Разреши любить (СИ) - Джейн Анна
Нет, нельзя думать об этом. Иначе он сойдет с ума.
Проведя тыльной стороной руки по глазам, Серж вернул резинку на место, накрыл заснувшего друга одеялом и ушел в гостиную. У Игната он решил остаться до завтра - ехать домой не хотелось. А еще ему нравился вид из панорамных окон башни. Ночные огни большого города вдохновляли на новые свершения.
Серж устроился на диване, читая рабочие чаты - ему было важно держать руку на пульсе. Студия была не слишком большой, особенно по сравнению с гигантами индустрии, но у Сержа были большие планы на будущее, которые он собирался реализовать. В одном из чатов мелькнула информация, что нового сценариста уже нашли - понравилась тестовое задание какой-то талантливой девочки. Вообще, сотрудники у них были со всей страны, но эта девочка жила в его городе. Забавно.
Незаметно для себя Серж заснул на диване, заложив руку за голову, а когда проснулся, было светло и пахло свежесваренным кофе. Встав и потянувшись, Серж направился в кухню, а по пути заглянул в кабинет Игната, который сидел с кружкой кофе на подоконнике и разговаривал с кем-то по телефону.
- Его зовут Вальзер, Илья Вальзер. Мне нужно найти с ним общие контакты, поэтому ройте землю тщательно, - послышался резкий голос Игната.
- Что ты делаешь? - подозрительно поинтересовался Серж, входя в кабинет и отбирая у друга кружку с кофе.
- Готовлюсь к новой встрече, - широко улыбнулся Игнат.
-С кем? - спросил Серж, хотя уже знал ответ.
- С Владой.
- Ты идиот, - вдохнул он, чувствуя сожаление. Ему искренне было жаль друга - слишком много боли таилось в его душе.
- Может быть. Но своего шанса не упущу, - ответил Игнат твердо.
В его взгляде было нечто такое, что Серж понял - отговаривать друга бесполезно. И только кивнул в ответ, хотя в глубине души почувствовал странное щемящее желание познакомиться с той, которая так сильно напомнила Игнату Ярославу.
Глава 35. Подготовка
Я болела около двух недель, и казалось, будто болеет не только тело, но и душа. Встреча с Игнатом вывернула меня наизнанку, разбередила заштопанные грубыми нитками старые раны, и мне казалось, что моя душа кровоточит. Я жила в привычной безысходности, но рядом с Игнатом почувствовала ту самую надежду, что похоронила, давясь слезами и болью. Надежду на счастье. На любовь. На обретение самой себя. Настоящей себя - той самой уверенной и умеющей радоваться Ярославе, которая умела ценить жизнь и знала, что хочет.
Потрясение от встречи с прошлым было столь велико, что я сделала то, чего не делала долгое время. Открыла ноутбук и стала писать продолжение сказки про Зарю - это помогало забыться. Когда-то я остановилась на том, что обезображенная шрамами девушка устроилась работать во дворец второй помощницей кухарки, а ее возлюбленный принц ее не узнал. А что писать дальше, я раньше просто не понимала. Сейчас же слова легко вылетали из-под моих пальцев и складывались в предложения. Удивительно, но печатала я так же быстро, как когда-то, не глядя на клавиатуру. Руки не забыли расположение клавиш, механическая память оказалась сильнее времени, и почему-то это придало мне сил.
Конечно, сразу написать полноценные главы не получилось - много текста пришлось удалять, кое-что понадобилось переписать, но я была довольна тем, что снова могу писать. Я не настолько мертва внутри, раз смогла поймать вдохновение. Где-то внутри все еще теплится жизнь.
Заря продолжила работать во дворце, и сначала все видели в ней лишь уродливую оборванку, многие обращались с ней грубо, а кто-то вообще не замечал. Рассказать же, кто она на самом деле, Заря не могла из-за морока, и свет звезды в ее груди тускнел. Молодой помощник отца, который помог ей сбежать из его замка, нашел ее. И передал: если в течение года тот, кому Заря подарила свою любовь, не ответит взаимностью, то звезда в ее груди погаснет и превратится в черный камень. Тогда Заря упадет замертво и раствориться, став звездной пылью. Поначалу девушка горевала, понимая, что принц не узнает в ней свою любовь, и через год ей суждено стать звездной пылью. Но затем она решила, что несмотря на это, проживет этот год достойно - так, будто и нет никакого морока и ужасных шрамов. Ведь жизнь сама по себе прекрасна.
