, когда беременны.
