Кора Кармак - Сделай это
— О, я определенно рад, что ты ее надела. Это воспоминание я буду лелеять еще очень долгое время.
Я шлепнула его по руке, но не возражала против бесстыдной улыбки. Он сказал:
— Наверно, мне нужно уже идти, пока ты снова не свела меня с ума.
Я отпустила его, хотя большая часть меня кричала в знак протеста. А когда он ушел, я радовалась почти так же как, когда узнала, что получила роль Федры.
Я танцевала.
Потому что… наконец… все было правильно.
Глава 21
Все было так неправильно.
Первая читка «Федры» оказалось катастрофой эпических масштабов. Даже после двух недель Кейд не сказал мне ни слова, пока мы не начали репетировать. И, казалось, весь актерский состав, судя по многозначительным взглядам, которые я на себе ловила, был на его стороне. И хотя все читки имели тенденцию быть немного «тухлыми», так как все сидели вокруг стола, эта же оказалась хуже пиццы недельной давности.
Время от времени Эрик качал головой, и я фактически видела, как он думает: «Что произошло с людьми, которых я отобрал на кастинге на прошлой неделе?»
Каждая последующая сцена становилась все хуже и хуже, словно винт, входящий под неправильным углом, но мы просто продолжали, пытаясь хоть как-то что-то наладить.
Было очевидно, что этого не произойдет.
Когда все закончилось, я почувствовала себя выжатой, как лимон. Я была так взволнована этой постановкой. Я ждала чего-то подобного с первого года обучения, а когда мне, наконец-то, выпал шанс, это оказалось просто невыносимо.
Эрик пытался изобразить какой-то оптимизм, говорил, что на сцене все будет лучше. Не думаю, чтобы хоть кто-то ему поверил.
А если и так, то первая же репетиция на сцене, которая, к слову, была еще хуже, чем читка, если такое вообще возможно, растоптала все остатки этой надежды. Неловкость между Кейдом и мной, казалось, пропитала весь актерский состав. Все были взвинчены до предела.
На занятиях было не намного лучше.
Кейд держался от меня на расстоянии, а Келси все еще злилась. Поэтому я могла с легкостью опровергнуть поговорку «человек — не остров». Я была совершенно одна.
Если не брать во внимание Гаррика.
Глубина моих чувств к нему ужасала. Все было слишком хорошо. Ничто в этой жизни не могло быть настолько удивительным. По крайней мере, не в моей.
В среду утром, после занятия по подготовке к выпуску, он остановил меня:
— Блисс, задержись на секунду.
Я тянула время, собирая свои вещи, и ждала, пока все покинут компьютерный класс. Когда мы остались одни, я спросила:
— Что случилось?
Он улыбнулся.
— Ничего.
Тогда он прижал меня к компьютерному столу, стоящему позади, и поцеловал.
От неожиданности я задохнулась, а его язык ворвался в мой рот. Все, что я успела сделать, — это моргнуть, и затем тут же оказалась на столе, его бедра — между моих раздвинутых ног, а его губы впивались в мои. В этом поцелуе не было ничего медленного. Он был бешеным, словно украденным мгновением, и я сходила с ума от желания. Я цеплялась за него, уверенная, что рассыплюсь на кусочки в его руках, а потом он отстранился.
Мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы сконцентрироваться на дыхании прежде, чем мне пришло в голову, что я сошла с ума. Я шлепнула его по руке.
— Ты спятил? О чем ты вообще думал? Что, если бы кто-нибудь вошел?
Я оттолкнула его на несколько шагов назад и спрыгнула со стола. Ноги нетвердо коснулись пола.
— Я все утро думал, что ты слишком сексуально выглядишь в такую рань.
Я смерила его стальным взглядом.
— Я серьезно, Гаррик.
— Как и я, — ответил он. Он взял меня за локоть и потянул в дальний угол класса, где нас нельзя было заметить от двери, и мы бы узнали, что кто-то вошел. — Когда дело касается тебя, Блисс, я всегда очень серьезен.
Имел ли он в виду то, что я подумала? В его взгляде горела опасность. Я не могла думать ясно, когда он был так близко. Он попытался еще раз меня поцеловать, но даже не смотря на то, что мы были скрыты от глаз того, кто мог в любой момент войти в дверь, я слишком боялась, слишком была напугана. Я снова почувствовала себя как в ту первую ночь, когда мы были в моей кровати. Была ли это я? Была ли я готова к чему-то подобному?
Я повернула голову, и его губы коснулись моей шеи. Все было настолько запутанным. Как я могла чего-то настолько сильно желать и в то же время не хотеть этого?
Часть меня жаждала обхватить его руками и умолять, чтобы его губы никогда не отрывались от моей кожи. Другая хотела с криком убежать в другом от него направлении.
Победила вторая часть.
Я высвободилась из его объятий и подняла руку, пытаясь удержать его от того, чтобы он последовал за мной.
— Я не могу. Мне пора. Хочу найти Кейда перед вечерней репетицией, быть может, еще удастся все наладить.
После чего я покинула класс. Кожа все еще горела от его прикосновений. К тому времени, как я добралась до актерского фойе, Кейда там уже не было. В течение всего оставшегося дня мне тоже не удалось застать его одного. Я думала над тем, чтобы попросить его поговорить со мной до репетиции, но постоянно кто-то был рядом и пялился, и, честно говоря, у меня просто не было на это сил.
Но это лишь означало, что наша третья репетиция началась так же плохо, как и все остальные.
Эрик, который понятия не имел о разворачивающейся за кулисами драме, был в замешательстве. Я думаю, он предположил, что все это из-за меня и Кейда, и именно поэтому отослал нас. Он сказал, что просто хочет поработать с хором, а также, чтобы мы кое-что отрепетировали. Итак, он отправил нас в небольшую мастерскую, где мы должны были отрабатывать одни… с Гарриком.
Должно быть, грядет апокалипсис. Настолько ужасные вещи случаются только в преддверии конца света. Я завидовала самообладанию Гаррика. Он ни разу не выдал своих эмоций.
Я же, напротив, напоминала крушение поезда в человеческом обличье.
Мы вместе дважды пробежались по нашей первой сцене. Кейд был безжизненным, а я — жалкой.
Не важно, сколько раз между репликами Гаррик бормотал «Проснитесь!», «Энергичнее!» или «Поднимайте ставки!», мы все равно были ужасны. Гаррик, который знал, на что мы оба способны, все больше и больше расстраивался. Он даже не пытался изобразить оптимизм.
— Перерыв на пять минут для обоих.
Я ушла в уборную и ополоснула лицо водой. Нужно было это остановить. Если я смогла сыграть перед Домом, то естественно смогу перед Кейдом, не важно, насколько он расстроен. Он мой лучший друг, но если я хотела стать актрисой, то мне нужно было научиться отбрасывать эмоции в сторону и думать о нем, как о ком-то другом.