Заря постаралась стать самой собой. Такой же доброй, честной и нежной девушкой. Той, которая согревала светом звезды всех вокруг, несмотря на жестокость и боль. Заря делала хорошие поступки, помогала людям, животным и даже растениям, дарила радость даже тем, кто ее обижал, и постепенно все изменилось. Люди перестали замечать ее уродливую внешность и видели лишь прекрасную душу Зари. Однажды прекрасный принц увидел ее в королевском саду, когда она пыталась спасти погибающую от холода яблоню. Он наблюдал за девушкой, не понимая, кого так сильно она напоминает. И подошел к ней, тронутый ее заботой о дереве, который когда-то давным-давно он посадил вместе с любимой, что однажды исчезла...
На этом я остановилась - в жизни начали происходить события, которые выбили меня из колеи.
На смену теплому дождливому маю пришел жаркий сухой июнь. Сирень почти отцвела, но под моим окном она будто задержалась - я все еще чувствовала ее терпкий аромат, когда распахивала окно. Эта белая сирень казалась похожей на меня - она будто бы все еще боролась за свое цветение, хоть и знала, что ее время стремительно уходит. Еще немного - и облетят последние лепестки.
В теле все еще была слабость, и чтобы бороться с ней, я начала гулять. Сначала по саду, потом по лесу, на территории которого находился элитный поселок. Думать об Игнате я себе запрещала, но все равно не получалось. И в голове раз за разом проигрывалась та самая сцена, в которой он берет меня на руки. Его взгляд, его запах, его прикосновения - я помнила все до мельчайших подробностей. Иногда мне казалось, что в голове звучит его голос, и тогда сердце жалобно сжималось, и швы на заштопанных ранах начинали расходиться. Несколько раз меня накрывало, и я плакала, сидя на старом поваленном дереве в бору. Ненавидела слезы, но ничего не могла с собой поделать. Слабачка!
В один из жарких дней, когда я задумчиво сидела с книгой под козырьком садовых качелей, ко мне подошла мачеха.
- Что делаешь? - спросила она, плюхнувшись рядом со мной.
Я была одета в сарафан до колен, а Мэри щеголяла в коротких шортиках и крохотном топике, который обтягивал ее внушительную грудь так, что казалось - еще немного и он пойдет по швам. Ей нравилось ходить так - полуобнаженной. И флиртовать с охраной, пока Вальзера нет дома. Мэри нуждалась в мужском внимании и чахла без него, как цветок без воды. Сам Вальзер внимания ей почти не уделял, и мне казалось порой, что Мэри что-то вроде его аксессуара. Весьма дорого и престижного.
- Читаю, - ответила я.
- Ага, как же, читаешь, - развеселилась мачеха. - Ты книгу вверх ногами держишь. Ну-ка, признавайся, о ком думаешь?
Она по-свойски положила руку на мое плечо.
- Ни о ком я не думаю, - нахмурилась я.
- Поверь, подруга, с такими лицами думают только о мужиках. Поведай мамочке, у тебя кто-то появился помимо Марка?
Я рассмеялась.
- С ума сошла?
- На твоем месте сошла бы, - свела брови вместе Мэри. - Ты молодая девчонка, а у тебя только Ореховая задница была!
Так Мэри называла Марка. Ей не давала покоя его пятая точка, и она была настолько непосредственной, что могла пристать ко мне с глупостями вроде, насколько крепки его бедра и какой он в постели. Она не знала, что за эти годы мы так и не переспали. Тот единственный раз, когда ничего не получилось, не считается. Марк называл Мэри стервеллой. Но делали они это только в моей компании - друг с другом общались вполне мило.
- Тебе нужно было нагуляться перед свадьбой, Влада! Один мужчина за всю жизнь - это просто жесть! - никак не могла успокоиться Мэри.
- Ты слишком много проецируешь на меня, - ответила я с раздражением. И подумала, что если бы я жила с Игнатом, и он бы оказался моим единственным мужчиной за всю жизнь, то это сделало бы меня счастливой. Но у всех слишком разные понятия о счастье.
